Большая книга мудрости Востока - Сунь-Цзы

Учитель сказал: «Не беспокойся, что люди тебя не знают, а беспокойся о своей неспособности».

Учитель сказал: «Не предполагать обмана и не подозревать недоверия к себе со стороны, но в то же время наперед прозревать их – это ум».

Учитель сказал: «Отличный конь славится не за силу, а за качества».

Некто сказал: «Что Вы скажете о воздаянии добром за обиду?» На это Конфуций сказал: «А чем же тогда платить за добро? Следует воздавать справедливостью за обиду и добром за добро».

Учитель сказал: «Люди не знают меня!» На это Цзы-гун спросил: «Что значит “не знают Вас?” Учитель ответил: «Я не ропщу на Небо, не виню людей и, изучая низшее, достигаю понимания высшего. Не одно ли Небо знает меня?»

Конфуций сказал: «Люди умные и нравственные удаляются от мира (когда во вселенной царит беззаконие); другие удаляются из страны (т. е. государства, объятого смутой); другие удаляются от небрежного обращения, а иные удаляются из-за слов».

На вопрос Цзы-лу, что значит быть благородным человеком, Учитель сказал: «С благоговением относиться к самоусовершенствованию». «Это все?» – сказал Цзы-лу. «Исправлять самого себя, чтобы через это доставлять спокойствие людям», – сказал Учитель. «Это все?» – спросил Цзы-лу. Учитель сказал: «Исправлять себя для доставления спокойствия народу – о трудности этого скорбели даже Яо и Шунь».

Юань-чжан сидел (по-варварски) на корточках, поджидая Конфуция. Учитель сказал: «Кто в юности не отличался послушанием и братской любовью, возмужав, не сделал ничего замечательного, а состарившись, не умирает, – тот разбойник». И при этом ударил его палкою по спине.

На вопрос Вэйского князя Лин-гуна о военном деле Конфуций отвечал: «Дело жертвоприношений мне известно, но военного дела я не изучал».

Во время истощения продовольствия в царстве Чэнь ученики Конфуция заболели от голода и не могли подняться. Тогда Цзы-лу в досаде, явившись к Конфуцию, сказал: «Видно и благородный человек бывает в стесненном положении!» Учитель отвечал: «Благородный человек строго соблюдает себя в стесненном положении, тогда как подлый, находясь в стесненном положении, делается распущенным».

Учитель сказал: «Цы (Цзы-гун), ты считаешь меня многоученым и знающим?» Тот отвечал: «Конечно. А разве нет?» «Нет, – сказал Учитель. – Я все связываю одной истиной».

Учитель сказал: «Управляющий вселенною без деятельности – это ведь был Шунь? Что ему было делать, как не сидеть на троне с самоуважением!»

Цзы-чжан спросил: «Как сделаться известным?» Учитель сказал: «При искренности и верности в слове, твердости и благоговении в деятельности и в царстве дикарей можно преуспевать. При отсутствии этих качеств, хотя бы даже в близком соседстве, разве можно преуспевать? Когда стоишь, представляй, что они (эти качества) предстоят пред тобою; когда находишься в экипаже, представляй, что они опираются на ярмо и тогда преуспеешь». Цзы-чжан записал эти слова на поясе.

Учитель сказал: «Не поговорить с человеком, с которым можно говорить, значит потерять человека; поговорить с человеком, с которым нельзя говорить – значит потерять слова. Умный человек не теряет ни человека, ни слов».

На вопрос Цзы-гуна о том, как сделаться человечным, Учитель ответил: «Ремесленник, желая хорошо исполнить свою работу, предварительно непременно оттачивает свои инструменты. Живя в известном государстве, служи его достойным сановникам и дружи с его человечными учеными».

На вопрос Янь Юаня о том, как устроить государство, Учитель ответил: «Руководствоваться счислением времени династии Ся; ездить в колеснице династии Инь; носить шапку династии Чжоу; употреблять музыку Шао с танцами; исключить Чжэнский напев и удалять льстецов, потому что первый сладострастен, а вторые опасны».

Учитель сказал: «Человек, не имеющий дальних замыслов, без сомнения, подвергнется близкой скорби».

Учитель сказал: «Кончено! Я не видел, чтобы люди так любили добродетель, как любят красоту».

Учитель сказал: «Если будешь требователен к самому себе и снисходителен к другим, то избавишься от ропота».

Учитель сказал: «Если человек не говорит: как же быть? – то и я не знаю, как с ним быть».

Учитель сказал: «Трудно тем, которые, проводя целые дни в компании, не обмолвятся словом о долге, а только любят пробавляться своим хитроумием».

Учитель сказал: «Благородный муж, признавая справедливость за основу, проводит ее при помощи правил, проявляет ее в уступчивости и завершает ее искренностью. Вот таков благородный муж».

Учитель сказал: «Благородный муж болеет о своей неспособности, а не о том, что люди не знают его».

Учитель сказал: «Благородный муж скорбит, что по смерти его имя не будет прославлено».

Учитель сказал: «Благородный муж ищет причины своих неудач в себе самом, а подлый человек ищет их в других».

Учитель сказал: «Благородный муж важен, но не сварлив, общителен, но ни с кем не вступает в сговор».

Учитель сказал: «Благородный муж не рекомендует людей из-за их слов и не отвергает слов из-за людей».

Цзы-гун спросил: «Есть ли слово, которым можно было бы руководствоваться всю жизнь?» Учитель ответил: «Это взаимность». – «Чего себе не желаешь, того не делай другим».

Учитель сказал: «Льстивые речи запутывают добродетель, а маленькое нетерпение расстраивает великие замыслы».

Учитель сказал: «Когда все ненавидят или любят кого-либо, необходимо подвергать это проверке».

Учитель сказал: «Человек может сделать великой истину, но не истина человека».

Учитель сказал: «Ошибки, которые не исправляются, вот настоящие ошибки».

Учитель сказал: «Я целые дни проводил без пищи и целые ночи без сна, но нашел, что одни размышления бесполезны и лучше учиться».

Учитель сказал: «Благородный муж заботится об истине, а не о насущном хлебе. Вот земледелие, но и в нем скрывается возможность голода; а вот учение, в котором скрывается и жалованье. Благородный муж беспокоится о том, что он не достигнет познания истины, а не о том, что он беден».

Учитель сказал: «Если, достигнув знания, мы не в состоянии будем хранить его при помощи человечности, то по приобретении непременно потеряем его. Если знание достигнуто и мы сможем хранить его при помощи человечности, но будем управлять без соблюдения внешнего достоинства, то народ не будет уважать нас. Но если и знание достигнуто, и мы сможем хранить его при помощи человечности, и будем управлять с достоинством, но не будем вдохновлять народ при помощи обрядовых правил, то это нехорошо».

Учитель сказал: «Благородный муж иногда может не знать мелочей, но может нести важные обязанности; между тем как мелкий человек не может нести важных обязанностей, но он может проявить свое знание в малых делах».