Шутка - Донна Делейни

Митч прибил последние ставни, распрямился и вошел в дом, не произнеся при этом ни слова. Гизелла не могла сдержать слез. Они были похожи на дождевую воду, стекающую по ее щекам. Схватившись обеими руками за перила, она смотрела на воды залива, желая, чтобы они поглотили ее. Она долго наблюдала, как приближается шторм, и чувствовала, как растет его мощь.

А Митч наблюдал за ней. Он хотел поверить ей. Боже, как он хотел поверить ей, но он не мог отделаться от мысли, что она лгала ему с самого первого момента. Лгала, когда он начал что-то чувствовать по отношению к ней, нечто большее, чем желание. Большее, чем физическое притяжение. Гораздо большее, чем он осмеливался признаться самому себе. Он уже зарекался никогда не искать любви, боясь разбитого сердца. Он также зарекся никогда не связываться с моделями. Этот урок он извлек из пагубных отношений с Селестой. Она лгала и использовала его. А разве теперь было по-другому? Гизелла не была его моделью. По крайней мере официально. Но она работала просто великолепно. Такую естественную девушку ему еще не приходилось фотографировать. Гизелла задела какие-то струны его души. Это совсем не относилось к тому, как она держалась перед камерой. Нет, это шло откуда-то из глубины. Прямо из сердца. Митч понял, почему он так болезненно воспринял ее откровенность. Ливень на некоторое время охладил его гнев, и дикая, безудержная ярость сменилась в его сердце холодной отчужденностью. Он смотрел на ее ссутулившиеся плечи и мокрые, прилипшие ко лбу волосы, безнадежно пытаясь укрепить свою отчаянную решимость. Но не мог избавиться от желания.

Небо потемнело. Тучи проносились все быстрее и быстрее. Дул пронизывающий ветер. Ураган все приближался. Их ждала не самая спокойная ночь. Митч отвлекся от своих мыслей и посмотрел на Гизеллу. Ветер бил ей в лицо, дождь хлестал тонкими струйками по ее телу. Она ничего не замечала. Продолжительный рев потряс остров. Он становился все ближе и ближе, громче и ужаснее. Митч не отводил глаз от горизонта. В пятистах метрах от острова над водой кружил огромный водяной столб — морской смерч. Когда он достигнет земли, превратится в мощный торнадо. «Скоро нас унесет большой волной или сдует ветром», — грустно подумал Митч. Он представил, что вихрь подхватит Гизеллу, как Дороти в «Волшебнике из страны Оз». И он ее никогда не увидит. Но он кончит так же, только в роли слабовольного Страшилы, который стремится заполучить ум. Черт, он уже близок к этому. Митч хотел заботиться о ней. Его беспокойство переросло в тревогу, когда он заметил, что Гизелла, словно каменная, стоит на месте. Он ждал, когда она бросится в дом, истерично крича и икая. Почему она стоит? Неужели не видит морской смерч? Что случилось с этой женщиной? Трудно было не заметить огромную тучу, не говоря уже об оглушительном шуме. Митч распахнул дверь, подбежал к Гизелле и схватил ее за руку. Ему пришлось перекрикивать грохот грома:

— Мисс Красивые Ножки, какого черта ты здесь делаешь?

Темно-зеленые глаза, которые когда-то сверкали и умоляли, тупо уставились на него. Лицо выражало неописуемую боль. От злости и горечи не осталось и следа.

Митч взял ее обеими руками и притянул к себе.

— Ну же, Дороти! Если ты не сдвинешься с места, нам уже никогда не бывать в Канзасе. Ну же, пошли!

Гизелла попыталась разглядеть Митча, зная, что он сидит в нескольких сантиметрах от нее. Она не видела ничего вблизи себя, но чувствовала его присутствие. Болезненно чувствовала. Ее руки тянулись к нему, чтобы ощутить тепло его тела, нос улавливал знакомый запах лосьона после бритья, уши ловили каждый его вздох. Она все еще ощущала какую-то враждебность с его стороны, чувствовала напряжение его тела. Автоматически сработала и ее защитная реакция, создав щит вокруг сердца.

— Послушай, это ты меня сюда притащил. — Она помолчала, потом стала искать в темноте его руку, чтобы слегка шлепнуть ее. — Я что, должна повторять, что хотела пойти в винный погреб? Мы бы сейчас устроили винную дегустацию. И никакой «Брут» не смог бы нам помешать. Но нет же… ты ведь командир.

— У нас особенно и времени-то на размышления не было — ураган был совсем рядом. И потом, это самая безопасная комната в доме.

Митч подвинулся и, стукнувшись коленом обо что-то, про себя выругался.

— Да, конечно. Здесь нет стекла, но зато нам компанию составляет фарфоровый унитаз. Сейчас прибежит утенок «Доместос» и начнет танцевать на ободке. Включи фонарик, а то вдруг он появится прямо сейчас.

Каждое ее слово сквозило сарказмом, но и Митч отвечал тем же:

— Ты же вроде умная. Только не очень умно было заставлять меня поверить в свои небылицы.

— Митч, я пыталась объяснить, что…

— Избавь меня от своих дурацких объяснений…

— Я же извинилась.

— Извинений недостаточно, мисс Красивые Ножки.

— Что ты хочешь? Чтобы я написала извинения крупными буквами? Или, может быть, я должна рвать на себе волосы, причитать, посыпать голову пеплом и умолять тебя о прощении? — раздраженно выдала она.

— Для начала это было бы неплохо.

В его ответе чувствовался смешок.

— Что ж, Тарзан. Тебе придется дождаться другой Джейн, потому что я подобными вещами не занимаюсь.

Митч фыркнул, но ничего на это не ответил. Ей страшно захотелось дотронуться до ног Митча. Гизелла должна была заставить его понять, что, когда она познакомилась с ним, притворившись моделью, она полюбила его. Она забыла про пари, про отца. Ее сердце оказалось застигнутым врасплох. Так она нашла любовь.

— Митч, пожалуйста, прости меня.

Ей ответил лишь завывающий ветер, который был готов сорвать крышу.

— Да ладно тебе, поговори со мной. Сколько мне еще извиняться? Знаю, что солгала тебе тогда, но не сейчас. Я думаю только о тебе. Мне кажется, я влюбилась в тебя. Почему ты мне не веришь? Ведь я…

— Ты все не уймешься? — оборвал он.

— Нет. Я просто не могу понять, неужели у тебя каменное сердце? И…

— Ладно, мисс Красивые Ножки. Хочешь знать почему?

Гизелла не видела его лицо, но она почувствовала теплоту его дыхания на своей щеке.

Произнося отчетливо каждое слово, он продолжал:

— Помнишь ту ночь на пляже? Я сказал, что не связываюсь с моделями, потому что у меня есть в этом кое-какой опыт…

— Да, помню.

— Несколько лет назад я встретил женщину, которая оказалась моделью. Я влюбился в нее и думал, что она тоже любит меня. Но все это было ложью. Все, от начала и до конца. Одна большая ложь. Она притворилась, что любит меня, чтобы я помог ей сделать карьеру. И все. Как дурак, я купил ей кольцо и сделал предложение…

Он замолчал, и она услышала его неровное дыхание.

— И тогда я обнаружил самый непростительный обман — она была уже замужем.

— Извини, Митч.