Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Повелитель и пешка - Мария Герус

Повелитель и пешка - Мария Герус

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 146
Перейти на страницу:

– А теперь что? – Он злобно уставился на Нюську, как будто она была во всем виновата.

– Теперь по солнцу, – пискнула мокрая как мышь Нюська, посмотрела на бледное пятно, метавшееся между облаками, и принялась споро вычерпывать плескавшуюся в лодке воду, – прямо на юг.

Хорт ругнулся для бодрости, подышал на руки, чтоб отогреться, и вновь взялся за весла.

Берега они так и не увидели. Тучи с севера шли гораздо быстрее, чем бултыхавшаяся в воде лодчонка. Сквозь летящий снег Обр едва различал Нюську, всем своим тщедушным телом навалившуюся на правило. Сам он повис на рвущихся из рук веслах. На совесть сработанный карбас, обшитый по бортам сосновой доской, прыгал по волнам как поплавок. Но если их вновь развернет боком – конец. Вновь вода засверкала под прорвавшимися из-за туч лучами. Хорт тряхнул мокрой головой, избавляясь от лезущих в глаза волос, быстро огляделся. Вокруг стремительно перемещались клубящиеся завесы из дождя и снега. Метались меж ними злые пенные волны. На востоке повис яркий обрубок радуги, а наверху, высоко-высоко – будто смотришь со дна колодца – синел-светился кусочек неба с сияющей белой птицей. Буревестник, будь он неладен. Накаркал беду и радуется. Хотя буревестники вроде бы не каркают? Ну, значит, накрякал. Хорошо ему там, над тучами.

Обр яростно навалился на весла. Раздался треск – и сильнейший удар в грудь сшиб его с лавки. Правая уключина, выломав кусок борта, скользнула в море. Правое весло, мешавшее подняться задыхающемуся от боли Хорту, последовало за ней и сразу исчезло из виду. Карбас накренился. Левое весло беспомощно билось о борт, грозило разнести его в щепки. Хватая ртом воздух, Обр все же поднялся, стал на колени, попытался втянуть весло внутрь, сам едва не вылетел за борт и в конце концов вытащил из воды бесполезную палку с кривым обломком лопасти. Лодку косо волокло на гребень огромной волны. Пробитый борт черпал воду.

– А теперь что, прах гнилой?! – заорал он.

– А теперь мы умрем, – едва слышно донеслось в ответ. Сказано это было безнадежно, с полной покорностью.

– Да ни за что! Накося выкуси! – Цепляясь за что попало, он перебрался на корму, ухватился за правило. – Я не могу помирать. У меня на этом свете еще дел полно.

Совсем близко оказалось перепуганное лицо Нюськи.

– Злое море не спрашивает. Можно, я за тебя держаться буду? А то страшно очень.

Вот дура! Страшно ей! В ногу ему ткнулся болтавшийся в натекшей воде ковш. Он схватил его, сунул Нюське в руки.

– Вот за это держись!

Она кивнула и послушно принялась вычерпывать воду.

– Кого… должны повесить, тот не потонет, – прохрипел Обр, цепляясь за разбухшую от воды рукоять кормового весла, – слыхала?

– Слыхала.

– Стало быть, не потонем мы. Главное, держать против ветра.

«Держать против ветра!» – скоро в его голове осталась только эта мысль. Несмотря на Нюськины отчаянные усилия, карбас, отяжелевший от воды, слушался плохо. Понемногу он стал казаться Обру продолжением собственного тела, таким же усталым, окоченевшим, неповоротливым. Солнце больше не выглядывало из-за туч, море и небо сомкнулись, заключив лодку в непроницаемый кокон из воды и ветра. Стемнело, но Хорт потерял счет времени и не мог догадаться, ночь ли наступила, или просто тучи стали слишком плотными. Скоро он уже едва различал Нюську, копошившуюся с ковшом у мачты. Ковш поднимался все реже и реже и, наконец, выпал из ослабевшей, посиневшей от холода лапки. Стоя на коленях, девчонка прижалась к борту. Совсем застыла. Сейчас либо смоет ее, либо за борт выкинет.

Обр рискнул оторваться от правила, ухватил дурочку за одежу, подтянул к себе, содрал с головы дурацкий платок, пропустил тряпку у нее под мышками и пристроил девчонку у себя за спиной. Затянул узел на груди, проверил, крепко ли, и вновь ухватился за мокрую рукоять. В который раз хлынул ледяной дождь, но застывшая кожа лица уже почти ничего не чувствовала. Ноги тоже.

Плохо дело! Похоже, они сначала замерзнут, а уж потом потонут. Или все-таки потонут раньше. Волны стали такими, каких, Хорт был твердо уверен, на самом деле и не бывает. Может, ничего этого и вправду нет. Сон такой, про Злое море, погибельную пучину.

Пучина глядела на него из каждой волны тысячами холодных глаз. Морской змей вздымал над волнами чешуйчатые скользкие кольца. Бородатый старик соткался из дождя и пены, летел над водой, тянул к Обру бледные руки и все никак не мог дотянуться.

Карбас подняло так высоко, что Хорт решил – все, конец, и тут в отдалении мелькнула чужая лодья. Ее несло по гребням со страшной быстротой, рваные паруса трепались по ветру. Только бы увидели! Только бы не исчезли в струях дождя!

Обр попытался разомкнуть застывшие губы, позвать на помощь. Конечно, его не услышали, но видно, ветер дул в нужную сторону. Очень быстро лодья оказалась совсем рядом. За кормовым веслом сидел мужик в косматой шапке, надвинутой так низко, будто никакого лица у него и вовсе не было, а на носу, сложив руки на впившемся в палубу посохе, подставив ветру непокрытую белую голову, стоял Дед. И все они были здесь. Сидели на веслах. Отец, Ольгерд, Сигурд. Блеснула золотая серьга Германа. Маркушка перегнулся через борт, призывно махал рукой.

Вот и все. Сейчас его подберут. Его место среди Хортов. А другого места для него нет. Ни на земле, ни в море. Застывшие пальцы не хотели отпускать правило. Грудь сдавил намокший Нюськин платок. А ведь с Нюськой к ним нельзя. Обидят. Вот еще, навязалась ему на шею…

Карбас провалился вниз, лодья взмыла на самый гребень. Дождь сменился мокрым снегом, окутавшим все почти непроницаемой пеленой. Снег летел прямо в лицо, застилал глаза. Обр замотал головой, утерся сгибом локтя, и тут ему показалось, что у мачты кто-то стоит. Лодья мертвых его почему-то совсем не пугала, но это напугало до дрожи, хотя высокая тень, внезапно возникшая в лодке, вела себя тихо, не выла, страшных слов не говорила, рук к Хорту не тянула, только цеплялась за мачту, прижималась к ней, будто пыталась слиться с лодкой в одно целое.

– Эй, ты кто? – смог выговорить Обр.

В этот миг и лодья, и тучи, и безумные волны скрылись из глаз. Все заслонил взмывший, распахнувшийся над лодкой громадный белый парус. Он сиял сквозь темноту, сквозь снег и летящую по ветру пену, закрывал полнеба, подрагивал, изгибался, ловя ветер, но не исчезал, оставался настоящим, плотным, живым. По всем законам карбас должен был немедленно опрокинуться. Такой парус был бы слишком велик и для большой лодьи. Но текущая как решето, тяжелая от воды лодка не опрокинулась, а, напротив, бодро рванулась вперед. Хорт все еще держал правило, но проку от этого не было никакого. Карбас несся, перескакивая с гребня на гребень, едва касаясь воды, так что кормовое весло то и дело обнажалось полностью. Парус звенел от натуги, и кто-то стоял у мачты, совсем близко, но разглядеть его было нельзя.

Внезапно Обру стало так страшно, что он все-таки отпустил весло. Все что угодно, лишь бы не быть рядом с этим… этим непонятно чем!..

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?