Огонь давней любви - Дэни Вейд

К тому времени, как они доехали до ее дома, она превратилась в клубок нервов. Естественно, споткнулась о порог, не заметив несколько ступеней. Она чувствовала, как Люк сжимал ее руку, стараясь замедлить ее шаг, чтобы соответствовать его осторожной, выверенной поступи. Его прикосновения и успокаивали, и заставляли нервничать еще сильнее. Пожалуйста, Господи, не дай ей все испортить.

Люк остановился в дверях спальни, внимательно оглядывая комнату, не упуская ни одной детали. Ей было интересно, что он подумал и решил для себя. Она никогда не была приторно женственной, а потому комната не изобиловала лентами, кружевами и розовыми деталями интерьера. На шторах флористические узоры мягких оттенков желтого, голубого и пурпурного. Стены выкрашены в модный дымчато-голубой цвет. Более темные оттенки украшали постель, делая простую светлую деревянную мебель завершенной и изысканной.

– Иди сюда, – позвал Люк, увлекая ее к кровати.

«Вот оно. Отступать некуда».

Как бы ей хотелось сейчас отключить мысли, хаотично проносящиеся в голове, и сосредоточиться на Люке. Он приставил трость к изголовью кровати, стряхнул с плеч пиджак и рубашку. Не желая более сопротивляться самой себе, она смотрела на него. Он подошел ближе, молча снял с нее кардиган, усадил на край кровати и снял с ее ног легкие парусиновые туфли. Она поджала пальцы ног, вдруг почувствовав себя нагой и уязвимой под его взглядом. Он взял ее ступню, разминая мышцы икр. В тишину вдруг врезался ее стон, едва мозг зафиксировал уровень удовольствия, которого она обычно не достигала.

Он поднял на нее глаза, горящие искрами, от которых ее бросило в дрожь.

– Нравится?

– Разве может быть иначе?

Он усмехнулся и принялся за другую ногу, потом поставил ее. Эйвери стояла нетвердо, но риска снова попасть в неловкую ситуацию уже не было. Его коварные пальцы уже подбирались к пуговице ее брюк. Мышцы живота вмиг сжались, едва он коснулся кожи. Брюки упали на пол, следом полетела тонкая майка.

Опершись руками на кровать, Люк поднялся. В последний момент Эйвери сжала губы, чтобы не похвалить его вслух. Это не сеанс терапии. Меньше всего хотелось, чтобы он вспомнил, что она его врач. Впрочем, ощущать его настойчивый, почти обжигающий взгляд, направленный на ее обнаженное тело, тоже не слишком комфортно. Люк не торопился. Долгие волнующие мгновения бродил по ней взглядом, полным сладострастия, и только потом уложил на постель. Она попыталась протестовать, но он остановил ее, бросив твердый взгляд, не терпящий возражений.

– Ш-ш-ш. Каждый день в тренажерном зале я поднимаю гораздо больше, чем весишь ты.

Он прав. Свернувшись на своей половине постели, Эйвери наблюдала, как он быстрыми, ловкими движениями снимает одежду. Бросив взгляд на шрамы на его ногах, она подумала о его потрясающей жизнестойкости. Люк скользнул в постель и натянул легкое одеяло, так как в комнате было прохладно.

Он пробирался к ней все ближе. Она легла на спину. Он навис над ней, укрывая своим телом, осторожно склонился, словно боясь, что вес тела слишком велик для нее, и прильнул к ее шее. Прижался к ней уже твердой плотью и, согнув ногу, развел ей бедра, не встретив сопротивления, вынудил поднять ноги выше и оказался между ними.

Идеальное положение. Ее тело невольно становится мягче и податливее, почти сливаясь с его горячей плотью и тяжестью тела, сковавшей движения.

– Что ты делаешь?

– Просто расслабься. Позволь мне насладиться тобой.

Какое-то время она не могла расслабиться, и эти секунды тянулись невыносимо долго. Но потом дыхание сменило ритм и стало вторить ему. Вдох. Выдох. Медленнее и глубже. Его тепло согревало и успокаивало, сдержанный, приятный аромат окутывал ее.

Люк провел пальцем по ее ключице, одновременно скользя по бюстгальтеру. Эйвери казалось непостижимым, как такое легкое прикосновение могло доставить удовольствие, совершенно несравнимое с любыми прикосновениями других мужчин.

– Просто расслабься, – повторил он. – Получай удовольствие.

Но она не знала, как это – расслабиться, находясь полностью в его руках. Он несколько раз медленно и нежно провел по ее руке. В этот миг возбуждение охватило ее так стремительно, что кожа заблестела капельками испарины.

Он дотронулся до ее груди. У нее вырвался стон, бедра приподнялись ему навстречу.

– Вот так гораздо лучше.

Его голос, глубокий и чуть охрипший, заставил ее вздрогнуть. Усилием воли Эйвери открыла глаза, чтобы понять на самом ли деле происходит то, что она чувствует. Люк был полностью поглощен, упивался, всецело плененный ею, его тело наливалось силой, все сильнее прижимаясь к ее мягкому округлому бедру, безмолвно донося то, что ей нужно знать.

Ее тело больше не знало покоя, стремясь к нему. Колено Люка не позволяло соединить ноги. Она приподнялась и провела рукой по его подбородку. Он прильнул щекой к ее ладони, как кот, независимый, но нежный и жадный до ласки. Ее пальцы медленно скользили по щеке, скулам, виску, пока не забрались в густые волосы.

Он поднял на нее глаза из-под тяжелых век, их взгляды встретились, и соединение состоялось. Он накрыл ее губы своими, провел горячей ладонью по животу, спустился и впился пальцами в бедро.

Его язык прорвался меж ее губ. Пальцы приятно сдавили плоть. Тело Эйвери тонуло в ощущениях, новых, пьянящих, всеобъемлющих. Пальцы сами собой сомкнулись, сжимая его волосы. Люк застонал, глубоко и протяжно, всем телом прильнув к ней, чувствуя вожделенное тепло сквозь тонкую ткань нижнего белья.

Казалось, если она сейчас же не ощутит его внутри себя, буквально взорвется. Она повернула голову, освобождаясь от его губ. Бедра снова чуть приподнялись под его напором.

– Люк! Люк, прошу тебя.

– Еще немного, девочка моя. Я еще не успел вкусить тебя всю.

Пожалуй, это могло окончательно убить ее, но, по крайней мере, в таком случае она погибла бы счастливой.

Он старался дышать глубоко и равномерно, молясь лишь о том, чтобы продержаться еще хотя бы несколько минут. Чувствуя под собой беззащитную Эйвери, Люк был опьянен этим ощущением. Едва хватало сил не наброситься на нее.

Ее кожа ласкала пальцы, нежная словно шелк. Резким движением она привлекла его к себе, и пронзительная боль, слившись с приступами возбуждения, превратила его в одну бесконечную пульсирующую жажду обладания. Эйвери манила, звала его, говорила о собственной жажде каждым движением бедер и своенравных пальцев. Преодолевая последний барьер в виде крючочков бюстгальтера, Люк с удивлением обнаружил, что его пальцы немного дрожат. В подобных обстоятельствах он всегда был на высоте, но с ней все иначе. Его тело неумолимо жаждало избавления от жара, растекшегося под кожей. Более того, хотелось, чтобы этот пыл, готовый сжечь его, ощутила и Эйвери. Люк хотел заполучить ее всю без остатка, и чтобы она никогда больше не смогла обойтись без него.

Он не знал, почему испытывал это, и не хотел знать. Его жадные ладони легко смахнули тонкую материю, и пред ним предстали вожделенные холмы сливочного цвета, вздымавшиеся при каждом ее вдохе. С восхищением и трепетом, которого прежде не испытывал, кажется, никогда, Люк зарылся лицом в заветном углублении между грудей и вдохнул ее аромат.