Ричард Длинные Руки - принц-консорт - Гай Юлий Орловский

— Все верно, — ответил я.

Хреймдар все‑таки вскрикнул, когда наши тела сжало, как тисками, причем, словно туго спеленало, сразу со всем сторон, и почти моментально это ощущение исчезло, как пропал и сам черный вихрь.

Наши подошвы плотно впечатались в поверхность гладкой каменной плиты. Яркий шарик света взмыл над головами, свет озарил как стены с неровными краями и пол, так и ведущие вверх ступени.

Хреймдар прошептал:

— Ого!.. Это где мы?

— Не знаю, — ответил я. — Просто наши предки настолько привыкли прятаться от всех невзгод под землю, что здесь целые города. Большинство погибшие, но, думаю, есть и такие, как у подземников, с которыми мы недавно пообщались.

Он зябко повел плечами.

— Но что за демон, — голос его дрогнул, но маг собрался с духом и сказал почти бодро: — А чего он повторял за вами слово в слово?

— Наверное, так научили, — предположил я. — А смысл есть, если что не так, скажет: но это же вы приказали! И еще подтвердили, когда я повторил…

— То есть, — сказал он, — он не уверен, что вы отдаете верные указания?

Я буркнул уязвленно:

— Не отставайте!.. А то у кабинетных работников, как мне чудится, слабо с дыхалкой.

Ступеньки, не такие уж и стоптанные, хотя и древние, вырубленные экономно, можно двигаться только по одному, да и то нередко задеваешь стены плечами.

Я начал тревожиться, а вдруг наверху все завалено, мне вообще‑то можно рискнуть с браслетом Гонца, наверняка он настроен не замечать материальные препятствия, однако Хрейдмар как‑то взбодрился, несмотря на тяжелое дыхание и надсадное хэканье, проговорил с трудом:

— Поверхность… близко…

— Откуда дровишки? — спросил я.

Он на лету схватил идиому, буркнул:

— А вы… не чуете?

— Нет, — сказал я честно.

— Воин, — произнес он с великолепным презрением, — а мне уж показалось…

Я открыл рот для резкого ответа и закрыл, ощутив движение воздуха. Наверху блеснула яркая полоска, исчезла за выступом, но когда поднялись еще на десяток ступеней, я отчетливо увидел в узкую щель яркий солнечный свет.

Хреймдар сказал хрипло:

— А все‑таки… не отрубили!

— Чего? — спросил я.

— Головы, — ответил он победно. — Вы же сказали, что после выхода из того склепа с парящим в воздухе гробом нам обязательно должны отрубить головы?

— Должны, — согласился я.

— Но вы перехитрили, — сказал он с чувством. — Не стали выбираться наверх и пошли еще глубже… а потом вбок!.. Блестящий маневр! Вы перехитрили древнее заклятие!

— Ну, — пробормотал я, — обхитрить удается не всех… Всевышнего многие пытались, но… гм… почему же тогда?.. Хотя, возможно, это был не тот гроб… И в нем не тот, на кого я подумал?.. Не знаю, мы можем только предполагать, а все знает только Он… сотворивший мир… Уф… как тяжко…

Я протискивался в щель и страшился застрять, не поможет и мое умение ходить сквозь стены, в монолитном камне очень легко потерять направление, а воздух могу задержать всего лишь на три минуты лежа и на две стоя…

Хреймдар шел следом, я слышал его надсадное дыхание. но ему легче, я все‑таки помассивнее, приходится и живот втягивать, и воздух из груди выпускать в особо тесных местах.

Выход все ближе, день не солнечный, тучи, но после подземелья кажется ярким и ослепительно радостным.

Я, выдохнув и задержав дыхание, вывалился наружу, упал и жадно хватал всей пастью свежий воздух.

Хреймдар выдвинулся боком и тоже рухнул рядом, перевалился на спину, грудь ходит ходуном.

— Завтра, — сообщил хриплым голосом, — буду ходить на полусогнутых…

— Крепатура, — согласился я знающе. — Кабинетный работник! Знаем, проходили.

Он спросил с сомнением:

— В самом деле? Что‑то не похоже. Хотя временами…

Я ждал продолжения, но он приподнял голову, глаза сузились. Я прислушался, но сообразил, что удобнее было лежа: земля доносит глухой стук копыт, несколько всадников приближаются в нашу сторону, даже слышно, что кони хрипят и спотыкаются, вот — вот падут…

Я с трудом поднялся, Хреймдар с протестующим стоном воздел себя на ноги.

Из‑за скал совсем близко выметнулся красный, словно только что из ада, чудовищный зверь размером с носорога, но весь в костяных плитах, однако в распахнутой пасти блестят острые зубы хищника, а лапы заканчиваются острыми когтями, а вовсе не копытами.

Он летел прямо на нас, пасть раскрыл еще шире, явно намереваясь небрежно и на ходу подхватить, чтобы пережевывать дальше на бегу.

Я метнулся в сторону, пусть бежит мимо, а Хреймдар, растерявшись, застыл на месте и, выставив перед собой ладони, прокричал:

— Именем Астарты!.. Остановись!

Зверь моментально застыл, а его выставленные вперед для прыжка лапы ударились в землю и пропахали там четыре глубокие бороздки.

— Убегаем! — прокричал Хреймдар отчаянным голосом. — Это его чуть — чуть задержит!

Монстр от меня на расстоянии протянутой руки, а рукоять меча уже в ладони. Не раздумывая, я рубанул изо всей силы по голове, лезвие отпрыгнуло, а в плечи отдалось резкой болью, будто я ударил по наковальне.

На башке чудовища ни единой царапины, Хреймдар закричал громче:

— Бежим!.. Он сейчас очнется!

— А еще раз? — крикнул я.

— Нет! — прокричал он. — Это заклятие у меня уже было наготове давно!

Я лихорадочно окинул монстра придирчивым взглядом, весь, гад, в броне… хотя нет, вот тут в прыжке у него раздвинулись щитки на задней лапе…

Меч в моих руках блеснул, я ударил, в спешке промахнулся, со второго раза попал острием в щель, погрузилось неглубоко, словно рублю дерево твердой породы, хотел еще раз, но по мощной бочине прошла волна по косым мышцам, я на четвереньках выбежал из‑под него, как паук.

Над головой прогремел чудовищный рев, от которого дрогнула земля, а в моем черепе зазвонили колокола.

Я увидел прямо перед собой распахнутую пасть и страшные глаза, горящие ненавистью, однако монстр вдруг пошатнулся, взревел снова и, развернувшись, принялся зализывать раненое место, откуда брызнула кровь.

— Бежим! — крикнул Хреймдар.

Конский топот прогремел сильнее. Из‑за скал выметнулись всадники в доспехах. Увидев монстра, все разом и молча ринулись в бой, кто с копьем, кто с поднятым мечом, а один с широкой секирой непривычной формы.

Хреймдар торопливо шептал что‑то и делал пальцами движения, словно вяжет на незримых спицах, лицо сосредоточенное, хотя это совсем рядом от страшной схватки, где монстр оставил раненую лапу и, развернувшись, набросился на рыцарей.