Стреломант - Эл Лекс

И все?! Ей этого хватило?!

Не думаю. Скорее всего, ты ей действительно понравился. Ты бы был с ней поосторожнее.

И я снова слышу обеспокоенность в твоем голосе!

Ходят слухи, что некоторые мужчины, пытавшиеся ее добиться, пропали без вести. Так что да, в некотором смысле я обеспокоена.

Я натянул рубашку и покрутил левой рукой, проверяя плечо — работало идеально. Как будто и не было никакой раны.

— Что бы ты там ни задумала, я готов. — объявил я.

— Тогда иди за мной. — Ника встала первая и направилась к двери. — Свое оружие не забудь.

Я подхватил лук, в другую руку взял стрелу, и пошел следом за Никой по коридорам больницы. Кровавая то ли бывала здесь ежедневно, то ли просто ориентировалась, как медведь в лесу, но она безошибочно вывела меня к лестнице, по которой мы спустились на первый этаж, и прошли мимо стеклянной будочки, в которой перекладывали бумаги несколько дородных теток.

— Куда?! — вскочила одна из них. — Пациент еще!..

Ника, не останавливаясь, подняла правую руку и вытянула ее ладонью в сторону тетки. На ладони прорезался какой-то сложный знак, похожий на букву «З», трижды перечеркнутую в случайных местах, и заключенную в толстый круг. Знак натурально прорезался — даже капли крови выступили.

— Тресса Висла, простите. — выдохнула тетка. — Не признала вас.

— Ничего страшного. — мило улыбнулась Ника. — Этого молодого человека я изыму на часок. Необходимо допросить его на предмет нападения на поезд.

— Конечно, тресса Висла. — пробормотала тетка, садясь обратно на свое место и хватаясь за свои бумажки.

Мы вышли из больницы, и Ника подошла к ярко-красному спортивному мотоциклу, стоящему возле тротуара. Изящно перекинув ногу через него, Ника устроилась в седле и положила руки на руль. «Чир-чир» — зачирикал стартер и уже через секунду мотоцикл уверенно гудел мощным двигателем.

— Садись. — Ника кивнула на небольшое сиденье позади себя.

Я с сомнением посмотрел на лук в своих руках, и по привычке оттянул тетиву и пролез в нее, располагая лук на спине, так, что тетива пересекала грудь по диагонали. А вот куда деть кровавую стрелу, я так и не придумал. Колчана-то никакого у меня не было.

Ника поняла меня правильно. Она протянула ко мне левую руку:

— Дай сюда.

Я протянул ей стрелу, она взяла ее за хвостовик, подняла над головой, голову тоже задрала в зенит, открыла ротик и медленно погрузила длинную, в руку длиной, стрелу себе в глотку. Чмокнула, облизывая пальцы, и снова взглянула на меня:

— Не переживай, доедем — отдам. Не оставлю уж убогого без оружия.

— Ух ты, тресса Висла, вы бы проверились в больнице! — фальшиво испугался я, садясь сзади нее. — Вы же меня не так давно облизали, наверняка тоже заразились убогостью!

С такими, как Ника только так и надо — всего один раз не ответишь колкостью на колкость, да так, чтобы она на задницу от удивления села и не нашлась, что сказать — и все, амба. Считай, села на шею и ножки свесила.

— Ездил когда-нибудь на мотоцикле? — совершенно буднично спросила Ника, полу-обернувшись ко мне. — Нет? Тогда слушай внимательно — в поворотах вместе со мной не наклоняться, не дергаться, и не бояться. Руки дай.

Не поняв, куда именно дать руки, я вытянул их перед собой, Ника по-хозяйски взяла их и положила себе на бока, после чего потянула вперед, к животу, и выше — под самую грудь. Получилось, что я сижу прижавшись к ней, обняв ее сзади и практически держа ее грудь в своих перекрещенных руках. Пусть даже через ткань блузки.

— Руки держать вот так. — закончила инструктаж Ника слегка изменившимся тоном. — Все понял?

— Еще как. — ухмыльнулся я, слегка сжимая пальцы. Совсем чуть-чуть, будто сделал это случайно.

Никак не отреагировав на это, Ника взялась за руль, качнула мотоцикл в сторону, убрала боковую подставку и стронулась с места.

Как она ехала по городу — это отдельный разговор. Нет, она не нарушала правила в открытую, не игнорировала красные светофоры и не пыталась ни с кем гоняться — просто ехала себе в довольно спокойном ритме. Но когда дело доходило до поворотов — вот тут я понял, почему она требовала не наклоняться вместе с ней. Потому что и без этого она практически укладывала мотоцикл на асфальт, так, что мне приходилось поджимать колени поближе, чтобы не стереть их нахрен! Если бы в этих диких углах еще и я наклонялся бы — точно распластались бы на дороге как дохлые медузы на побережье!

Тут хочешь не хочешь, а ухватишься за единственную свою опору покрепче, совершенно не заботясь о том, что грудь уже откровенно лежит в пальцах!

Можно подумать, ты бы заботился.

На одном светофоре Ника коротко обернулась на меня и я увидел, что ее глаза прикрывает некоторое подобие очков из все той же крови. Хорошо ей, мои глаза встречный ветер высушил еще в первые метры пути, так что я если и смотрел, куда мы едем, то сугубо через узкие щелочки почти что сомкнутых век.

Спустя минут пятнадцать мы остановились, и на сей раз это был не светофор и не перекрестор, а что-то посерьезнее. Мы оказались возле высокой, очень высокой, этажей в пять высотой, серой бетонной стены, по верху которой тянулся ряд колючей проволоки. Тут и там на ней высились дозорные башни, ощерившиеся стволами солидных калибров, и прогуливались солдаты. Мы же остановились возле мощных стальных ворот в этой стене, перекрытых красно-белым шлагбаумом. Возле него стояла небольшая будочка, из которой на звук двигателя вышел солдат. Не такой, как те ребята, что зачищали место крушения от даргов, попроще. Пятнистый камуфляж, шлем на голове, оружие на груди.

Это регулярные части. Те, кто не участвует в специальных операциях, а работает на охране городов.

Ника, как тогда в больнице, подняла руку и продемонстрировала знак на ладони, но солдату, кажется, хватило и кровавых очков. Ника еще только поднимала руку, а он уже склонил голову в почтительном кивке:

— Тресса Висла. Что привело вас сюда?

— Необходимо выехать за пределы города. — официальным тоном ответила Ника. — Дело клана Висла.

— Хорошо, тресса Висла, только… — солдат с сомнением посмотрел на меня, сидящего сзади на мотоцикле Ники. — Гражданский…

— Дело клана Висла. — отрезала Ника. — Под мою ответственность.

— Да, тресса Висла. — кивнул солдат и наклонил голову к рации на груди. — Швейцар-три, это Ключник-три, открыть малые ворота. Повторяю, открыть малые ворота.

— Ключник-три, это Швейцар-три. Принято открыть малые ворота. — проскрипела рация в ответ.

А до меня только сейчас дошло, что происходит.

Ника собирается вывезти меня за пределы города.

Шлагбаум, преграждающий путь к воротам, поднялся, и Ника, мило улыбнувшись солдату, снова взялась за руль мотоцикла и медленно повела его вперед. Следом за шлагбаумом стали открываться и ворота — но не те огромные, что были предназначены, видимо, для какой-то большой и тяжелой техники, а другие — те, что были частью первых. Они были поменьше размером и явно требовались для того, чтобы не возиться с большими, если надо пропустить что-то маленькое вроде мотоцикла с двумя седоками.