Клеопатра - Наталья Павлищева

Цезарь знал о ворчании служанки и посмеивался над ней, иногда даже охальничал. То приглашал посветить, пока он станет искать «коечто» у своей возлюбленной, то прикладывал руку служанки к своему причинному месту, интересуясь, как по ее мнению, готов ли он к деяниям на ложе? Хармиона плевалась, смущенно отводила глаза и краснела. Цезарь в ответ хохотал.

Хармиона заглянула в лицо Клеопатре:

– Ты и правда не хочешь, чтобы я приказала его отравить?

– Нет!

– Ну, смотри…

Но спокойствия служанки хватило ненадолго, немного погодя она принялась ворчать себе под нос. Клеопатра прислушалась.

– Докатилась… спать с преступниками… требуя за это их жизни…

– Что ты бормочешь? С какими преступниками?! Это всего лишь раз, да и то неизвестно, что получится!

– Замуж тебе пора понастоящему, вот что! – не вынесла своих мучений Хармиона.

– Я замужем!

– Ага, за этим малолетним лентяем? Тебе нужен нормальный муж, чтоб глупостями не занималась!

– Найди.

Такие перепалки между ними были нередки, правда, происходили только, когда не слышал никто другой. Позорить госпожу своим ворчанием Хармиона не стала бы даже под страхом смерти. Клеопатра относилась к грубоватым поучениям своей наставницы спокойно и даже разговаривала в том же тоне.

Уже в ее покоях Хармиона принялась выговаривать снова, словно продолжая прерванный разговор:

– Кто путный на тебе женится, зная, что ты спишь с кем попало?!

– С кем я сплю?! После Цезаря у меня не было мужчины!

– А вот что скажет народ после твоей сегодняшней выходки? Аа… не знаешь?! А я знаю. Скажут, что царица Египта берет на ложе мужчин и взамен требует их жизни! – Хармиона стояла, уперев руки в бока.

Мгновение Клеопатра смотрела на нее, вытаращив глаза. А ведь Хармиона права, действительно скажут. Потом тряхнула головой и даже ножкой притопнула:

– Ну и пусть болтают, что хотят! Проследи, чтобы этого… привели вечером! Царица Египта недосягаема для сплетен!

– Еще как досягаема…

Но ворчала служанка недолго, теперь она озаботилась только тем, чтобы осужденного хорошенько вымыли и накормили, и постаралась разузнать, не болен ли тот дурной болезнью.

Оглядывая мужчину перед тем, как впустить его в спальню своей госпожи, Хармиона чуть хмыкнула: этот ей понравился куда больше Цезаря, во всяком случае, плеши у него не было! Ну и что, что римлянин умный? Его ума хватило только, чтобы бросить Клеопатру беременной и не вспоминать столько лун. Эх, Клеопатре хорошего мужика бы на ложе, а с Египтом она управится и без помощи лысеющих умников!

Нет, Хармиона ничего не имела против Цезаря, тем более девочка была с ним счастлива, но у римлянина жена и он стар для Клеопатры. А молодые глупы…

Чего собственно Хармиона цеплялась к залысинам Цезаря, она не могла бы объяснить сама, просто больше не нашла к чему. Если честно, то ей самой нравились тонкие черты умного лица, сухощавость любовника Клеопатры, а придиралась она скорее для порядка.

Фаросский маяк еще не успел скрыться из глаз, а Цезаря словно подменили. Легионеры радовались: перед ними снова был прежний Цезарь, решительный, деятельный, уверенный в себе.

Старый легионер сидел, привалившись спиной к большому ящику, и начищал оружие. Рядом пристроился новичок, видно взятый Цезарем из александрийцев. Ему очень хотелось расспросить бывалого о прежних победах, о доблести легионов Цезаря, о его удачливости и умении побеждать даже малыми силами. Новичок кивнул на богато украшенную рукоять меча собеседника:

– Гдето смог добыть после боя?

Тот покачал головой:

– Нет, это подарок консула.

– Консула? Консул дарит такое дорогое оружие своим солдатам?

– Дарит. Но он никогда не называет нас солдатами.

– А кем?

– Соратниками, – бывалый легионер поднял вверх палец, подчеркивая значимость слов. – Понял, мы его соратники!

– И… я могу получить… вот такое?

Легионер с насмешкой оглядел довольно тщедушную фигуру новичка и вдруг кивнул на самого консула, стоявшего на носу триеры:

– Смотри, вон стоит Цезарь. Как ты мыслишь, он силен?

– А зачем ему быть сильным? Для битвы есть легионеры, он должен командовать.

– Дурак! – с чувством произнес слышавший разговор другой старый воин. – Если легион на марше, кто впереди всех? Цезарь! Пешком и без всяких там шапок. Его выносливости может позавидовать любой. Цезарь не боится ни жары, ни холода, ни дальних дорог, ни вражеских мечей!

– Есть у него, правда, своя странность…

– Какая? – глаза новичка перебегали со стоящего Цезаря на говоривших товарищей, хотелось полюбоваться таким замечательным военачальником, но он боялся пропустить хоть слово о консуле.

– Добрый слишком…

– А… это плохо?

Первый легионер вздохнул:

– По мне так да. Всех попавших в плен отпускает.

– Как это?

– А вот так, сказано же, что добрый! – в голосе легионера слышалась даже досада. – Но уж если человек снова берется за оружие против него, то пощады не жди!

– Ух ты…

– А… ты думал, что абы куда попал? Нет, брат, у Цезаря хоть и строго, зато порядок. Зато ему везет, рискует консул и всегда выигрывает. Фортуна на его стороне!

Новичок не очень понял, почему строго и порядок противопоставляются, но ему понравилось.

В верности рассказов о доброте и милости Фортуны новенький смог быстро убедиться сам.

Консул отправился из Александрии не в Рим, а совсем в другую сторону – воевать против боспорского царя Фарнака. В этом был свой резон. Поняв, что в Риме разлад и решив использовать его в своих целях, Фарнак поспешил вернуть захваченные Помпеем земли. Этого Цезарь допустить никак не мог. Его война с Помпеем никак не касалась завоеваний Республики, и гибель второго члена триумвирата вовсе не означала, что Цезарь отдаст и его завоевания.

Фарнак чувствовал себя уверенно, в его распоряжении была страшная сила – боевые слоны! А еще невиданное оружие – боевые колесницы с прикрепленными к ободам колес острыми клинками. Если честно, то легионеры и сам Цезарь в первые минуты испытали ужас при виде блестящих клинков, но справиться со страхом удалось быстро, а слоны испугались большого количества полетевших в них камней из пращей, сдали назад, основательно потоптав собственных солдат.

В результате победа получилась быстрой и довольно легкой. В Рим отправилось сообщение: «Veni, vidi, vici» – «Пришел, увидел, победил». Коротко и ясно, как в насмешку над погибшим Помпеем, который в свое время праздновал триумф изза победы над Фарнаком. Фарнаку снова удалось бежать, но его убили уже в собственном царстве.