Оскал столицы - Алексей Богородников

семью за столом. Следовало начать претворять в жизнь план нормализации отношений. Первый шаг — скромное и жалостливое лицо, комплименты и попытки ухаживания за матушкой.

Однако в обеденном зале было пусто. Встретившийся на входе паж принцессы, только передал принцу его злополучную гитару, о который Шилнагаил успел позабыть. Гитара любимая, но после стольких неприятностей слегка не до музыки. Да и петь уже некому.

Принц шел в покои, обдумывая свой следующий ход, когда на него налетел какой-то вихрь. Со словами «некогда объяснять, ваше высочество, я спасаю мир!» он вырвал гитару и был таков. Шилнагаил настолько растерялся, что ничего не успел осознать. Миг — и гитару вырывают из его рук. Второй — и вот он стоит посреди коридора с глупым выражением лица.

Неслыханно: принца ограбили прямо в королевском дворце! Куда смотрит стража?!

* * *

Шайред Четвертый закончил совещание с только что назначенными чиновниками антиклерикальной курии. Вчера вечером Найзирия все уши ему прожужжала: немедленно, опасность велика, действовать на упреждение. Король и сам понимал: за всеми делами секты Второго пришествия стоит чья-то грозная и могущественная тень. Не просто так секта за несколько лет захватила власть в соседнем королевстве. Так не бывает. Это действия под патронажем международного игрока или даже нескольких игроков, способные вызвать потрясения во всех королевствах.

Примерные инструкции Найзирия вчера вечером набросала, на совещании король добавил несколько, разъяснил обстановку назначенным чиновникам, но отчего-то Найзирия не появилась к традиционному времени обеда.

Фрейлина королевы, появившаяся под конец заседания курии, ничего не прояснила, принесла только записку. В ней было торопливо набросано: «Приходи на кухню, экспериментируем с Аишей. Будет вкусно. Целую.»

Закидоны с собственной готовкой у Найзирии бывали нечасто, но время от времени сказывались роштийские традиции. В Роштии с урожаями было не так хорошо, как в Шайне, а народу жило побольше. Как следствие еде там придавали большее значение: был свой праздник у картошки, у пшеницы. Готовить салатик из ничего умела каждая женская особь от трех лет и старше.

Вот и Найзирия, еще принцессой, соблазняла молодого Шайреда своими пирогами.

В белом халатике, с поднятыми волосами Найзирия выглядела мило, уютно, по-домашнему. Есть можно было сразу, не опасаясь отравления. Да и вкусно было по-особенному. Шайред не обольщался: мэтр Дамиш готовил идеально, но ужин от Найзирии добавлял особую приправу — любовь.

«Двадцать с лишним лет, а она все также мила и желанна, может и ему постараться? Например, пузико согнать ради любимой?», — подумал Шайред Четвертый подходя к королевской кухне. — «А то, нарастил навес над жеребцом.»

Раздавшиеся непонятные звуки из кухни согнали эти мысли. Шайред Четвертый резко дернул дверь, открывая и ему предстала чудная картина. Полупьяные дочь и жена, раскачивались за столом, обнявшись. Мэтр Дамиш стоял у печи, расчленяя овощи. Его самурский наместник, встав на одно колено с гитарой, жалостливо завывал на мелодичном и непонятном языке: «Аиша, Аиша, экутэ муа, Аиша, Аиша, тон ва па».

— Да что здесь, во имя всех Создателей происходит? — спросил ошеломленный король.

* https://youtu.be/BdwddM1VDfo

Глава 11

Есть два типа королей — один мой, а у второго корону надо забрать. Поскольку будущий тестюшка входил в первый тип единственным экземпляром, печень его я берег как ребенок свой первый песчаный замок. То есть наивно и безуспешно. Спешно встал, поклонился, бутылку телом своим заслонил, рассыпался в любезностях: дескать без него ночь, но вот король-солнце принес нам день, а сам пальчиками за спиной на водку целю и дергаю в сторону.

— Жизнь вкусна, — звонко выдала Найзирия, не обращая на меня никакого внимания и с обожанием смотря на мужа, — когда живешь с аппетитом! Королевство богатеет королём!

И понесла влюбленную чепуху про своего муженька.

Как только Найзирия сказала томно, что ему угощение от Создателей приготовили. Как Шайред почуял аромат разврата из борща и водки, так он и пустил свои корни за столом.

Пришвартовал свой якорь желаний в бухте обжорства.

Монументально водрузился на престоле жидкого яства, жадно навернул тарелку-другую, хищно поглядывая на бутылку с гномьим ядом. Одобрительно помычал словам Найзирии, что у здорового короля и подданные здоровые.

Я, предчувствуя будущий диалог в стиле Марфы Васильевны и Бунша, схватил принцесску за локоток, второй рукой гитару и на цыпочках, по-шажочку — за двери. Принцессу выпустил, но спохватился и поймал, когда она на меня падать начала.

— Я требую продолжения песенного миракля! — выдала она, навалившись на меня. Подумала немного, — и поцелуев!

— Извини, голос забыл на кухне. — попытался я отмазаться от почетной роли. Сам бы с удовольствием послушал концерт звучного храпа в её исполнении.

— Вруууша, — обжигая горячим дыханием паров абсента, она попыталась найти мои губы.

— Я не вру, просто правду экономлю, — соврал ей, соображаю куда бы эту беспокойную девчулю сплавить. У меня еще дел куча.

Здесь очень кстати возникла, пришедшая с утренних лекций Энсини. Вдвоём мы схватили хихикающую Аишу с разных сторон и осторожно, но непреклонно потащили в её опочивальню. По пути принцесса выбрасывала то левую, то правую ногу в стороны, имитируя подсмотренную у меня, на выступлении в таверне Марты, танцевальную технику.

Что за егоза суетная? И зачем они проверяли на себе этот дурацкий рецепт с алкоголем в конце?

Принц Шилнагаил, стоя за колонной, куда он забрел в поисках мерзавца, стащившего у него гитару, мрачно смотрел на эту вакханалию, стиснув кулаки. Его сестра, непотребно задирая ноги, хихикала и веселилась, опираясь на плечо этого деревенского быдла, шпиона магократов и грязного альфонса. С другой стороны, её высочество поддерживала эта подлая девка, притворившаяся куртизанкой, чтобы опорочить Шилнагаила на глазах у всех. Ясно-понятно, это всё нити обширного заговора.

«И как он посмел отобрать гитару у принца!» — вознегодовал Шилнагаил. — «Я сполна расплачусь с этой шайкой за все свои унижения.»

Мы довели принцесску до её спальни, и на этом моменте она взбунтовалась.

— Вина и монстров! — капризно выпятила она губки, — желаю веселья и экспу! Буду отрывать им головы, разрывать на части заклинаниями, ломать им кости, вымораживать и разбивать ледяные скульптуры из них!

У гвардейцев из нашего первого взвода, стоявших на карауле в коридоре, начался нервный тик после таких кровожадных слов.

— Монстром сегодня я побуду, — пообещал ей, — а вместо градусов окутаю тебя магическими обертонами своего голоса.

Передал гитару Син, схватил взвизгнувшую принцессу на лапки и занес в спальню. Просто