В воздушных боях. Балтийское небо - Анатолий Лашкевич

Вместе с Ковалевым мы всматривались в утреннее небо, и вдруг на фоне красного солнца увидели большую группу немецких самолетов. Это были истребители ФВ-190: две четверки шли колонной друг за другом, и первая четверка уже заходила для пикирования на наш аэродром. Ковалев, сорвавшись с места, побежал навстречу пикирующим самолетам. Был такой прием спасения от падающих бомб: если самолет пикирует на тебя, то нужно пробежать метров десять вперед и ложиться на землю. А если от самолета бомбы оторвались над тобой, то никуда бежать не нужно, а надо ложиться прямо на землю. Вот такой прием и применил Ковалев, когда на полосу пикировали немецкие истребители. Бомбы оторвались где-то впереди, не долетая до меня, — значит упадут где-то рядом со мной! Но все получилось внезапно, и покидать кабину мне было уже поздно. Первые бомбы разорвались рядом. Взрывная волна хлестко ударила по самолету. Следующие бомбы рвались дальше на полосе. От взрыва мой самолет, задрав нос, подпрыгнул вверх, покачнулся с крыла на крыло и тяжело плюхнулся на землю. Множество осколков хлестнули по мотору и самолету. Среди грохота разрывов и визга осколков послышался шум текущей из мотора жидкости. Осколками были пробиты все системы самолета. Тек бензин, текло масло и охлаждающая жидкость. Быстро отстегнув ремни, я покинул кабину.

От разрыва первых бомб проснулся Литвиненко. Он не мог понять, что случилось, и от растерянности метался. Он искал укрытие, но его поблизости не было.

Нанеся удар, немцы скрылись за горизонтом. Когда все стихло, стали появляться люди. Мы с Ковалевым пошли посмотреть на результат немецкой работы. Бомбы повредили взлетную полосу. Рядом с моим самолетом появились две огромные воронки. Осколками было повреждено 6 наших самолетов, лишь один самолет Як-7Б остался невредимым. Командир полка приказал мне отрулить его с ВПП подальше в лес.

Когда мы подошли к самолету Алексея Наумова, то увидели около его самолета огромную воронку. На ее краю лежал без сознания запачканный грязью вперемешку с кровью техник-лейтенант Н. Антоненко. Это был приборист из 2-й эскадрильи, брат балтийского аса Героя Советского Союза А. К. Антоненко[31]. Вскоре на полосу прибыла санитарная машина. Девушки-санитарки бережно уложили безжизненное тело Антоненко и увезли его в лазарет. Самолет Наумова пострадал больше всех. Бомба разорвалась в пяти метрах от него. К ремонту поврежденных самолетов техники приступили сразу же. За три дня и три ночи работы самолеты были введены в строй.

Вот и пришли последствия исчезновения Лавренова! Этот подлец, перелетев к немцам, начал на них работать. Этот паршивец рассказал немцам все о нашем полку! В 1950 году Лавренов был задержан и за измену Родине осужден сроком на 15 лет строгого режима. Жаль, мало ему дали!

…С прибытием на фронт на полк легла большая нагрузка. Боевая работа начиналась в 3 часа утра и заканчивалась в 22 часа, уже ночью. В ожесточенных схватках в мае полк потерял пять летчиков, а шестой — старший лейтенант Иванов — погиб 2 июня 1943 г. Мы потеряли 7 боевых машин, две были разбиты при вынужденных посадках. За это время летчики совершили 404 боевых вылета; в воздушных боях было сбито 17 самолетов врага. Большие потери летчиков объясняются тем, что бои проводились с численно превосходящим противником. Опыт молодых пилотов был мал, они погибали во втором и третьем боевом вылете. Четыре летчика утонули в море вместе с машинами. После Хайбулина в том же районе погиб сержант Алексей Просвирин из 2-й эскадрильи…

Весной 1943 года 13 летчиков из нашего полка перевели в другие части. В их числе были двое из нашей эскадрильи: Иван Балашов и Виктор Григоренко. Оба среднего роста, крепко сбитые, не расстающиеся с улыбкой и чем-то похожие друг на друга. По их просьбе они были направлены в 71-й ИАП ВВС ВМФ[32]. Этот полк сражался на самолетах И-16.

14 мая Ивана Балашова сбили в районе острова Большой Тютерс. Он посадил машину на воду и покинул кабину. Дравшийся с самолетами противника Виктор Григоренко видел, как его друг оказался в воде. Сердце сжималось, но помочь он ему не мог. Тогда еще у нас не было спасательных самолетов типа «Каталина», они появились только через год. Этот самолет, полученный от американцев, был приспособлен садиться в море и на сушу. Долго еще оглядывался Григоренко на погибающего друга. Как только ушли наши истребители, над Балашовым появились вражеские самолеты. Они расстреляли терпящего бедствие летчика и ушли. Тело расстрелянного летчика в ярко-оранжевой капке долго носило зелеными волнами по Финскому заливу. Через девять дней в этом же месте погиб и Виктор Григоренко…

Слова, сказанные Константином Ковалевым: «Самый лучший выход из боя — это победа!» были пока неприменимы для нас. Для этого нужен тот самый опыт, которым обладают летчики-«старики», а наш брат «салага» по неопытности нес большие потери.

Напомню, что всего через несколько дней после исчезновения Лавренова немцами был совершен налет на наш аэродром: тогда были разбиты 6 наших машин. И вот снова сигнал: «Воздушная тревога». Немецкое командование теперь знало, и где была расположена столовая, и время обеда, и хотело разом уничтожить летчиков двух полков. Как только летчики собрались в столовой, над аэродромом появились немецкие истребители. По сигналу воздушной тревоги летчики укрылись в щелях, расположенных рядом со столовой. «Фокке-вульфы» пикировали прямо на столовую, но не попали. Бомбы разорвались в 15 метрах от столовой. Пострадал домик напротив столовой: его так разворотило, что от него осталась часть веранды и одна стена. На ней на плечиках остался висеть китель, принадлежавший майору Василию Михайловичу Обухову — старшему офицеру полка по разведке. На сохранившейся половине веранды находилась фотолаборатория полка. В ней в это время начальник аэрофотослужбы старший лейтенант А. Купцов и фотограмметрист сержант А. Дровянников обрабатывали аэрофотопленку, привезенную летчиками из разведки. Взрывом бомбы снесло крышу и оторвало стену, где была расположена проявочная комната. Несмотря на свист разлетающихся осколков, Купцов схватил черное покрывало и закрыл им и Дровянникова, и кюветы с пленками. В таком положении пленка была допроявлена и отфиксирована. Правда, концы пленки оказались засвеченными, но та часть, где были сфотографированы немецкие корабли, осталась целой. Результат разведки был доставлен в штаб полка своевременно.

В первой половине июня из-за частых артобстрелов и налетов вражеской авиации наш и штурмовой полки были вынуждены временно прекратить боевую работу в Борках и перелететь на аэродром Бычье Поле в Кронштадте.

На следующий день после перелета полку поставили задачу прикрыть пятерку Ил-2, идущих на бомбо-штурмовой удар по дальнобойному орудию, установленному на мысе Инониеме (мыс Ино), который находится на северном побережье Финского залива, как раз напротив острова Котлин. Пятерку Ил-2 повел капитан Ф. Семенов, истребителей возглавил капитан Б. Жарников. Нас предупредили, что над целью мы встретим сильное противодействие истребителей и зениток. На прикрытие полк мог выделить только 12 истребителей Як-7Б. Был определен порядок взлета, сбора и маршрута полета. Сбор был намечен на высоте 1000 метров над Толбухиным маяком. Подбитые над целью самолеты могли садиться на воду Финского залива: нам сообщили, что там будут наши катера — «морские охотники».