Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2 - Всеволод Витальевич Вишневский

5 апреля 1943 года.

…Работаю над третьим актом. Есть верные образы, ходы. Временами волнуюсь до слез… Вспомнил Чехова: «Садясь писать — будь холоден, как лед». (Вот и чередую волнение, слезы и лед.)

С. К. нравятся первые два акта… Бодрое настроение: рад продвижению работы, — она меня порой мучила. Я опасался, что к сроку не сделаю или вообще не овладею материалом, собой, так как физическая слабость иногда остро дает себя знать.

Первый эшелон подводных лодок готовится к выходу в море.

6 апреля 1943 года.

Сегодня в центре города сброшены листовки фашистского «Национального комитета» (из Смоленска, немецкое издание на русском языке от 30 января 1943 года).

Воздушные тревоги…

С. К. послали на десять дней в дом отдыха офицеров — на Биржевой улице. Она сдала трудную картину: «Схватка на льду», но сдали и силы. Пусть отдохнет…

Работаю над третьим актом.

Днем артиллерийский гул…

7 апреля 1943 года.

Серовато… Мысли о пьесе…

Ленинградский фронт. Недавно силой трех дивизий немцы пытались наступать в районе Красный Бор — Колпино. Две дивизии нами уничтожены (разгромлены), но у Синявино немцы отбили высоты. Таким образом, они снова просматривают и простреливают берег Ладоги и железную дорогу, находящуюся в 6 километрах от высот. Так выглядит наша «форточка» на Большую землю.

Политбюро компартии Англии требует открытия второго фронта (речь Гарри Подлита)…

…Иностранная пресса говорит о предстоящей встрече Рузвельта и Сталина. С Россией надо считаться, так как это мощный фактор предстоящих событий.

Был в городе… На Невском (угол Фонтанки) — разрушенный дом, вылетели все стекла, — все зашито фанерой, на которой клеевыми красками нарисован серый фасад с желто-бурыми окнами. Кое-где фанера раскололась, отошла, и в дырах зияет чернота мертвых квартир. Прошлой весной казалось, что все хорошеет, просыпается. Это было субъективное ощущение — город спасся от смерти. Теперь — все относительно спокойнее, привычнее и поэтому объективнее. Видны изъяны, потери, убытки, раны. Все думают о будущей зиме, хотя наступает весна… Горький опыт! Что еще ждет наш Ленинград? Немцы опять подвозят химические снаряды. Наши части получают новые противогазы. Готовим и свои ответы.

Продовольственное положение в Ленинграде. Есть резервы на шесть месяцев — сельди, хлеб, некоторый запас овощей, сахара. Пришел кавказский табак — работает табачная фабрика. Но нет жиров и мяса.

Огородная посевная площадь увеличивается на 300 процентов. В волжских районах выделили семенные фонды для Ленинграда. Приемщики выехали (ждут пять тысяч тонн семян — так мне сказали).

Вернувшиеся из эвакуации (с Урала) рассказывают: «Жизнь стала трудная, масло 1500 рублей кило, люди продают последние тряпки, вещи… Каждый думает о своих делах, о желудке». Наблюдение поверхностное, нечестное. Народ много работает; дал более семи миллиардов добровольных пожертвований; претерпел столько горя! Даст еще по займу миллиардов десять. Вынесет еще лето 1943 года и, видимо, новую военную зиму…

8 апреля 1943 года.

Солнечно… В саду убирают мусор. Скоро будем копать огород.

Утреннее радио. 8-я английская армия в 4. 30 утра 6 апреля внезапно штурмовала позиции Роммеля, открыв огонь из пятиста орудий. Немцы опрокинуты. Англичане соединились с 5-й американской армией и с французским корпусом. Преследуют Роммеля. (Как будто африканская война идет к концу.)

…Работаю над пьесой… Днем с удивительным подъемом и трезвым композиционным расчетом сделал, по сути, третий акт. Счастлив.

Близко обстрел. Вероятно, у устья Невы, — методический.

9 апреля 1943 года.

Уже три года, как Дания и Норвегия оккупированы немцами…

Английские массированные воздушные налеты на Рур и Берлин.

Из немецких откликов: «К чему нам пространство, если мы не можем защитить Берлин?»

В газетах прочел всю речь Бёрли. Он выражает уверенность в победе СССР и говорит о целесообразности самого тесного сотрудничества между США и СССР…

…Бёрли сделал интересное заявление: «Из сообщений, которыми мы располагаем, нам известно, что нацисты и японская военщина уже потеряли веру в свою способность одержать военную победу. Однако они надеются избежать суровой кары, которая их ожидает, — путем раскола свободолюбивых стран и достижения таким образом компромиссного мира».

…Бёрли говорит: «По нашему мнению, Советская Россия не станет жертвой какого-либо стремления захватить большие дополнительные территории к своему уже огромному государству. То, к чему Советская Россия будет стремиться и к чему она должна хотеть стремиться, — это сохранность и безопасность для своей собственной страны, которая на протяжении двадцати пяти лет дважды подвергалась вторжению варваров, что приводило к исключительно кровавым последствиям».

Эта часть речи Бёрли — ответ на наши требования или пока прощупывание их? Или предложения?

10 апреля 1943 года.

Привезли из Публичной библиотеки книги о Германии.

Сегодня читал «Хорошо!» Маяковского, — выступлю на вечере, посвященном Маяковскому[69], в Городском лектории.

Военно-морская цензура в Москве пока тянет с моим «Кронштадтом». Трудная судьба и у этой вещи…

В 5 часов пошел на вечер Маяковского. Трамваи стоят или тащатся со скоростью старушки с охапкой хвороста. Холодноватый солнечный день. Пешеходы, каждый третий, — военные. Все время отдаешь честь. Смешновато козыряют девушки… По дороге