«ЦАРСТВУЙ НА СЛАВУ!» Освободитель из будущего - Петр Динец

Я понимал, что освободив крестьян, могу столкнуться с очень сильным противодействием. Недаром, мой брат, Александр, да и мой реципиент Николай не решились на этот шаг при всем желании. Судьба Павла I, убитого, в том числе, и из-за непопулярной экономической политики, являлась для них хорошим примером того, что не выгодно становиться на пути у больших денег. Поэтому, намериваясь освободить крестьян и уровнять сословия в правах, я нуждался в поддержке армии и сильного жандармского аппарата. Учитывая, что крестьянскую реформу мы рассчитывали начать после окончания грядущей войны с персами, а может и с османами, у меня имелось два-три года, чтобы создать и укрепить жандармский корпус и поставить во главе армии и гвардии, лично преданных мне людей, которые радели за крестьянскую реформу.

А посему, во главе жандармского корпуса я назначил Александра Христофоровича Бенкендорфа - человека исполнительного и опытного, вдобавок, лично преданного семье Романовых и поборника крестьянской реформы. Так, что его анкета подходила под все требуемые критерии. Несмотря на то, что генерал не являлся человеком блестящего ума и широкого кругозора, он был человеком волевым и амбициозным, то бишь, как говорили в моем будущем - деловым. А посему, я был уверен, что нужный департамент будет создан в срок и без особых бюджетных злоупотреблений.

Под капитана, а ныне сразу полковника Соколова, создавался отдельный департамент внутренней безопасности. Масштаб его планировался гораздо более скромный, чем у жандармского департамента, но с другой стороны, учитывая профиль и специфику работы, здесь требовался человек с «творческим» подходом к делу и широким кругозором. Учитывая опыт и успехи полковника Соколова, он идеально подходил для этой должности. Хотя департамент и назывался «внутренней безопасности», на деле он включал в себя отделы внешней разведки, контрразведки, промышленного шпионажа и, конечно же, внутренней безопасности. В более далеком будущем, когда расширится масштаб его деятельности, можно будет подумать о выделении разведки в отдельный департамент, а пока достаточно и одного департамента.

Какой же я застал Россию после смерти Александра? Население около пятидесяти миллионов человек, то есть как во Франции и Англии вместе взятыми, где жило тридцать и двадцать пять миллионов соответственно. Около 90% населения составляли крестьяне. Годовой бюджет составлял порядка ста миллионов серебряных рублей и был тайным - практически никто, кроме нескольких министров и императора не знал, на что и куда уходит весь бюджет. Не было никакой прозрачности, что содействовало казнокрадству и неразберихе.

Армия поедала большую часть бюджета - около семидесяти миллионов, что неудивительно, учитывая, что в ней служило триста пятьдесят тысяч человек и еще полмиллиона числились в военных поселениях. Что интересно, на поле боя даже во времена войны с Наполеоном более ста тысяч человек не воевали. Армия находилась на пике своей формы, так как сотни тысяч солдат приобрели огромный боевой опыт во время Отечественной войны и Заграничного похода, и проявилось множество молодых и талантливых офицеров. Не напоминает вам СССР после Второй Мировой? Территория империи еще не включала Приморье, которое принадлежало Китаю и большую часть современного Казахстана, а так же среднеазиатские территории. Зато Аляска принадлежала России, хотя и жило там порядка пятисот русских подданных.

Планы мои составлялись постепенно, учитывая реалии и мое послезнание. Своей целью я поставил повышение благосостояния населения, путем постепенного создания класса собственников. То есть освобождение крестьян и наделение их землею. Параллельно я рассчитывал подстегнуть экономический рост развитием металлургии и строительством железных дорог, которые как раз начинали строиться в Англии. Учитывая, что создание отечественной промышленности потребует большого количества специалистов, мы намеривались открыть еще пять университетов и расширить уже существующие. А также увеличить сеть ремесленных училищ, особенно при создаваемых заводах. Как всегда, все упиралось в деньги. Существующего бюджета для моих планов явно не хватало. Печатание денег уже привело к инфляции во время царствования моего брата. Поэтому я собирался сократить армию вдвое и вдобавок упразднить военные поселения. Этот шаг позволял сэкономить половину военного бюджета, то есть порядка тридцати пяти миллионов рублей, которые следовало направить на вышеперечисленные проекты. Помимо этого, я рассчитывал обложить налогами дворянское сословие. Это уже имело место в Пруссии и частично, в Австрийской империи. Так, что и здесь я не был новатором. Кроме этого, мы рассчитывали продать пахотные земли принадлежащие государству, а так же конфискованные у помещиков за долги. Около трети помещичьих земель и так находились в залоге, а их продажа могла принести дополнительный прибыток казне и облегчить передел земли между крестьянами. При осуществлении этих планов за десять лет, я наделся создать базу для дальнейшего развития. Ибо по истечении этого срока и бюджет вырастет в два раза, и заложенные проекты начнут приносить прибыль.

Для проведения реформ внутри страны, был необходим мир и отсутствие внутренних потрясений. Для сохранения порядка внутри империи я имел за спиной ведомства Бенкендорфа и Соколова, а если у них не получиться, то оставалась рассчитывать на господ Паскевича, Дибича и Милорадовича. Про себя я называл их «три ча».

Во внешней политике, сохранить мир было не так-то просто. Кроме близкого столкновения с Персией, у России существовали напряги с Турцией, да и остальная Европа, опасалась роста могущества России с ее миллионной армией. Вмешательство в европейские дела всегда выходило России боком, а после Первой Мировой империя, вообще, чуть не распалась. Так что я намеривался предоставить Польшу ее собственной судьбе, то есть - предоставить ей независимость. Содержание армии в Польше стоило миллионы рублей, и все равно историческим итогом стало то, что Польша получила независимость. Кроме экономии средств, это должно продемонстрировать, в первую очередь Англии, что Россия не стремиться к экспансии. Англия была сильна, и пока мы экономически слабы, я не хотел нарываться на конфликт. А станем сильнее, когда улягутся волнения после проведения реформ, тогда и можно будет поменять тон. А ежели прусаки или австрияки покусятся на Польшу, так милости просим. Наши проблемы станут их проблемами. Пусть борются с польским сепаратизмом вместо нас.

«Уходя» из Европы я планировал экспансию на восток и скорейшее присоединение Приморья с выходом в Тихий океан, чтобы укрепить позиции против будущего могущества Японии. Это могло привести к конфронтации с Китаем, но Цинская империя ослабла, и вскоре, под натисков европейских держав, ей станет не до нас.

Казахские степи были присоединены как раз при моем реципиенте. Так, что и в моем случае, тут я не предвидел проблем. Но вот соваться в Среднюю Азию и Закавказье не имело резона. Я не видел смысла в присоединении к империи густонаселенных территорий с не православным населением. Подобные шаги приводят к ненужным межнациональным конфликтам, а территория империи и так огромна. И за век не освоить. Дальний Восток и казахские степи мало заселены и обладали огромными ресурсами, а посему представлялось возможным их колонизировать и интегрировать в империю.