Ключ жизни - Сердар Озкан

— Твое желание — закон для меня, Друг мой. Прекрасно исчезновение миров, деление теней, прекрасно быть разрезанной на части. Благодарю Тебя, Друг, за то, что призвал меня. Благодарю Тебя за каждое мгновение моей жизни. Ты дарил мне испытания, чтобы я могла утешиться в Тебе, Ты посылал мне безжалостных врагов, чтобы могла я укрыться в милости Твоей, и сейчас Ты убьешь меня, чтобы я вечно жила в Тебе. Благодарю Тебя, о Друг! Ты оставил меня во тьме, чтобы могла я возжаждать света Твоего. Настал день, когда я утолю свою жажду этим светом. Настал день, когда я стала светом, настал день, когда свет влился в Свет. Возлюбленный мой, я совершала ошибки в любви, но Твоя любовь перечеркнет мои ошибки этой ночью. Ах, эта ночь, источник радости моей! Ночь покрыла землю тьмой, словно неутолимой жаждой. Эта прекрасная ночь, священная ночь, исполненная сострадания, скроет от глаз людских то, чему суждено свершиться. Она скроет убийство, чтобы никто не успел спасти меня и остановить моих убийц от кровопролития.

Рождался ли еще когда-либо в мире ребенок, принимавший каждую волну в море за своего дельфина? Голодный ребенок, чей голод насыщался одним лишь видом его друга дельфина? Ребенок, верящий в то, что солнце встает лишь для того, чтобы он мог повстречаться со своим дельфином, а ночью полнолуние наступает лишь для того, чтобы он мог лучше разглядеть своего дельфина?

Ребенок, чьи мысли, мечты, дни и ночи исполнены его дельфином, ребенок, который дышит своим дельфином, ребенок, который не может жить без своего дельфина?

Я знаю, что такой ребенок есть. И его имя — Омер. Но я не знаю, ребенок ли он или дельфин, потому что за последние несколько недель с каждым днем дельфин Омер и ребенок Омер все больше сливались в один образ, и когда один из Омеров о чем-то думал, второй произносил это вслух. Когда один из Омеров царапал спину о камни, боль чувствовал другой, а когда один радовался, второй улыбался. И еще много, много подобного…

Когда один Омер смотрит на другого, он еще не может увидеть себя, но в эти дни, когда близится конец лета, на лицо дельфина Омера падают лучи света, и я знаю: очень скоро я пойму, что мой друг стал светом!

Выйдя из воды, женщина села на линии прибоя. Склонив голову и закрыв глаза, она принялась напевать песню. Мелодия была такой тихой, что лишь она могла услышать ее.

— Кто это? — спросил я.

— Та, что любит без условий. Святая. Она жила одна в этом домике много лет.

— Почему она все это сказала? Она говорила так, как будто вот-вот умрет. Пожалуйста, объясни мне, что происходит.

— Она рано вышла замуж и уже через год потеряла своего супруга. После смерти мужа многие мужчины предлагали ей руку и сердце. Одним из них был человек, обладавший властью в этом городе. Однако она ответила отказом на его предложение. В этот момент и начались ее неприятности. О ней злословили, ее оскорбляли, люди были к ней несправедливы. Первое время, зная ее святость, жители города не верили слухам. Но вскоре человек, чье сердце было отмечено злобой, нашел себе приспешников, которые не могли смириться с тем, что какая-то женщина пыталась достичь высокого духовного уровня. Они же о таком духовном уровне не могли и помыслить, ведь в их сердцах не было любви. Вместе все эти люди начали создавать более правдоподобные слухи о ней. Сначала они заявили, что она считает себя пророком. Затем они пошли дальше, утверждая, что она возомнила себя богом, предоставив в качестве доказательства ее стихи, написанные в опьянении от Божественной Любви. Зная о ее мистических устремлениях, но не представляя себе, что творится в ее сердце, люди поверили в эту ложь. В конце концов ей приказали покинуть город, но она отказалась оставить землю, где родилась, выросла, а самое главное — встретила свою любовь. Прошло время, и губернатор, веривший в ее невиновность, издал указ о том, что эта женщина может оставаться в городе до самой смерти и никто не имеет права заставлять ее уехать. После этого указа у людей, чьи глаза были исполнены ненависти, не оставалось другого выбора, кроме как убить ее.

Когда Ангел Смерти говорил, я чувствовал напряжение в его голосе, голосе верного последователя. Когда он описывал святую, его огромные голубые глаза сияли, но при упоминании ее врагов его глаза сужались. Пока я размышлял над его словами, из-за домика внезапно выбежали двое мужчин с кинжалами и спрятались за камнем неподалеку от святой. Она не видела убийц, но, прекратив напевать мелодию, вдруг посмотрела на нас.

— Добро пожаловать, о сострадательный ангел! — воскликнула она. — Я ждала тебя.

— Откуда ты знала, что я приду? — спросил Ангел Смерти.

Не ответив, святая улыбнулась.

Ангел подошел к ней.

— О друг ангелов, даешь ли ты мне разрешение забрать твою душу?

— Какой странный вопрос, о щедрый ангел, — вновь улыбнулась святая. — Разве кто-то спрашивает разрешения на то, чтобы вручить подарок?

Протянув руки к Ангелу Смерти, святая начала декламировать:

Как только святая произнесла последние слова, — «тот, кто не возжаждал тебя, не познал любви», — все потемнело. Я ничего не видел, совершенно ничего. Ни святую, ни Ангела Смерти, ни что-либо еще…

— Что происходит? — завопил я. — Что происходит?!

Куда все исчезло?

В пол шестого утра я отправился к бухте у Холма Пустоши, чтобы встретиться с дельфином Омером. Придя туда, я услышал его голос:

— Пребудь во свете, Омер.

— Пребудь во свете, дельфин Омер.

Когда дельфин Омер подплыл, я заметил, что любовь в его глазах стала еще живее, но прежде чем я успел сказать ему об этом, он произнес:

— Нам нужно поговорить, Омер. У меня для тебя две хорошие новости. Одна из них точно тебя обрадует, но вот другая, возможно, заставит тебя грустить.

— Грустить? Из-за хороших новостей?

Кивнув, дельфин посмотрел на Холм Пустоши, острова вдалеке и облака.

— Расскажи же мне, что случилось?

— Я расскажу тебе обе эти новости, но сначала мне нужно открыть тебе кое-что еще. Кое-что, о чем я тебе еще никогда не говорил.