Французская карта - Алла Бегунова

На следующий день императрица присутствовала на маневрах дивизии, которой командовал генерал-поручик Суворов. Конница в числе 45 эскадронов скакала на пехоту, построенную в каре, артиллерия вела непрерывный огонь. Увенчались учения знаменитой суворовской «сквозной» атакой, когда шеренги пехотинцев сближались с шеренгами кавалеристов и проходили друг сквозь друга.

Весьма довольная увиденным, великая царица спросила великого полководца, какую награду он желает получить.

– Прикажи, матушка, отдать деньги моему хозяину за квартиру, – поклонился ей генерал-поручик.

– А разве много?

– Очень много, матушка. Три рубля с полтиною, – ответил Суворов с усмешкой на устах.

Монеты нашлись не сразу, но все-таки были вручены военачальнику при всей свите, в изумлении слушавшей этот диалог. Оглянувшись на придворных, наряженных в расшитые золотом кафтаны, блистающих орденами, скоробогатеев, обязанных доброй государыне своим преуспеянием, Суворов громко произнес:

– Совсем промотался, господа. Хорошо еще, что матушка-царица за меня платит. А то бы просто беда!

Вечером на императорском приеме насмешливый генерал-поручик получил золотую табакерку с портретом государыни, отделанную бриллиантами, ценой в семь тысяч рублей…

Сама Аржанова 30 апреля 1787 года тоже увидела нечто, напоминающее военный парад. Карачи Адиль-бей показывал ей воинов, отобранных им в крымско-татарский конвойный полк. После заключения контракта на поставку трех тысяч лошадей для Российской императорской армии и получения аванса, размер которого приятно его удивил, татарский вельможа сделался необыкновенно вежлив с курской дворянкой. Она же привезла ему традиционные подарки: шкурки горностая и золотые часы.

Всего мужчин из рода Кыпчак собралось свыше трехсот человек. Построенные в колонну по три, они проехали перед Флорой на своих коротконогих лошадках, важно подбоченившись и лихо сдвинув белые войлочные островерхие малахаи на затылок. Далеко не у всех имелись булатные сабли – предмет вооружения очень дорогой, передающийся в их семьях от отца к старшему сыну. Зато турецкие ятаганы, похожие и на саблю, и на кинжал, явились во множестве, равно как и луки с колчанами стрел.

Адиль-бей, поняв, что русская госпожа довольна, сообщил ей о своем решении. Он сам будет командовать в полку тремя сотнями отборных всадников древнего крымско-ногайского рода Кыпчак и хочет быть представленным великой царице. Пусть богоподобная правительница непобедимых народов Севера скажет ему заветное слово и распространит на Кыпчаков императорские милости.

Анастасия пообещала это сделать и просила Адиль-бея к завтрашнему дню приготовить для нее полный список его воинов с указанием их вооружения, количества принадлежащих им лошадей, места их жительства и степени родства: отец, брат, сын, внук, дядя, племянник. Сие крайне необходимо, пояснила она, для последующего награждения верноподданных Ее Величества мусульман.

Из селения Курули-Кыпчак Аржанова со своим отрядом прибыла в Гезлеве-Евпаторию, где Абдулла-бей из рода Ширин уже ожидал ее, собрав примерно сто человек. В гостеприимном доме бывшего каймакама русская путешественница задержалась на четыре дня. Европейски образованный Абдулла был ей гораздо ближе и приятнее, чем прямой потомок кочевников, еле умеющий читать Адиль. Правда, воины в Гезлеве выглядели не столь экзотично и антуражно. Увидев у некоторых из них кремнево-ударные пистолеты турецкого производства, Анастасия тотчас вычеркнула их из списка. Проблем с огнестрельным оружием у татар только ей и не хватало…

8 мая 1787 года Екатерина II встретилась с императором Австрии Иосифом Вторым, путешествующим по России под именем графа Фалькенштейна. Встреча произошла на степной дороге, недалеко от хутора Кайдаки. Место это выпало им случайно. Они просто мчались в экипажах навстречу друг другу.

Вообще-то австрийский император уже бывал в России и с Екатериной Алексеевной встречался. Австрия, в ту пору именуемая также Священной Римской империей, опиралась на союзнические отношения с нашим государством еще в эпоху Семилетней войны. Русский корпус, присланный царицей Елизаветой Петровной в Пруссию, помог австрийцам одолеть немцев. Он разбил армию знаменитого полководца короля Фридриха Второго и победоносно вошел в Берлин. Елизавета умерла, но Екатерина унаследовала ее политику. Хорошие отношения с венским двором продолжались. Взаимопонимание это было велико. Например, в 1776 году Иосиф Второй отозвался на просьбу государыни и пожаловал титул светлейшего князя Священной Римской империи Григорию Потемкину.

Теперь сорокашестилетний представитель старинной европейской династии Габсбургов смело мчался в простом экипаже по пустынной степной дороге в чужой стране без многочисленного, положенного ему по статусу военного конвоя. «Идеалист на троне», как называли его современники, большой поклонник симфонической музыки и сам отличный музыкант, противник пышных и утомительных придворных церемоний, Иосиф предпринял эту поездку с сугубо практической целью: лично увидеть приготовления России к новой войне с турками, убедиться, что союзники не обманывают его и мощь их армии и флота на юге континента действительно возросла.

«Пока мы рыскали по полю, – впоследствии писала императрица барону Гримму, – мы рассчитывали – один из нас (Иосиф II) на мой обед, а другая – на обед князя Потемкина… но обеда не было. Однако ж нужда изобретательна: князь Потемкин вздумал сам обратиться в кухмистера, принц Нассау-Зиген – в поваренка, генерал граф Браницкий – в пирожника, и вот с самого коронования обоих Величеств они еще никогда не были так почетно и вместе с тем так дурно угощаемы; несмотря на это, все ели, смеялись и довольствовались кое-каким обедом…»

Двенадцатого мая того же года императрица въехала в Херсон на великолепной раззолоченной колеснице вместе с Иосифом II и князем Потемкиным. Народ, выйдя на улицы, в радостном порыве отпряг лошадей и сам повез императрицу к дворцу губернатора.

Однако Херсон по-настоящему огорчил графа де Сегюра.

Он полагал, будто город-новостройка, заложенный лишь восемь лет назад, ничего значительного в военном отношении собою не представляет. Просто это – один из фантомов Потемкина, коими светлейший князь тешит императрицу, заставляя ее выдавать ему новые и новые суммы из казны. Оказалось, граф жестоко ошибался.

«После поездки по ровному 400-верстному пространству, нас неожиданно поразил вид Херсона, – сообщал в донесении французский дипломат своему правительству. – Мы увидели почти уже законченную крепость, казармы на 24 тысячи человек, адмиралтейство со всеми принадлежностями, арсенал, заключавший в себе до 600 орудий, два военные корабля и фрегат, снаряженные к спуску, публичные здания, воздвигаемые в разных местах, несколько церквей прекрасной архитектуры, наконец, целый город уже торговый, с двумя тысячами домов и лавками, полными греческих, константинопольских и французских товаров; в гавани его заходили и стояли до двухсот купеческих судов…»

Ясно, как день, к чему стремятся русские. Шаг за шагом они отвоевывают у османов земли Северного Причерноморья, создавая города и крепости, проводя дороги, строя военные корабли. Херсон – их новая военная база, опорный пункт. Отсюда они станут грозить Оттоманской Порте и скоро смогут послать свои фрегаты к Константинополю, подвергнуть бомбардировке султанский дворец на Босфоре, высадить многочисленный десант.