Упасть в облака - Светлана Слижен

Полчаса под руководящие возгласы Маши и Кит предельно сконцентрированная Вера перемещала автомобиль микроскопическими рывками на двадцать метров в сторону, чтобы припарковать его во дворе на весь отпуск под пальмой. Шум привлек внимание соседей, с беспокойством вышедших познакомиться с новыми курортниками – пришлось вежливо откланяться и поскорее скрыться в доме.

Планировка коттеджа была непривычной: оба этажа полностью изолированы друг от друга, и вход на каждый осуществлялся только через улицу. На втором этаже, куда вела лестница, расположенная снаружи дома, находилась гостиная и несколько малюсеньких спален, межкомнатные двери в которые отсутствовали, лишая всех жильцов возможности уединиться. Но для «трех одиноких девушек» это вряд ли могло стать проблемой, тем более что все неудобства компенсировались близостью моря и шикарным видом на него с уютной террасы верхнего этажа.

Пляж был полудиким – узкая полоска гальки вдоль автомобильной дороги без всяких удобств и развлечений: ни кабинок для переодевания, ни душа с пресной водой, ни музыки, но зато и без назойливых продавцов и зазывал на аттракционы! Вера и девочки ходили плавать по очереди: сразу в купальниках, потом три минуты пешком до дома, а там – душ, кремы, персональные шезлонги под ребристой тенью пальмовых ветвей, напитки, фрукты – все, что твоей душе угодно и что ты сам себе заранее организуешь. Вера была любительницей плавать в море подолгу, поэтому такой вариант ей понравился с первого дня, но и дочка с подружкой тоже вскоре поняли, что так комфортнее, потому что вода в бухте была не самой теплой даже в августе. Близко к берегу били холодные ключи, и заходить лишний раз в море и привыкать к перепаду температур не хотелось. Девчонки нашли в доме разные надувные прибамбасы и подолгу барахтались с ними вдоль берега.

По утрам Вера плавала вдоль безлюдного пляжа, потом, накинув парео, заходила за фруктами, йогуртом и мороженым в лавку к улыбчивому сербу, вернувшись домой, приводила себя в порядок, накрывала завтрак и будила девчонок. Ближе к полудню молодежь добиралась до моря, а Вера поглядывала на них с террасы, расположившись там с чтением или вязанием.

Самую жару пережидали в прохладе цокольного этажа, обычно за просмотром фильмов или готовкой какого-нибудь сложного блюда – кухня в доме была шикарная и грех было не попрактиковаться в кулинарии. Ближе к вечеру еще раз плавали или, принарядившись, ехали на великах в ближайший городок побродить по старинным каменным улочкам, накупить ерунды в сувенирных магазинчиках и поужинать в местных кафешках.

Сложившийся режим дня плюс «солнце, воздух и вода» в правильных пропорциях сделали свое дело: уже через несколько дней Вере перестало казаться, что ее жизнь кончена. Отсюда, из маленькой черногорской бухты удалось посмотреть на события последних дней и лет со стороны. То, что представлялось дома ужасным и безысходным, теперь не выглядело таковым, а всплывающие в памяти пазлики вставали на свои места, картинка проявлялась целиком, намекая на то, что сюжет-то можно было уловить давно.

Так, например, Машина татушка перестала быть зловещим символом несчастной любви и неповиновения родителям – при ближайшем рассмотрении она оказалась всего лишь малюсенькой, обведенной тонкой черной линией по контуру звездочкой. Еле заметной родинкой она пряталась на самой границе роста волос, будто кто-то с хорошим чувством юмора поставил отметку в месте прикрепления головы к шее. Заметить звездочку можно было только, когда Маша собирала свою роскошную рыжую гриву в высокий тугой хвост, но стоило резинке чуть ослабить хватку – и татушка пряталась под наплывающими на шею волосами. В какой-то момент Вера даже поймала себя на мысли, что рисунок на коже изящен и мил, но, конечно, не стала озвучивать это дочке, тем более в присутствии Кит, опасаясь, что это будет выглядеть как одобрение длиннющих дред и множественных проколов в ушах подростка.

Представлять дочку с разноцветными спутанными локонами и гирляндой мелких колечек и гвоздиков по краю ушной раковины, как у Кит, Вере не хотелось. Она ловила себя на том, что с настороженностью думает о родителях Машиной подружки, хотя не раз с ними общалась и они производили впечатление совершенно нормальных, хорошо образованных людей, при этом экстравагантно выглядящих.

Теоретически понятно, что это все предрассудки – у Веры самой тоже проколоты уши, и нормальными ее серьги считаются только в силу моды в настоящий момент. Она помнит, как с одноклассницами смеялась над шарообразными из-за мелкой «химии» головами своих мам и бабушек, как им казалось странным осуждение молодежных коротких юбок и облегающих шорт толстыми тетками, сверкающими на лавочках у подъездов адскими панталонами до колена. Интересно, что бы сказала сейчас баба Даша про папуасские украшения современных школьников и студентов?

Все это ерунда, главное – Машке интересно с Кит, они не просто целыми днями в гаджетах, они читают классику, смотрят хорошие фильмы и обсуждают их, рисуют, танцуют, много двигаются. Вера удивлялась и радовалась тому, как быстро дочь восстановилась после драмы первой любви, казалось, что она совсем не вспоминает о Николае.

Наблюдая за девчонками со стороны, нельзя было не признать, что Маша намного красивее и женственнее своей подруги. Все чаще Вера замечала, как парни провожают взглядом длинноногую фигурку дочери. Поэтому присутствие рядом с ней коренастой экстравагантной подруги, резко и даже грубовато отшивающей всех активно интересующихся, вполне устраивало Веру. Иногда действия Кит выглядели как попытка перетянуть внимание на себя, и несколько раз у Машиной мамы екнуло сердце – не поссорятся ли из-за этого подруги? Но Кит как-то в шутку обронила фразу: «Теть Вер, не переживайте, мальчики нас не интересуют» и тем самым рассеяла тревогу. Это хорошо, что интерес к противоположному полу еще не проснулся в полной мере, хоть одной проблемой сейчас меньше.

В целом, общение с подростками было интересным и поучительным для Веры. Порой оно давало возможность увидеть мир с той стороны, на которую взрослая женщина не заступала. Это проявлялось в самых неожиданных мелочах. Например, выяснилось, что Кит родилась во Франции, где ей официально дали несколько имен, и Вера поинтересовалась, каким из них девочку зовут дома.

– Китти, – ответила неформалка.

– О, твои родители так любят Толстого? Тебя назвали в честь Китти Щербацкой?

– Почему Толстого? Это же кошечка, японская.

– Какая кошечка? – опешила Вера.

– Вы что, не слышали про бренд «Hello Kitty»?

– Нет……..

– Да не может быть! Вы, наверняка, сто раз видели ее изображение – на сумочках, на майках, да на всем, что угодно.

– Не припоминаю…

– Мам, ты чего? Конечно, ты ее видела, – включилась в разговор Маша. – Помнишь у меня такой пенал был в начальной школе? Ну, такая кошка белая, схематично нарисованная, с вытянутой в ширину мордочкой? Черным контуром обведена. И красный бантик сбоку около уха.

– А-а-а-а-а… В честь этой Китти тебя назвали?

– Китти – в честь этой, – пояснила девочка. – У родителей для каждого имени целая легенда есть.