Отдай мне мужа! - Светлана Демидова

Я покосился на враждебно молчавший, словно затаившийся, телефон. Нужно вызвать Лизу. Надежда на встречу Нового года за веселым столом на караяновской даче рухнула окончательно. А так мы хотя бы вместе встретим праздничную полночь. К тому же, если я останусь в одиночестве в этой треклятой квартире, точно сойду с ума. Степан еще успеет привести сюда мою жену и вернуться на дачу к бою курантов. По какой-то причине, о которой никто никогда его не спрашивал, он уже два года не брал в рот ни капли спиртного, и наша компания этим беззастенчиво пользовалась.

Набрав номер, я услышал голос Жорика. Мои друзья, пока меня ждали, успели крепко выпить, и Жорик хрипел, как испорченный магнитофон.

– Ты все еще там?! – возмущенно проскрипел он.

– Да, – отозвался я. – Все оказалось очень скверно. Тот человек умер, и его жена совсем не в себе. Я не могу от нее уехать. Пусть Степан подбросит сюда Лизу. Она мне уже предлагала это, но я отказался. Теперь понимаю, что ее присутствие просто необходимо…

– А ты знаешь, что уже начало одиннадцатого?

– Если Степан прямо сейчас поедет, то успеет вернуться к бою курантов. Я отдам ему подарки, которые для вас приготовила Лиза! Дети же их ждут!

– Ты совсем рехнулся! – Мне показалось, что от возмущения Жорик даже протрезвел. – Какого лешего ты должен сидеть с какой-то чужой бабой? Еще и Лизу тащишь!

Я сдержался, чтобы не крикнуть.

– Мы приедем к вам с Лизой утром. Я все-все объясню, и ты поймешь, что я действительно не мог поступить иначе. Прошу тебя, запиши адрес.

– Может, ты темнишь? Вдовушка приглянулась? – Геворг немного помолчал и, сообразив, что несколько перегнул палку, уже спокойно сказал: – Ладно. Давай адрес. Записываю…

Я продиктовал, объяснил, как быстрее проехать к «жемчужному» комплексу, и попросил посигналить по прибытии.

Неожиданно я понял, что зверски проголодался. Несмотря на все драмы, аппетит никуда не пропал, и я побрел на кухню. Я уже находился на том витке стремительно раскручивающейся пружины событий, что вопросы деликатности меня больше не беспокоили. Но все же я не стал трогать праздничные блюда, а отрезал кусок сырокопченой свинины, достал из хлебницы пару ломтей ржаного хлеба и соорудил себе внушительный бутерброд. Потом, немного поколебавшись, снова открыл холодильник и отыскал в нем помидоры и зеленоватый столбик лука-порея. Я намеренно долго и тщательно нарезал на кружки помидорину и лук, пытаясь успокоиться за этим будничным занятием, что почти удалось. Уложив кусочки овощей на свинину, я залил все это великолепие майонезом. Если бы здесь были Лиза и Игнаша, они бы одинаково наморщили носы – фу, как вульгарно. «Но вас тут нет, милые дамы и господа», – подумал я и откусил кусок. Вкус показался мне великолепным. Мудрец Конфуций говорил: от кого пахнет, как от свиньи, тот ест, как волк. Да уж, сегодня я вел себя, как самая настоящая свинья.

Я отдал бы все на свете, чтобы не было этого несчастного случая. Но сейчас мне оставалось только поклясться себе – никогда больше не поддаваться благородным порывам вроде того, что поразил меня в полицейском участке, когда я вызвался исполнить скорбную миссию черного вестника. На душе было муторно, и колкие слова Жорика усугубили мое состояние. Мне даже вспомнился постыдный эпизод из моей жизни, который я изо всех сил пытался забыть.

Это случилось пять лет назад, когда редакция телевидения Кавминвод откомандировала меня в Москву. Там проходил Международный экономический форум, освещавшиеся на нем вопросы касались проблем Северного Кавказа. Я был аккредитован вместе с другими делегатами – в основном из городского парламента и администрации.

Нас поселили в гостинице «Космос», гигантской полуподкове, недалеко от исторического центра столицы. После двух дней непрерывных заседаний, бесед с разными людьми – хорошо известными, красноречивыми, облеченными властью и вносившими в разное время законопроекты, от которых дыбом встают волосы, – я пребывал в несколько сомнамбулическом состоянии. А вечером был роскошный прием для всех участников форума. Я чувствовал себя не в своей тарелке и временами досадливо морщился, когда алкоголь начинал влиять на крутые извивы беседы за столом, но все же учтиво держал рюмку и принужденно улыбался. В тот момент, когда я обдумывал возможность незаметно слинять из ресторана, со мной заговорила женщина, представившаяся тоже журналисткой. На вид ей было лет тридцать пять, и выглядела она ошеломительно: роскошное тело, матовая кожа, большие темные глаза и волнистые каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам.

– Я наблюдала за вами весь вечер, – улыбаясь, произнесла она. – Бедняга, вы словно отшельник. Вы не здешний?

– Это так заметно? – удивился я.

– Есть такой грех. Но не расстраивайтесь. Я видела вас за работой. Что ж, вполне профессионально. – Она взглянула на часы. – Я здесь уже отбыла положенное, и никто не посмеет сказать, что я не умею себя вести в светском обществе. Вы свободны?

– Да, – ответил я, пораженный ее напором.

– Тогда… Правильно ли мне показалось, что вы не прочь уйти отсюда?

– Ну, в общем-то… э-э-э…

Она не стала дожидаться, когда я найду нужные слова, рассмеялась, легонько тронула меня за руку и предложила:

– Тогда уйдем вместе. Жду вас в холле. Будьте паинькой, объясните своему оператору, что вам срочно нужно написать материал.

Не успев удивиться, откуда она знает про оператора, через мгновение я уже растерянно следил, как она идет сквозь толпу гостей, надменная и неприступная. Сроду мне не приходилось встречать таких женщин. И уж я и вообразить не мог, что в эту же ночь окажусь в ее постели. Сохранив юношески-наивный облик, застенчивый, заикающийся от смущения, я всегда был неуверен и неловок с представительницами лучшей половины человечества.

Ольга – так звали мою новую знакомую – пригласила в свой номер «поболтать на сон грядущий и выпить стаканчик-другой». Пока мы возносились на одиннадцатый этаж в бесшумном скоростном лифте, я успел отметить, что у нее очаровательная улыбка.

Как только мы вошли в ее апартаменты, она обняла меня и поцеловала. Поцелуй был восхитительным.

– Вы беззащитны, и я соблазню вас, – сказала она и, посмеиваясь, повела за руку в небольшую гостиную.

От поцелуя и выпитого за вечер голова моя была в тумане, и комнату я толком не рассмотрел. Заметил лишь высокий изящный торшер, изливающий мягкий свет, диван и удобный письменный стол с грудой бумаг на нем. Ольга, неторопливо двигаясь по комнате, достала блюдо с бутербродами, бутылку отличного красного вина и два высоких фужера. При этом она рассказывала низким мелодичным голосом, хотя я ни о чем ее не спрашивал, что она разведена, свободна и независима, что зарабатывает обзорами в экономическом еженедельнике, иногда публикуется в разных других изданиях – по мере необходимости. Она не особенно любопытствовала относительно моей персоны, забавляла рассказами о присутствовавших на приеме могущественных гостях, коротко и зло обрисовывая их. Попивая вино, она искусно вязала узелки того невода, который собиралась накинуть на наивного провинциального журналиста.