Серебряная куница с крыльями филина - Ан Ци

я прав, вполне невинно. Если нет… тогда нельзя им лезть, они как розыскники ещё зелёные. Под твоим наблюдением -другое дело. Что скажешь?

С тех пор Расторгуев сделался постоянно-повременным, как он говорил, участником Синицинской команды. Они вместе отыскали для него ещё полставки на преподавательской работе в Юридическом институте на заочном отделении. По вечерам он вёл секцию карате в спортивном клубе. Это были копейки, но Володя чувствовал себя человеком, в трудовую книжку которого чин чином внесено рабочее место. Зарабатывал он теперь достаточно. Месяц назад он даже купил себе подержанную, но вполне приличную «Шкоду». А когда «Ирбису» требовались ещё специалисты по его профилю, этим теперь занимался Расторгуев персонально.

Расторгуев, как обещал, явился в „Ирбис» и разу приступил к работе. Его ввели в курс дела. Они обсудили сложившееся положение. И Володя, записав в блокнот, что он считал нужным, положил ручку и повернулся к Петру.

– Ты, Пётр Андреевич, совершенно грамотно рассудил, что дело принимает серьезный оборот. Надо и самим не подставиться, и официальному следствию не навредить. Я так понял, ты хочешь поиск продолжать, не смотря на возникшие… м-м-м.. осложнения?

– Непременно! – кивнул Петр.

– Не забудь, мы представления не имеем, есть ли хоть какая-то связь между этими двумя событиями. А если есть, так может это из-за бедной Раи исчезла её начальница, а не наоборот.

– А кто-нибудь из вас уже попробовал там понюхать, или решили не рисковать?

– Я запретил ребятам делать резкие движения. Узнал только по своим каналам, где нашли и когда. – Тут Петр замялся и искоса поглядел на Лушу. – Лу, будь добра, попроси Марию Тимофеевну нам перекусить приготовить. И скажи обязательно, что у нас гость. Что-то живот подвело, и вам с Олегом чай никогда не мешает.

Когда крошечная девушка вышла, он подождал немного, услышал удаляющиеся шаги, а потом пояснил.

– Тут, видишь ли, какое дело. Едва мы об этом говорить начинаем, ребёнок плачет! Она ещё не обстрелянная. У нас до сих пор «убойных» дел не было. Я посчитал – это наше одиннадцатое. Всё предыдущие, да ты частично знаешь…

– Я понимаю, – поддержал его Володя, – споры о наследстве, разводы, кражи, или эти «Орловские рысаки», с которых я начинал – подлог, мухлёж с чистокровными и выбракованными животными…

– Вот именно, Лушка справится постепенно, я не сомневаюсь. Надо просто подождать. Она же такая молодчина. Храбрая, удивительные вещи умеет, надёжная, словно… Не подберу даже сравнения!

– Я бы и сказал, словно Швейцарский банк, только эстетическое чувство не позволяет! Такой очаровательный эльф и прозаическое учреждение, – засмеялся ему в тон Расторгуев. – Но давай не будем отвлекаться, а то она вернётся. Так что?

– Нашли Раю в подвале дома, где она жила, рабочие-ремонтники. Убили, похоже, профессионалы. Одним ударом, точно в сердце, она наверно, и вскрикнуть не успела. После этого просто отнесли вниз и там оставили, не особенно стараясь замести следы.

– А где убили, у неё дома?

– По всей видимости, нет. Есть показания племянницы Жанны, что тётя вышла в спешке из дома и не вернулась. И если сопоставить все даты и данные – вскрытия, звонков по телефону, рассказа Жанны, то выходит, убили сразу на лестнице в подъезде. Видишь, я вытянул только кое-что. Но очень немного. Они что-то знают про Эрну тоже, но меня посвящать в это не хотят.

– Погоди, Петя, говорят это же убийство. Вдруг твоя Эрна замешана? Я понял так, что Жанна ее упомянула.

– Олежка в учебно-познавательных целях и среди белого дня, без всяких романтических глупостей пошёл и взглянул на дом. Он почти пустой. Со дня на день там начнут капитальный ремонт. Я подумал, что обычный поквартирный опрос людей – кто что видел и слышал – в выселенном доме вещь не слишком обнадёживающая.

– Олег, а подъезд куда выходит? – обернулся к Майскому Володя.

– Подъезд-то? Прямо во двор. Там, Володь, двор небольшой, закрытый со всех сторон. Он, в свою очередь, ведёт на оживлённую улицу. Два соседних образуют с домом Раи Кулешовой заглавную букву «П». И от одного из них в их двор выходит глухая стена. В другом тоже никто не живёт. Там склад и приёмный пункт – большая химчистка и прачечная. Но это тебе не гастроном. Они не работают круглые сутки. Всё было закрыто.

– Ты прав, со свидетелями при всём при этом будет не густо. Но ничего, попытаемся! Да, Петь, а ты сказал, Рая живёт с мужем. Так почему же не сразу спохватились?

– Просто стечение обстоятельств. Гадам или очень повезло, или они хорошо рассчитали. Муж после работы сразу уехал вместе с семьёй дочки в глухую деревню. Всего на пару дней! Так и вышло, наложилось одно на другое. На работе – отпуск, дома никого.

– Петя, задача ясна, и я сразу побегу. Сам понимаешь, с каждым днём, с каждым часом вероятность найти достоверный источник уменьшается по экспоненте. Ключи от костюмерной у Тимофеевны?

– Ключи у неё. Со всем согласен, кроме – «сразу побегу». О, вот и Луша.

– Тётя Муся зовёт к столу! – приветливо сказала, войдя, маленькая Костина, а её шеф поддержал.

– Очень кстати. Через полчаса отправишься, Расторгуев, а сейчас мы спокойно вместе немного посидим. Идёт?

Некоторое время спустя из небольшой будки, похожей на трансформаторную, стоящей метрах в двадцати от самого теремка, как удачно назвала домик, где помещалось агентство Ирбис, энергичная хорошенькая Зина Горошек, вышел мужичок в телогрейке. Помятые брюки в пятнах пузырились у него на коленях. На голову по самые брови была надвинута солдатская серая шапка с оборванным левым ухом. Шея замотана полосатым шарфом. А на спине болтался небольшой рюкзачок, из которого торчала початая бутылка.

Осенью темнеет быстро. А этим вечером от туч было ещё темнее обычного. Погода портилась. Задул северный ветер порывами. Похолодало так заметно, что всё вокруг покрылось инеем, и тротуары засверкали в электрическом свете. Прохожие ёжились и торопились в тепло.

Мужичок вышел на Садовое кольцо, добрался пешком до Курской и сел в метро, стараясь держаться подальше от контролёров. От него явственно несло перегаром. На станции «Проспект Мира» он вышел, подземным переходом пересёк улицу, несколько минут двигался по прямой, а потом свернул в узкую арку во двор.

Выходившие туда окна были темны. Следовало поэтому ожидать, что и внутри полная темень. Но тут ему повезло. Уличный фонарь, торчавший из-за стены, точно спичка из коробка, ярко освещал маленький пятачок. Мужичок внимательно осмотрелся.

Двор этот, совершенно безлюдный и пустой, был аккуратно и старательно прибран. В нём был только ухоженный небольшой палисадник и коричневые мусорные баки,