Граница. Таежный роман. Солдаты - Алексей Зернов

Ольга и сама в их возрасте не понимала. Ее отец сильно хромал — левая нога не сгибалась в колене, и Ольга знала, что это — с войны. Отец прошел всю войну, но у него было мало наград, и его не приглашали выступать в школе, где Ольга училась. Однажды она спросила: «Папа, почему у тебя так мало медалей? Разве ты не герой?» Он засмеялся: «Ну какой я герой? Я просто воевал».

Ольга не понимала, почему в его записной книжке чьи-то фамилии заключены в черную прямоугольную рамку. И почему со временем этих рамок становится все больше. Она несколько раз видела, как отец, подойдя к звонившему телефону и сняв трубку, вдруг мрачнел, спрашивал коротко: «Когда?» и говорил, что приедет. А вечером они с мамой сидели в большой комнате, и отец, пьющий только по праздникам, хмуро смотрел на полный стакан. И тогда Ольга сквозь сон слышала слово «война».

Его однополчане умирали от рак, не дожив отпущенных природой лет, умирали после войны, умирали из-за войны, в мирные солнечные дни. Он ездил их хоронить, а когда возвращался, Ольге начинало казаться, что он хромает сильнее обычного.

И однажды она поняла. Ее отец не считал себя героем. Он просто воевал. Он просто защищал свою землю, свою будущую жену и будущую дочь, он защищал будущее своей прекрасной страны. Потому что это был его долг.

И с тех пор, когда Ольга слышала торжественные слова про подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, она точно знала: этот подвиг совершил и ее отец.

Теперь ей очень хотелось, чтобы ее ребята тоже поняли это. Чтобы они, прежде чем открыть тетрадь, расспросили своих родителей, дедушек и бабушек. Чтобы потом, приехав в гарнизон, они не просто таращились с любопытством по сторонам, а понимали: здесь служат люди, чья профессия — защищать Родину. Сегодня, в мирное время.

И что сегодня, в мирное время, каждый день, каждый час кто-то совершает свой подвиг — работая в шахте, на заводе, водя поезда и самолеты, стоя у операционного стола и выпекая сдобные булочки.

Ольга поставила Конькову «четыре», как, впрочем, и всем остальным, и взяла тетрадь Петруничева.

Сережа был, по определению всех педагогов, «твердым» троечником. Выходя к доске, он действительно чаще всего молчал, хотя Ольга подозревала, что эта его немота объясняется не столько отсутствием знаний, сколько стеснительностью: письменные работы были вполне удовлетворительными. Но упрямое молчание у доски вызывало у преподавателей раздражение; в результате, получая за устные ответы двойки, а за письменные — четверки, он был «твердым» троечником.

Ольга открыла тетрадь и, найдя заголовок «Сочинение. Что такое подвиг?», начала читать.

«Я считаю, что подвиг — это поступок, который человек совершает ради других, не думая о себе. И еще я считаю, что совсем необязательно, чтобы тебя потом все считали героем. Подвиг — это когда человек делает что-то очень важное для всех, просто потому что не может поступить иначе. У нас в стране много людей, которые очень много работают, чтобы наша страна была красивой и счастливой. И если всем этим людям поставить памятники, как настоящим героям, то на улицах просто не хватит места. И еще я думаю, что на подвиг способен каждый человек, просто он об этом не знает».

Ошибок в сочинении было довольно много, и стиль оставлял желать лучшего, но Ольга, не раздумывая, поставила Петруничеву пятерку.

Вышедшая на пенсию кукушка в хозяйских ходиках вдруг решила вспомнить молодость и, со скрипом приоткрыв свою дверку, дважды хрипло сказала «ку-ку». Ольга встала, закрыла наконец окно и бухнулась на кровать. Но тут же заставила себя подняться и сняла с полки последние, двенадцатые, номера «Юности», где печаталось содержание журнала за год.

Она обещала Алене найти стихи и должна была сдержать свое слово.

Рита, Маргарита Николаевна, математичка, Ольгина ближайшая подруга, Ольгу не понимала и не одобряла. Она была руководителем параллельного 5 «А» и надеялась, что именно ее класс поедет в гарнизон. Узнав, что честь представлять школу выпала не ее ученикам, она расстроилась и тут же принялась пилить Ольгу, которая поделилась с ней своей идеей устроить шефам концерт.

— Тебе делать нечего? — спросила она. — Дай детям вздохнуть. Нужен шефам твой концерт!

— А почему ты думаешь, что не нужен? — удивилась Ольга.

— Потому что им галочку в отчете поставить надо, и больше ничего. Они лучше дома с собственными детьми лишний час проведут, чем с чужими. Ты с бабой Шурой-то посоветовалась?

— Нет, — призналась Ольга. — И, если честно, не хочу.

— Ну и получишь по первое число. Инициатива наказуема, разве ты не знаешь?

— А ты меня продашь?

— Не продам, — оскорбилась Рита. — Мне просто тебя жалко.

Рита работала в школе уже шестой год; к тому же она была старше Ольги. Конечно, внеклассные мероприятия поощрялись — и не только на словах. Но Рита решительно не понимала, зачем забивать себе голову дополнительными проблемами, когда существует утвержденный бабой Шурой план этих самых мероприятий. В майском плане значились День физкультурника, сбор макулатуры, военная игра «Зарница», шашечный турнир, поездка к шефам. Был там и концерт, но один — в День Победы школьный хор должен выступить перед ветеранами.

К тому же Рита на собственном опыте хорошо знала, что баба Шура терпеть не может инициативных. Год назад Рита стала кандидатом в члены партии и на первом же собрании выступила с предложением организовать шахматный кружок. Партсобрание в школе, как и в любой другой организации, было, по сути, производственным совещанием, в данном случае — заседанием педсовета. Баба Шура горячо поддержала молодого кандидата; в результате на Риту повесили шахматный кружок, в который записалось три человека, а также возложили ответственность за еженедельное проведение политинформации. Кружок прекратил работу уже через месяц, а политинформация осталась, и вот уже год, как каждый понедельник Рите приходилось прочитывать ворох газет, а на следующий день тащиться на работу на сорок минут раньше.

— Испортишь детям все развлечение, — сказала Рита.

— Вот и хорошо. Я как раз не хочу, чтобы они ехали туда зеваками. Я хочу, чтобы они подготовились. Мои мальчишки, между прочим, не так уж не скоро тоже пойдут в армию. Пусть потом вспомнят эту поездку. Я даже думаю, может, попросить девочек испечь какие-нибудь пирожки? Мамы им помогут.

— С ума сошла?! — воскликнула Рита. — Это сколько ж пирожков надо на целый гарнизон? Сразу видно, что ты человек бессемейный.

— Нас пригласили в гости, а в гости с пустыми руками не ходят.

Рита поняла, что спорить с Ольгой бесполезно, и они расстались, так ни в чем и не убедив друг друга.

Капитан Голощекин, абсолютно голый, стоял посреди пустой казармы в огромном тазу и, пофыркивая, обливался ледяной водой из ведра с инвентарным номерком, черпая ее большой алюминиевой кружкой. В окно било яркое утреннее солнце, и поджарое, мускулистое тело капитана влажно блестело, будто умытая дождем бронзовая скульптура.