Право первой ночи - Сандра Бушар

— Господин не велел вас выпускать.

— Тогда позовите господина! —  отчаянно застонала девушка.

— Он занят, —  самый массивный охранник строго взглянул на Адалин, четко давая ей понять, что стоит вернуться обратно в спальню.  Но там, в четырех стенах, Сомерсильд чувствовала себя не просто не защищенно, но еще одиноко и потерянно. Пустые стены, холодный метал… Адалин медленно сходила с ума от безделья и неведения.

«Вдруг он запрет меня здесь навсегда?» - появилась в голове странная, пугающая мысль. «Или после свадьбы, когда надоем, станет запирать так время от времени?»

— Смена дежурных, — девушка проследила за тем, как одних мужчин в форме сменили другие. Она знала лишь одного – Фрея. Хоть парень и пытался отчаянно делать вид, что не знает Адалин, все равно иногда его взгляд ненароком ее касался.

— Я что – пленница? — не унималась девушка, страшась снова вернуться в пустую спальню. По телу шли мурашки лишь одной мысли заночевать в этом пустом и холодном коробе одной. — Объясните, почему мне нельзя выходить?!

— Священника убили, и пока убийца не будет пойман… — единственный подал голос Фрей, когда все остальные лишь закатывали глаза и отчаянно отворачивались.

— Вы могли вы сопроводить меня, — Адалин на мгновение задумалась и тут же ее осенила прекрасная идея, которая позволит провести не скучную ночь. — Например, в библиотеку!

— Не позволено, — рявкнул главный, обрубая все надежды. Но девушка сделала отчаянный шаг вперед, вкрадчиво умоляя:

— Прошу! Я лишь выберу книгу и вернусь в свою камеру снова… Почти день я смотрю в стену и в шаге от сумасшествия.

Никто из охранников не смотрел на нее, как на равную. Все терпели нищую крестьянку лишь из уважения к землевладельцу. Им была не важна судьба девушки и, уже тем более, ее внутренние душевные переживания.

Внезапно Адалин стало невыносимо зябко, будто стоит она на ветру в мокром платье. Сжав тело руками, девушка зажмурилась, со всех сил стараясь взять себя в руки не расплакаться. Но одна слеза таки скатилась от мысли, что даже родители никогда не запирали ее так на долго в наказание. В таком огромном, богатом, дорого оставленном замке она была совершенно одна, никому не нужна. Запри ее кто-то в подвале на месяц – никто и не заплачет.

Девушка решила больше не унижаться и развернулась, намереваясь вернуться в спальню. Как вдруг голос Фрея эхом разлетелся в тишине коридора:

— Мы могли бы сопроводить госпожу в библиотеку, если это не займет много времени. И правда, она ведь не преступница.

— Разрешения от фон Миллера не было! — рявкнул недовольный вояка, грозно уставившись на наивного паренька. — Был приказ: не выпускать, не сводить глаз! Если в ней что-то случиться, шкуру спустят с нас. Ты хочешь так подставляться?

Адалин с надеждой переводила взгляд от одного к другому, сгорая от волнения и прилива сил.

— Не думаю, что господин обрадуется узнав, как неуважительно вы общались с его невестой. Правда, ведь? — с небывалой самоуверенностью неожиданно выпалил Фрей, чем поверг в шок сослуживцев. — Так почему бы не потратить пять минут времени на поиск книги? Неужели это так сложно.

Не прошло и минуты, как едва не прыгающая от счастья Сомерсильд шла по коридору в окружении пяти мужчин. Девушка просидела в заточении целый день и теперь радовалась каждому новому виду, запаху…

Двое мужчин остались на входе, трое вошли внутрь. Фрей всегда шел рядом, а остальные на расстоянии.

—  Поторопитесь, — окликнул ее главный, стоило только переступить порог и Адалин сразу направилась к полке с кулинарной литературой. Язык повествования был для нее не слишком сложен, а более чем доступен.

Но когда Сомерсильд взяла книгу «Сладости дальнего востока», то вдруг решила прихватить нечто и более сложное, чтобы не выглядеть уж совсем неучем на фоне образованного фон Миллера. Тогда девушка перешла к соседнему стеллажу, где был целый раздел с приключенческими романами.

— Госпожа, прошу, — вновь одернули ее, и девушка просто выбрала первый попавшийся том, устремившись обратно.

Адалин успела сделать лишь пару шагов назад, как стеллаж вперед вдруг упал, придавив собой одного из мужчин. Двое других кинулись ему на помощь, и в тот момент свеча Адалин потухла, а крепкие руки зажали ей рот, утащив в темноту.

Девушка очнулась в кромешной тьме от резкой встряски. Кто-то агрессивно и не щадя пнул ее ногой в живот, заставляя закашляться и сложиться в двое.

— Наконец-то, — послышался ехидный знакомый до боли голос, — Госпожа соизволила очнуться? Какая радость! Какая честь!  

Даже сейчас, после получения послания и всех догадок, Адалин было сложно поверить в виновность Агаты. Какая прислуга позволит себе тягаться с обеспеченным феодалом? Всегда это заканчивается прилюдной казнью. Но услышав голос бывшей прислужницы, Сомерсильд вздрогнула, сквозь боль выровнялась и прошептала:

— Агата?

— Кто бы мог подумать, что вы потеряете сознание от страха и мне придется тащить вас на руках в погреб! — недовольно хмыкнула девушка, снова махнув ногой вперед, теперь попав по лодыжке.

Адалин прищурилась, со всех сил стараясь разглядеть хоть что-то. С трудом ей удалось увидеть очертание платья Агаты и нечто тяжелое, продолговатое в немного трясущихся от перевозбуждения руках.

— Зачем я здесь? — в лоб спросила Сомерсильд, пытаясь ладонями нащупать хоть что-то, чем можно обороняться. Она не сомневалась, что фон Миллер с охраной найдут ее рано или поздно. Последнее ее совсем не устраивало!

— Сама не догадываешься, а? — хмыкнула Агата, после чего внезапно опустилась на мешок с чем-то съестным. В тот момент голос ее казался таким же спокойным и вкрадчивым, как и прежде. Агата говорила, словно с доброй старой подругой, а не с той, кого собиралась лишить жизни. — Столько раз я пыталась убить тебя, Адалин, что затея эта лишилась всякого смысла, веришь?

Не на долго Адалин замолчала, потерев ноющий затылок, после чего удивленно пробормотала:

— Тогда… Зачем я здесь? Не понимаю.

— Я ведь звала тебя к церкви и знала, что не придешь, — удивила Агата, рассекая воздух длинной деревянной палкой. В воздухе раздался неприятный, свистящий гомон. — Но нам стоило поговорить, прежде чем я на время покину замок.

Адалин откровенно признавала, что горничная напрочь лишилась рассудка, посему не хотела знать причин ее действий. И все же ей стоило затянуть разговор, дабы Агата не перешла от слов к действию.

— Что ты хотела сказать? Я внимательно слушаю, — собралась Сомерсильд, сделав голос уверенным и твердым, что вызвало лишь смех Агаты.

— Понаблюдав за тобой, Адалин, я вдруг поняла, что ты совершенно точно не похожа на обычную крестьянку, готовую выйти за первый попавшийся толстый кошелек… Это так? — раздумывала в слух девушка, но не дожидаясь ответа похищенной тут же продолжила: