Крест и нож - Давид Вилкерсон

Потом я уехал. Остаток лета и начало зимы я проповедовал в больших и маленьких городах по всей стране. Любопытно, что куда бы я ни заехал, Нью-Йорк притягивал меня. Я старался быть поближе к этому городу, который по-своему полюбил.

В конце зимы 1960 года я приехал в Ирвинтон, штат Нью-Джерси. Там я остановился у пастора по имени Ренджиналь Эйк, которому я рассказал, как и всем, с кем встречался, о моих приключениях в Нью-Йорке. Наша беседа продолжалась около часа.

— Дэви, — сказал он мне, — мне кажется, что в Нью-Йорке необходим пастор для работы с молодежью. Если вы хотите, я позвоню своим друзьям в Нью-Йорк.

Одним из тех, кому он позвонил, был Стенли Бэрд, пастор церкви Глед Тайдингз Табернакл на 33 Вест-Стрит, около Пенг Стейшн. Собрание заинтересованных священников было намечено провести в церкви мистера Бэрда.

Это было самое обыкновенное собрание. На нем было прочитано письмо полицейского комиссара Кеннеди, который просил занять более энергичную позицию в отношении молодежи. Мистер Бэрд ознакомил присутствующих о проделанной мною работе. Затем я высказал свое мнение о направлении работы среди молодежи в настоящее время.

Так родилось новое содружество. Его главной целью было поселить в сердцах юношей и девушек любовь Господа. Мы назвали его "Евангелизм для подростков". Я имел представление об этой работе, поэтому меня выбрали директором этой организации. Капитан полиции Пол Дилена, прихожанин церкви мистера Бэрда, был назначен казначеем. Бедный Пол — его не было на собрании, поэтому он не мог отказаться от этой должности.

На повестку дня встал вопрос финансов. Он был разрешен очень просто. Мы подсчитали, что нам необходим минимальный бюджет в 20 тысяч долларов. Мы остановились на этой

сумме. Наличных денег не было, как сообщил Пол, когда Бэрд позвонил и поздравил с победой на выборах.

— Пол, — сказал пастор Бэрд, — я сообщу тебе приятную новость. Тебя только что выбрали казначеем организации Тинэйдж Евангелизм. Дэвид Уилкерсон является твоим директором в этой борьбе за молодых людей. Ты будешь рад узнать, что годовой бюджет организации составляет 20 тысяч долларов.

Капитан Дилена спросил:

— Кто такой Дэвид Уилкерсон? У кого бухгалтерские книги? Где деньги?

— Пол, — сказал пастор, — у нас нет ни книг, ни денег, а Дэвид Уилкерсон — это священник из Филипсбурга, который считает своим долгом служить в Нью-Йорке.

Пол рассмеялся:

— Вы очень наивны.

— Да, Пол, мы наивны, — сказал пастор Бэрд, — так же наивны, как Давид, который выступил против Голиафа, не имея ничего, кроме пращи, камня... и убеждения, что Господь на его стороне.

Было серое слякотное февральское утро, почти такое же, как тогда, когда я продал телевизор и начались мои приключения.

Я стоял на небольшом паромчике, едва осознавая, какой гигантский шаг мы совершили к

осуществлению моей мечты. Море было неспокойно. Пенистые волны перекатывались через палубу. С правого борта была Статуя Свободы, и я поймал себя на мысли, что это очень символично, что я буду здесь каждое утро. Ведь сейчас я направлялся на остров Стейтен с особой миссией: арендовать помещение для нашего дела по освобождению подростков.

У меня был адрес, который внушал доверие: Виктори-Бульвар, 1865. Там должна была располагаться наша "штаб-квартира". Когда я добрался до нее, я невольно улыбнулся. Она состояла из трех довольно грязных комнат и находилась далеко не в шикарном месте.

— Господи, — сказал я, — благодарю Тебя за это помещение. Я не смог бы работать в

другом.

В этих комнатах начиналась работа нашей организации. Единственный работник, которому платили, был я сам. И все же денег не хватало даже на то, чтобы снять самую дешевую комнату, поэтому свой диван я поставил возле письменного стола. Еду готовил сам, или иногда друзья приглашали меня к себе, видя мою тощую фигуру.

Тяжелее всего было жить без семьи. Гвен осталась в Питсбурге и ждала удобного случая, чтобы приехать ко мне.

— Дэви, я знаю: все, что ты делаешь — правильно, — сказала она во время одного из телефонных разговоров. — Но я так одинока. И Гарри растет, даже не зная, как ты выглядишь.

— Мы договорились, что Гвен и дети переедут в Нью-Йорк, как только у Бонни и Дебби закончится учебный год, даже если придется ночевать на скамейке в парке.

Между тем были и преимущества у такого образа жизни. Моя квартирка была отличным местом для молитвы. Здесь было только самое необходимое, и ничто не отвлекало внимания. В десятиметровой комнате стоял письменный стол, стул и диван. Мне очень нравилось молиться в уединении. Каждый вечер я ждал, когда наступит время, отведенное мной для молитвы. На утро я ощущал прилив бодрости и энергии.

Это было чудесное время. Испанские и английские церкви снабдили меня деньгами — 1000 долларов — для начала работы. Большинство этих денег пошло на проведение двух мероприятий. Первое называлось "операция насыщения".

Это была программа, которую мы проводили в школах, расположенных в неблагополучных районах. В своих лекциях мы говорили о проблемах наркомании, секса, алкоголя, насилия, предлагая в помощь Библию. Мы вдохновенно работали по этой программе, привлекая к работе в церкви все большее количество людей и распространяя брошюры. По истечении трех месяцев очень немного молодых людей начали новую жизнь.

Вторым мероприятием было выступление по телевидению. Я собрал сотню юношей и девушек, которые теперь были вместе с нами, организовал хор, и каждую неделю на протяжении трех месяцев нам предоставляли время на телестудии. Все было организовано очень просто: подростки пели песни, а затем кто-нибудь из них рассказывал свою историю.

Мы были удовлетворены результатами своей работы: наши выступления по телевидению стали очень популярными среди молодежи города. Но телевидение — дорогое удовольствие. Мы испытывали денежные затруднения. Выступления по телевидению обходились нам очень дорого, и, несмотря на то, что дети присылали нам свои скромные сбережения, у нас был долг в 4500 долларов уже за первые тринадцать недель работы.

— Похоже, что нам придется прекратить эту кампанию раньше времени, — сказал я на собрании нашего общества.

Все согласились со мной. Мы бы с удовольствием продлили наше выступление еще на несколько месяцев, если бы не эти затруднения.

Вдруг с заднего ряда поднялся человек. Я впервые видел его. У него был круглый воротник, и я решил, что он священник.

— У меня есть предложение, — сказал он и представился; перед нами был пастор Гарольд Бредзен, священник из голландской реформистской церкви в Маунт Верной в Нью-Йорке. — Я видел ваши представления, от них веет необыкновенной свежестью. Прежде, чем вы оставите эту программу, я думаю, вам будет полезно встретиться с моим другом.

Пожав плечами, я согласился, не понимая, к чему это, помня, однако, об удивительных непостижимых путях Святого Духа, если Он намерен открыть нам дверь и в этот раз.