Наследство - Татьяна Луганцева

— Мне теперь и не уехать от вас, — развела руками Яна, — да и в главной роли я не снимусь. Петр сказал, что я совсем не похожа на Снегурочку, скорее, на зомби, причем, в свете последних событий, без грима.

— Что будешь делать?

— Позвоню Петру и сообщу две плохие новости. Он не будет сниматься с Диной и Галя все же пропала, — ответила Яна.

Как только Яна позвонила Петру и сообщила жуткие новости, он сразу же приехал.

— Сегодня мы едем за город отснять крупный план. Снега, леса, деревеньку… Мне ехать не обязательно, но пригласили, — сказал Петр Яне, — там турбаза… Можно покататься на лыжах, на санках. Я вот тебя пригласить пришел.

— Ты же не знал, что мы с Люсей арестованные.

— Никакие мы не арестованные! — не согласилась с ней Люся. — Все разрешится! Поэтому езжай и не думай ни о чем! Развлекайся! Тем более это — Тверская область, а значит, ты ничего не нарушаешь!

— Меня пугает слово «развлекайся»! Мне кажется, мы уже достаточно развлеклись, — поежилась Яна. — Да и Степана Сергеевича надо навестить.

— Это наши стариковские дела! Я сама его навещу… Мы все принимали участие в том, что произошло. Я ему все объясню и извинюсь! — Люся не оставила для Яны пути отступления.

А Петр просто «бил копытом». Глаза его горели, к тому же он не сводил с Цветковой взгляда.

Люся шепнула Яне:

— Он так на тебя смотрит, того и гляди дыру просверлит…

— Вот только дырки мне еще не хватало! — вздохнула Яна.

— Что? — не понял Петр.

— Дело молодое, чего вам теряться? — фыркнула Люся.

— Я уже не молодая, — возразила Цветкова.

— Тоже мне — старушка! — усмехнулся Петр.

— Тем более, чего теряться! Может, другой возможности уже и не будет, — мечтательно добавила Люся. Петр захихикал. — А чего ты ржешь? Дину убили! Молодая, красивая! Ты же сниматься с ней хотел! Говорил, что она талантливая!

— Да я в шоке! Даже в голове не укладывается. Жалко девчонку! Но плакать не буду. Я ее и не знал толком… Чего ты от меня хочешь? — занервничал Петр.

— Извини, это я так… С горя и отчаяния. Меня обвиняют в том, что я устраняю соперниц таким жутким способом, прикинь? Бред какой-то.

— Вот и я вам говорю, чем прокручивать все это в голове, идите и катайтесь на тройках с бубенцами! — заключила Люся и принялась мыть посуду.

Яна уже давно подметила, что если Люся начинала мыть посуду, то это свидетельствовало о ее волнении и нервном расстройстве. Она мыла все подряд, и чистую посуду, и грязную, и снова чистую, словно это было каким-то медитативным действом. Именно этим сейчас Люся и занялась, да еще с таким энтузиазмом, что Яна сразу поняла, что ей лучше не мешать.

И мысли Цветковой потекли в другом направлении: в первый раз она сейчас предстанет перед Петром не в комичном костюме горнолыжника и не в наряде Деда Мороза, а в нормальной одежде. Яна уединилась в своей комнате и вышла оттуда весьма эффектной особой. Наконец-таки она смогла в полной мере показать свою фигуру — тонкую талию, длинные, стройные ноги. Яна надела черные колготки, плотные и эластичные, с характерным атласным блеском, и ярко-красную короткую юбку. А так как была все-таки зима, довершал образ короткий черный полушубок из норки с капюшоном и яркий шерстяной платок вокруг шеи. Волосы, пусть и опаленные, но все же длинные, Яна завязала в высокий тугой хвост. Она решила не усердствовать с косметикой и позволила себе лишь красную помаду, а также подкрасила ресницы. По взгляду Петра Цветкова поняла, что произвела на него весьма сильное впечатление, у звезды европейского кино разве что слюна не закапала.

— Ты такая эффектная женщина!.. И загадочная. Ты меня очень интересуешь…

— Спасибо за комплимент. Да, я такая, — закокетничала Цветкова.

— И даже пятна на лице и сгоревшие брови уже не так бросаются в глаза, — добавил Петр.

— А вот это ты зря сказал, — надулась Яна.

— Да я шучу, не обижайся. Я приехал за тобой на машине, которую взял в аренду. Извини, но это «Опель».

— А за что ты извиняешься?

— Ну, я хотел автомобиль представительского класса… «Мерс», там, или «БМВ»… А тут «Опель».

— Да я не такая капризная, как может показаться, — успокоила его Яна.

— Надеюсь, что вдали от города в наших душах наконец-таки наступит покой… — патетично заявил Петр и тут же смутился: — Как-то двусмысленно это прозвучало…

Яна между тем выкатила в коридор небольшую дорожную сумку.

— А это зачем? — спросил Петр.

— Вещи с собой.

— Да мы сегодня же вернемся!

— И что? Я никогда не езжу налегке. Вдруг мне что-нибудь понадобится? — фыркнула Яна.

Сидя в машине, которую Петр, если честно, вел с трудом и постоянно чертыхался, она задумалась о своем, о наболевшем.

— А ведь меня здесь ничего не держит, — произнесла Цветкова вслух.

— Ты о чем?

— Мама просила спасти театр, получив звездную роль, я ее наказ благополучно не выполнила, но театр спасен. Что еще? Я могла бы вернуться домой, к сыну, к друзьям, к домоправительнице, наконец, — так нет, застряла здесь! Да еще в качестве подозреваемой, хотя чувствую себя больше как потерпевшая!

— Все разрешится, вот увидишь, — покосился на нее Петр.

— Сразу видно, что ты человек не опытный в криминальных вопросах!

— Знаешь, а я так рад, что тебя здесь задержали… Мне твоя компания очень нравится…

— Это я уже поняла, не повторяйся! Ты этого следователя видел? Артема Александровича? Это же детский сад во всей красе! Отпад! Он чуть в обморок не упал, когда возникла эта путаница с трупами. Мало того что его выдернули из-за новогоднего стола, так еще и втянули во что-то непонятное. Мертвец под елкой! Опаньки! Слава богу еще, что Люся не стала ему рассказывать про густую хвою, хорошо укрывающую хладный труп. Твою же мать!

— Что? — нервно дернулся в сторону Петр. — Извини! Дева Мария, я не привык к таким…

— «Опелям»? — спросила Яна.

— Да бог с ним, с «Опелем»! Я не привык к таким дорогам! Вообще не убираются!

— Скорее всего в бюджете города нет денег на уборочную технику, — предположила Цветкова. — Так вот… этот следователь зацепился за самое простое, что у него есть, — за меня и Люсю. И это пугает. Знаешь почему? Потому что… не найдет он убийцу. Вот чувствую — не найдет! А это чем грозит? Тем, что мы с Люсей так и останемся единственными подозреваемыми. И как он будет выбирать из нас? Может, монету подбросит — орел или решка? У меня был мотив, а у Люси — возможности.

— Но вы же этого не делали! — воскликнул Петр.