Дело возмущенных мертвецов - Константин Злобин

– Садись и ешь, – сказал он, выставив на стол тарелку с листьями салата и вареным картофелем.

Андрей с жадностью накинулся на еду, а на следующий день они снова отправились в институт.

Но такое положение вещей не могло продолжаться долго. Андрею было стыдно, что его былая расточительность теперь сказывается на Костиных финансах.

– Не могу я жить за твой счет. Лучше умереть от голода.

– Глупее ничего не придумал? – спрашивал его Костя.

– Ага, – говорил слышавший эти разговоры Руслан. – Это будет первый случай в истории, когда человек умер от голода, потому что часто ходил на дискотеки. А если учесть, что существует множество способов заработать деньги, и даже большие деньги, то это вообще выглядит, как полнейший бред. Нужно быть последним идиотом, живя в Москве, чтобы сдохнуть от истощения, когда даже последний пенсионер ходит в магазин каждый день. Может, ты – старик или убогий?

– Нет, – бурчал Андрей. – Но я не знаю, как может заработать студент.

– Масса вариантов, причем прибыльные и без отрыва от учебы.

Костя и Андрей с вниманием уставились на него.

– Тебе, Склифасовский, это не подойдет. Эта работа для активных и креативных… короче не для тебя, а с вами, молодой человек, я бы хотел поговорить тет-а-тет.

После обеда он взял Андрея под руку и вывел с кухни, а потом они о чем-то долго шептались на диване. Когда Костя проходил мимо, оба разом замолкли и заговорили лишь, когда дверь за Костей закрылась.

«Очень нужно», – подумал Костя. – «Если что-то идет от Руслана, то мне точно не стоит в этом участвовать».

Однако, как мог понять Костя, и что его очень обрадовало, Руслан с Андреем ни о чем не договорились. Единственное, что Костя понял из обрывков их разговора, это то, что Руслан занял Андрею немного денег до конца месяца и тому теперь было на что ездить в институт.

Все вернулось на свои места.

Наступил день, когда преподаватель «Основ криминалистики» Семен Анимподистович задал классу вопрос, ответ на который давно ожидал от него услышать.

– Если помните, в начале нашего знакомства вы получили одно интересное задание – отпечаток башмака. Вам нужно было определить кое-какие подробности о его, так называемом, носителе. А именно, правша он или левша, и что он ел в то утро, когда наступил на тетрадь вашего товарища? У кого-нибудь есть на этот счет мнение?

Класс молчал как стая рыб. Наконец, одиноко и неуверенно поднялась одна рука. Это был Костя.

– Да, Константин, что вы можете сказать по этому поводу? Подождите, я сейчас выведу его на экран. Ага, вот. Итак, пожалуйста.

Костя прочистил горло.

– Я думаю, вернее, я предполагаю, что человек, оставивший этот след, скорее всего правша…

– Так, – подбодрил Костю преподаватель. – Из чего вы сделали такой вывод?

– М-м-м, я думаю… то есть делаю такой вывод из того, что у нас отпечаток правого ботинка…

– Так, и…

– И он предположительно более истерт, чем левый.

Преподаватель внимательно посмотрел на Костю.

– Довольно спорный и трудно доказуемый факт. Объясните.

Костя уже сам был не рад, что вызвался.

– Стерта внешняя сторона подошвы. Я подумал, что это говорит о каких-то наклонностях обладателя этого башмака, например, о его походке или привычках.

Костя окончательно запутался и замолчал.

– Хорошо, Константин. Садитесь. Хочет кто-нибудь добавить к вышесказанному?

Класс по-прежнему молчал.

– Тогда скажу я, – начал Семен Анимподистович. – Перед нами отпечаток правого башмака некоторого индивидуума. Что мы видим на нем в первую очередь? Как справедливо отметил Константин, наружная часть подошвы довольно сильно стерта. О чем это говорит? Скорее всего, наш подозреваемый полноват, так как его походка косолапа. Обычно такого типа походкой обладают люди с весом выше среднего. Затем, по-видимому, никто из вас не обратил внимания на характерные потертости подошвы в зоне, так называемого перешейка. Вот они – справа и слева. Это очень редкий случай, и я думаю, никто из вас ранее не встречался ни с чем подобным. Такие потертости появляются на обуви, когда ею раздавливают банку из-под колы или чего-нибудь в этом роде. Знаете, есть такие любители. При таком раздавливании банка обхватывает ногу, и как бы цепляется за нее. Вот тут-то мы и подходим к самому важному моменту в нашем расследовании.

Преподаватель поднял вверх указательный палец.

– Что это за человек, который развлекается подобным образом? Кто он, по-вашему? Какие у него привычки? Чем он занимается, где работает и, в конце концов, что он ест по утрам? Все это можно, правда, довольно приблизительно, извлечь из одного единственного факта – раздавливания ногой банки. Согласитесь, этим регулярно занимаются далеко не все. Поэтому все остальные вопросы – о его питании и прочем – скорее относились к сфере гипотетических рассуждений и выводов. Хотя одно мы знаем почти наверняка – он правша, так как давит банки правой ногой.

Класс загудел как улей.

– Выходит, вы сами точно не знали, что ел этот субъект? – спросил староста.

– Да, Максим, в данном случае нужно было отталкиваться от противного – понять характер «подследственного», а потом раскрутить ниточку в обратном направлении, дойдя до его привычек и предпочтений.

После урока староста подошел к Косте.

– Совет на будущее, если не знаешь, нечего лезть.

– А ты, если не нравится, не слушай.

Староста пропустил его слова мимо ушей.

– Давно не видно вашего Скоробогатова. Он случайно не передумал учиться?

– А ты сам у него спроси. Могу черкнуть адресок.

Время шло. Жильцы квартиры №259/1 занимались каждый своим делом или бездельем. Рассказ Клавдии Васильевны и ее мрачные прогнозы о поголовной смертности начал забываться. В доме на Котельнической набережной все было тихо, кроме брюзжания швейцара и его рычания на студентов, когда тем не удавалось проскользнуть незамеченными.

В общем, ничто не предвещало беды, но в последний день сентября, отправляясь в институт, Костя и Андрей чуть не опрокинули стоявший перед подъездом новенький гроб. Гроб был еще пуст, но надписи на венках «Дорогому Викентию от коллег» и «Вечная память другу и товарищу Соколовскому В. Ю.» ясно говорили, что он предназначался для жильца с шестого этажа. Костя несколько раз видел этого старичка, когда тот, едва доставая швейцару до второй пуговицы, так тряс его за грудки, что Асбест Поликарпович едва стоял на ногах. Но даже не это тогда удивило Костю, а то, с какой злобой нападал маленький человечек на огромного стража дома.