Между Сциллой и Харибдой - Ирена Гарда

На нее накатило такое чувство благодарности к Алану, что она перекатилась на живот и потерлась щекой о его мокрое от пота плечо.

— Милая, что ты делаешь? — слабо запротестовал он. — Подожди, я хотя бы вытрусь.

— Ничего не надо, — проворковала она, снимая губами соленую капельку с его виска. — Это такой кайф — лежать рядом с тобой, что я не позволю прерывать его такими пустяковыми вещами. Мне бы тоже неплохо сбегать в ванную, но я никуда не пойду.

— Эй, — встревожился этот образец благоразумия, — а ты не рискуешь?

— Ерунда! — отмахнулась она, пристраиваясь у него на груди. — Мы с Майклом столько всего делали, чтобы заиметь детей, и за десять лет ничего не добились. Видимо, со мной что-то не в порядке…

— Это врачи сказали?

— Да нет, — пожала она плечами. — Это мы сами решили. У Майкла в роду не было бесплодных женщин, так что там все в порядке, а у меня тетка никак не может забеременеть. Так что я, как видишь, дама с изъяном.

— Не говори чушь, — прижал Алан к себе хрупкое маленькое тело своей подруги. — Ты самая лучшая на свете женщина, поверь мне на слово!

— Так уж и самая лучшая! Откуда ты знаешь? Ты же просто шарахаешься от женщин!

— Так это было не всегда, а только когда встретил тебя. А до того все было совсем по-другому…

Кристина почувствовала в сердце легкий укол ревности.

— Да? И сколько женщин у тебя было?

— Милая, уж не ревнуешь ли ты меня?

— Вот еще! Но ты не ответил на мой вопрос!

— Просто мне трудно на него ответить. Я же не вел картотеку.

— Что, так много?!

— Кристи, перестань! Это было давно!

Но она так не считала. Повернувшись к Алану спиной, Кристина обиженно запыхтела носом.

Это было так по-детски, что не могло не вызвать веселья у мужчины. Услышав сзади смех, Кристина резко повернулась и попыталась стукнуть насмешника, но тот перехватил ее руку, как когда-то на горе сделал Джерри, и подмял ее под себя.

— Ах так, воинственная амазонка, придется мне побыть немного Александром Македонским и покорить тебя, как некогда тот покорил этих красоток.

С этими словами он склонился над ее сияющим белизной телом, и ее груди наконец дождались причитающихся им знаков любви.

Кристина проснулась, когда солнце уже давно заливало спальню ярким светом. Если верить часам, висевшим в другом конце комнаты, была уже почти половина одиннадцатого. Девушка сладко потянулась — и вдруг вспомнила прошедшую ночь и всю ее предысторию. Какой ужас! Она зарылась лицом в подушку, как будто это что-то могло изменить. Она же ничего этого не хотела! Как она теперь посмотрит в глаза людям! Что скажет миссис Картрайт?! Боже всемогущий! Она же вчера прибежала сюда в черт-знает-каком виде! Ей нечего даже надеть, чтобы вернуться к себе домой! Не будет же она на глазах у изумленной публики бродить по городу в прозрачной ночной рубашке! Какой позор!!!

В коридоре послышались мужские шаги, и совершенно деморализованная Кристина натянула на голову одеяло, словно импровизированную шапку-невидимку. Она слышала, как открылась дверь, и Алан остановился около их ночного ложа любви.

— Кристи, — вкрадчиво проговорил он голосом санитара, работающего в палате для буйнопомешанных, — я принес тебе завтрак. Может, ты на пару минут выглянешь из своего убежища, чтобы подкрепиться? А потом можешь играть в прятки, сколько душе заблагорассудится.

Тишина в ответ.

— Эй, ты там не задохнулась?… Принцесса, ну пожалуйста, яви свой светлый лик миру!

Он тихонечко потянул за край одеяла, но она вцепилась в него мертвой хваткой.

— Ладно, давай так поговорим, если тебе хочется… Дорогая, я все прекрасно понимаю. Можешь не волноваться. Этой ночи не было, и ты никогда не переступала порога этого дома. Никогда, ни при каких обстоятельствах я не напомню тебе о ней, если ты сама этого не захочешь. Теперь ты вылезешь оттуда, или я что-то неправильно понял?

— Да, — раздался сдавленный голос.

— Ну вот и хорошо. Будем считать, что твое «да» относится к первой половине вопроса. Если не хочешь кофе в постель, то я подожду тебя на кухне. Думаю, у нас есть о чем поговорить.

Одеяло зашевелилось, и из-под него показался кончик носа Кристины и один глаз, глядящий испуганно-виновато на хозяина ее убежища.

— Мне даже нечего надеть, — грустно сообщил кончик носа.

— Ах, ты об этом! Тогда все в порядке. Пока ты спала, я сходил к тебе домой и принес джинсы, майку, белье (пардон!) и босоножки. Так что ты сможешь пересечь улицу во вполне приличном виде. Кстати, чтобы ты не волновалась: я предпринял этот вояж ранним утром, так что меня никто не видел. Можешь без страха смотреть в глаза своей любимой миссис Картрайт, чтоб ей пусто было! А теперь я пошел на кухню и жду тебя там. Если ты все же соблаговолишь вылезти из своей засады и посмотреть по сторонам, то твоя одежда на стуле.

Не успела за Аланом закрыться дверь, как Кристи была уже на ногах. Ее одежда — счастье-то какое! И как это Алану все время удается предугадать ее желания — просто мистика! Так, что он там выбрал из ее гардероба?

Угу, самые лучшие выбеленные джинсы, бирюзовая маечка с сумасшедшим декольте и весьма эротичный комплект белья, который подарил ей Майкл, но она так и не успела ни разу надеть его. На полу красовались ее выходные белые босоножки на высоком каблуке. Понятно, этот змей-искуситель специально выбрал из всего ее гардероба самые «антитраурные» вещи, чтобы вогнать ее в краску и довести до инфаркта пуритански настроенных соседей.

А ведь придется вырядиться в этот вызывающий костюм! Не в ночной же сорочке мчаться домой!

Оттягивая момент встречи с Аланом, она потихоньку умылась, оделась и закончила туалет расчесыванием «эльфийских» волос цвета спелой соломы, крупными кольцами рассыпавшихся по плечам. Заколку бессовестный интриган, конечно, прихватить позабыл, так что ей пришлось вместо того, чтобы убрать волосы в скромный хвостик, приличествующий женщине в трауре, позволить им свободно ниспадать на спину.

Алан ждал ее на кухне с тостами, джемом, вареными яйцами и неизменным зеленым чаем. Очень умиротворяющая картинка для женского сердца. Увидев Кристину, он просто засиял от радости.

— Ну вот, наконец-то ты похожа на нормальную женщину, а не на плакальщицу на похоронах!

— Послушай, друг ты мой единственный, — начала Кристина заготовленную в процессе умывания речь, стараясь не поддаваться на его комплименты. — Я очень благодарна тебе за все то, что ты для меня сделал… Если честно, ты меня, можно сказать, из руин поднял (поверить не могу, что еще вчера была полутрупом!), но ты правильно заметил: сегодняшняя ночь — это мое временное помешательство, про которое лучше забыть. И я клянусь, что больше этого не повторится.

— Но ведь нам было хорошо! Ты сама об этом говорила несколько раз!