Искры в твоих глазах - Глория Макова

щекам рискнувших покинуть свои теплые местечки умников. Таких, как мы с Костей.

— У тебя есть идея получше? Кроме той, где ты валяешься в кровати, — насмешливо уточнил он, заметив, как я уже собиралась открыть рот, чтобы выступить с контраргументом.

— А мне бы понравилось, — все-таки упрямо проговорила в ответ. — Отличная идея, я считаю. Гениальная даже! — в конце тирады пришлось чуть повысить голос, потому что непослушные кудряшки, состоявшие в сговоре с ветром, так и норовили заткнуть мне рот. И заодно обзор на происходящее.

— Да брось, когда ты ещё сделаешь что-нибудь эдакое, — невероятно обаятельно улыбнулся мне Артеменко и подмигнул, прекрасно зная, как действует на девушек.

Сердечко застучало в разы быстрее, а почва под ногами превратилась в жижу.

Или я вновь наступила в грязевую лужу?

— Говоришь, как старпер, — обтирая подошву от комьев налипшей грязи, пробормотала.

— От зануды слышу, — беззлобно парировал парень, удерживая меня за локоть, тем самым спасая от очередного заплыва по грязи.

Если бы была хрюшкой — то явно самой счастливой! Жаль только, что я человек.

А по итогу вышло так, что Артеменко предложил мне то, от чего я, как он и предполагал, не смогла отказаться.

Ведь что может быть лучше прогула учебы для меня? Прогул репетиции, конечно же! Наш план был предельно прост.

Вместо банального брождения по парку, словно влюбленная парочка — квест ужасов.

Зачем? Почему? Да кто б знал. Костя надавил на жалость, распинаясь на тему того, что это была мечта всей его жизни. А на закономерный вопрос "почему тогда не сходил с друзьями", ответил, что стыдно. Вот поэтому моя глупая сердобольная душа и не выдержала.

Оказалось, в свои двадцать три Артеменко до ужаса боялся кошмаров и прочих жутких вещей, благополучно скрывая сей факт от приятелей.

А мне же, в свою очередь, до чесотки было любопытно посмотреть на трясущиеся от страха коленки парня, в которого влюблена добрая половина нашего потока.

— Он здесь, да? Он здесь?! — истерично раскричался Костя, чинно жмуря свои очи в полутемном пространстве помещения.

Дышать и без того было сложно, настолько затхлым оказался воздух в подвале, где базировался квест, так ещё и Костя тратил кислород почём зря.

— Да никого тут не… — невольно заткнулась, глотая слюну, краем глаза заметив резкое движение. — О, господь всемогущий!

— Что там?! — уверенный в себе парень больше не казался таким уж и идеальным. Он дернулся в сторону похлеще, чем мышь, которую с поличным застали на месте преступления. Дернулся и потянул меня за собой, отчего заорала и я, испугавшись его резвости.

Именно в тот момент я поняла, насколько заразно невезение. Иначе как объяснить тот факт, что Артёменко, человек, для которого ноги являлись главным фактором кормления, свалился на пол вместе со мной?

Впрочем, мне жаловаться было не на что. Оказывается, падать на других людей в разы приятнее, чем на землю обетованную. Или бетонную, если уж мыслить в локальном ключе.

— Ты как? — силы на то, чтобы продолжать кричать, закончились уж слишком быстро. Уперевшись по обе стороны, вытянулась на руках, оказавшись лицом к лицу с Костей.

Тот больше не жмурился. Смотрел на меня каким-то темным, нечитаемым взглядом. Смотрел так, словно видел во мне свое единственное спасение.

— Головой ударился что ли? — заботливо потянулась к его затылку, дабы проверить на наличие шишек или других ран, но Костя не позволил.

Звучно выдохнув носом, он протянул свою руку, которой, как оказалось, удерживал меня за талию или то, что ею должно было быть, к моему лицу. Аккуратным, нежным движением поправил выбившийся из наспех собранного пучка завиток, вызывая странную дрожь.

И тут-то как-то внезапно настигло осознание, что лежать на малознакомом парне в темном жутком подвале — не предел моих мечтаний. И осознание это было подобно ушату холодной воды.

Молча поднялась с Кости, никак не комментируя его поступок и оглянулась.

— Это был всего лишь паук, — нервный смешок сорвался сам собой. — Представляешь, они здесь силиконовых пауков раскидали повсюду!

В общем говоря, с квеста я вышла в довольно приподнятом настроении, крайне тщательно отгоняя от себя вопросы на тему поведения Артеменко. Сам он тоже не стал зацикливать внимание на произошедшем инциденте, давя смущенную улыбку. Его глаза горели какой-то щенячьей радость, подобной той, что возникает у детей, когда им покупают то, что они так давно просили.

— А пошли еще… — тут же находится с ещё одной безумной идеей парень, но я перебиваю.

— Нет, стоп! Все, я устала, — проговорила и с размаху упала на первую попавшуюся скамейку. К счастью, та пустовала.

Не знаю, как бы объяснялась перед шокированными такой наглостью старушками, будь это иначе.

— Отвергаешь пешие прогулки? — хмыкнул Костя, встав прямо передо мной.

На скамейке было ещё много свободного места проигнорированного парнем.

— По мне так заметно? — в тон ему отозвалась, не торопясь приглашать его присоединиться.

После того взгляда на квесте… Внутри ворочалось жуткое чувство недосказанности. И неправильности. Будто то, что между нами происходило, не должно было случиться никогда.

— Провокаторша, — на лицо Артеменко вновь возвращается та самая улыбка. — Ты не толстая.

— Это не мои слова, — упрямо качаю головой.

— Саш, я серьезно. У тебя шикарная фигура.

— Сказал тот, кто западает на худосочных красавиц, — ещё и руки сложила на груди для верности.

— Ревнуешь? — он таки сел рядом и чуть подтолкнул плечом.

Оказался так близко, что мне срочно захотелось делать ноги.

— Завидую скорее, — пришлось признать.

Я действительно завидовала. Тому, насколько открытым был Артеменко. Насколько легко ему давалось завоёвывать внимание. Даже мое. Ведь за то время, что я провела в его компании, мне удалось ни разу не вспомнить Волкова.

Кроме того момента, где говорилось о факте кормления ногами, конечно же.

— Неожиданно честный ответ, — удивляется Костя.

— А что мне скрывать? — внезапно разозлившись на саму себя за глупость и неопределенные чувства, вопросов. — Вот она я. Исаева Евгения, почти двадцати лет отроду. Ни разу не целованная мальчишками и обделенная сообразительностью неудачница, — даже руками развела для достоверности, давая Артеменко шанс рассмотреть меня повнимательнее.

Все, лишь бы он не заметил промелькнувшую тень лжи в моих глазах. Той, что связана с чертовыми поцелуями.

— Как по мне, прекрасно, — ровно отзывается этот непробиваемый парень.

— Что именно? — я одновременно и злюсь и очаровываюсь.

Неужели, есть люди, которым как нефиг сделать — завоевать очередной трофей? Неужели, я настолько легко поддаюсь этому завоеванию?

— Ты, — стянув с меня капюшон, проговорил Артеменко. — Ты прекрасна, Исаева Александра.

И наступает тот самый момент. Безмолвный, кусающий поверхность губ острыми концами молний, искрящих между неравнодушными друг