Ричард Длинные Руки - принц-консорт - Гай Юлий Орловский

Тидрек перевел дыхание, явно ожидал реакции похуже, ответил уже чуть свободнее:

— Я всегда слышал, что за бессмертие надо платить. И платят. Кто чем. Мы платим вот… такой несвободой. Но во всем остальном мы свободны и вольны заниматься тем, что хотим.

— Чем питаетесь?

— Я уже говорил, там дальше в пещере грядки… Трудно было в первую сотню лет, постоянно голодали, но потом…

— Грядки расширили?

— И грядки удалось расширить, — ответил он, — и… время от времени кто‑то не выдерживал и убегал.

Я кивнул.

— Да, мы видели человеческие черепа. Вроде бы.

— Сейчас нас меньше половины, — ответил он. — Дети у нас не рождаются, мы все доживаем свой век… конца которому, к счастью, не видно. Несмотря на все неудобства жизни, мы все‑таки… предпочитаем жить, чем перешагнуть тот страшный порог навстречу смерти. Я всегда говорю тем, кто начинает отчаиваться, что умереть успеем всегда. Умереть никогда не поздно. Но кто умрет, тот уже не вернется.

Хреймдар молчал, раздумывал. Я видел по его лицу, что еще не пришел к единому мнению, что же лучше.

Я поднялся, Тидрек умолк и смотрел на меня в ожидании.

— Ладно, — сказал я, — мы все выяснили, теперь уходим. Здесь теперь другая хозяйка замка… Ну, думаю, к смене владельцев вы привыкли.

Хреймдар добавил:

— Я скажу ей, чтобы тоже носила вам мясо, рыбу и птицу. Пусть традиция не прерывается.

Я с тоской оглянулся на дорогу обратно.

— Да, подниматься придется… Далековато. А нет ли у вас чего‑нибудь, чтобы возлифтить как бы… в смысле, поднять нас силой магии?

Тидрек виновато развел руками.

— У нас тут нет никакой магии. Кроме той, естественно, что поддерживает наши жизни. Как это и почему, знали те, кто нас сюда привел. Но их уже давно нет… Мы знаем только, что там внизу есть еще одна пещера.

Гьюки сказал тонким голоском издали:

— А может, и не одна.

Я взглянул остро.

— Наткнулись?

Гьюки посмотрел на старейшину, тот нехотя кивнул.

— Вы совершенно правы, сэр Ричард. Но мы не входили. Там все заколдовано, а мы не умеем открывать ворота, на которых лежит заклятие.

— Мы тоже, — сообщил я, — однако как подумаю, что нужно карабкаться вверх, как жук по дереву, так сразу тоска берет. Лучше уж вниз…

Хрейдмар сказал предостерегающе:

— Оттуда подниматься придется еще дольше. И труднее.

— А я могу, — объяснил я, — тщательно просчитывать все свои сложные движения и замысловатые умозаключения только на один ход. Потому, что будет потом, я как бы пока оставляю на дальнейшее. Если на два хода, то требуется слишком много вычислительных мощностей, это я не потяну, я же политик, я поговорить умею, а расчеты пусть госпожа Простакова делает, у нее есть на это извозчики… Потому я готов! Хрейдмар, со мной или наверх?

Хрейдмар поднялся, церемонно поклонился Тильдеку и даже Гьюки.

— Я уже самыми последними словами изругал себя, — сообщил он сокрушенно, — что пошел за сэром Ричардом, но теперь… гм… вроде бы отступать уже поздно.

Тильд кивнул Гьюки, а тот сказал со вздохом:

— Что ж, следуйте за мной.

Красноватый свет факела в его руке выхватывает из тьмы слои породы, но для меня все это камень, хотя если порыться в памяти, то мог бы даже определить насчет мезозоя или палеозоя, хотя зачем лишний раз умничать, и так не могу на себя налюбоваться, и умницу, и красавца.

Трижды прошли мимо разработанных щелей вниз, я успел рассмотреть даже ступеньки, но Гьюки покачал головой.

— Я веду вас, чтобы не полезли в тупики.

— А чего там ступеньки?

— Добывали руду, — ответил он хмуро. — А тот, что ведет в глубины, дальше, еще дальше.

Еще с полчаса спускались, наконец Гьюки указал на просторную щель впереди, куда могли бы спустить целую скалу.

— Вон там ход. Он ведет все время вниз.

Хрейдмар смолчал, я поинтересовался:

— И что там?

— Никто не знает, — ответил он невесело. — Мы застряли посредине! Пойти вверх — умираем сразу, пойти вниз… никто еще не вернулся.

— А уходили давно?

Он кивнул.

— Думаю, и до нас туда спускались. Потом наши иногда решались… сперва чаще, потом… потом перестали.

Я посмотрел на Хрейдмара.

— Ну что, вниз или вверх?

— Вверх тяжело, — ответил он, — зато шкуры уцелеют. А вниз… вы же слышали, никто не вернулся!

— Понял, — ответил я, — значит, вниз. Гьюки, ты с нами?

Он воскликнул:

— Ни за что!

Я изумился:

— Что, нет желания погибнуть быстро и красиво?

Он помотал головой.

— Наверх — быстрая смерть, а вниз… может быть, долгая и мучительная?

— Тогда это для нас с Хейдмаром, — сказал я бодро. — Он любит долгую и мучительную. Сейчас это модно. Признак изысканного вкуса!.. Хорошо. Значит, вон туды?

— Туды, — согласился Гьюки кротко и захлопал бесцветными ресницами, — узнаю яростные натуры людей поверхности земли.

— Ага, — согласился я, — такие вот мы яростные, полежать бы гневно на диване, где пьем за яростных, за непокорных, за презревших грошевый уют.

Гьюки сказал:

— Нет, дальше мы теперь не ходим.

— Почему? — изумился я. — Это же так увлекательно лазить в темных пещерах, наступая на черепа и кости давно подохших зверей, поскальзываясь на их говне… или не поскальзываясь, если уже посохло за тысячи лет.

— Нет, — сказал Гьюки твердо, — это участь героев. А мы — народ мирный.

Не дожидаясь ответа, он повернулся к нам спиной и быстро пошел обратно. Через минуту Хейдмар опять создал рой красноватых искр, они поплыли по воздуху, медленно мерцая, словно засыпающие бенгальские искры.

— Они не совсем реальные, — произнес он.

Я переспросил:

— Эти искры?

— Люди подземелья, — произнес он.

— Это как, — спросил я, — привидения?

— Не совсем, — ответил он. — Они частично живые. Но только частично.

Я вздохнул.

— И сколько нам открытий чудных готовит просвещенья век… Ладно, спускаемся. Все‑таки ступеньки…

— Это недолго, — сообщил он безжалостно. — Подземники спускались совсем немного, потом образумились.

— Образумились? — буркнул я. — Потому они и подземники.