Самоучитель Игры - Алексей Синицын

Нужно помнить о том, что уменьшение вероятности проигрыша не является автоматическим увеличением вероятности выигрыша. Попробуйте внезапно дать пощёчину очень сильному сопернику, с которым вы сели играть в шахматы. Вероятность вашего проигрыша снизится, так как он, скорее всего, прекратит с вами играть, но возрастёт ли от этого вероятность вашего выигрыша? Довольно большое количество людей придерживаются в Игре откровенно проигрышных стратегий, как я показал в моём первом примере. Но не меньше существует тех, кто выбирают стратегии, не ведущие к выигрышу. Эти люди принимают Игру, увлечены Игрой, даже преданны Игре, но не нацелены на выигрыш. К примерам такого выбора можно отнести второй приведённый мной случай – ставка на перспективу роста, а не на реально происходящий рост.

Но и это ещё не всё. Есть распространённое заблуждение, что получая прибыль нельзя нести убытки – это заблуждение. Семь собак могут семь раз каждая укусить медведя, но, в итоге, медведь останется жив, а несколько собак погибнут.

Если хотите выигрывать нацельтесь именно на выигрыш, не снижая интереса к Игре. Позаботьтесь о том, чтобы ваша стратегия была не проигрышной и не невыигрышной. Вам нужна только выигрышная стратегия! И вот, что ещё необходимо усвоить – в Игру вовлечены все…»

Далее, Ляо вставила первый английский фрагмент текста:

«Я, как блудливая жена, которая всегда находится в игре с любым мужчиной, ибо и она знает, никогда нельзя быть вне Игры (Offside)! Никогда нельзя точно сказать, где кончается одна игра, и начинается другая. Маленькая игра является всегда частью Большой игры. Но и Большая игра – тоже только часть. Но, надо помнить и другое, в самой крохотной, ничтожной игре заключается вся Игра Мира!

Игра охотно играет с нами со всеми, но выигрываем или проигрываем мы все по отдельности. Играя на Шанхайской бирже, я в какой-то момент ясно осознал, что есть только я и Игра, никого больше нет! Мне вдруг показались смешными все разговоры биржевых игроков о том, «куда пойдёт рынок?». Во-первых, я уже сказал, что нет потенциального движения, есть только реальное движение рынка. Во-вторых, меня посетило озарение: куда движется рынок, решаю только я сам!

И никакой мистики или волшебства здесь не было. Я чуть не сошёл с ума, осознав различие между движением рынка и нашим решением об интерпретации направления его движения. Реальное движение, на самом деле, в один и тот же момент происходило куда угодно! За 5 минут движение могло быть восходящим, за 15 минут нисходящим, за час опять восходящим, а за весь день в целом опять нисходящим, я уже не говорю про недели, месяцы и годы. Любое нисходяще движение можно было рассматривать, как часть восходящего, и любое восходящее, можно было рассматривать, как часть нисходящего движения. Всё зависело от интервала, на котором происходило рассмотрение любого движения. Но решение, на каком интервале играть принимает именно игрок, поэтому-то он один решает, куда движется рынок или определённые акции и контракты».

– Что скажешь, отец? – Джозеф отложил листочки на маленький журнальный столик.

– Что скажу? Скажу, что все мы – редкостные идиоты.

На следующий день, дойдя до здания полицейского управления, инспектор поднял голову и посмотрел на окна третьего этажа, туда, где находилась комната Ляо, окна были плотно задёрнуты белыми складчатыми шторами. Странно, подумал он, шторы задёргивают обычно вечером. Теперь было ровно 9 часов утра, по мостовой грохотали повозки, жёлтое приплюснутое солнце поднималось в городской пыли Гонконга. Кроуз с нехорошим предчувствием вошёл в оживающий викторианский особняк почти одновременно с коллегой Томпсоном.

Уведомив сослуживца, что ему необходимо пробежаться по делам, он и впрямь почти побежал по громоздкой железной лестнице на третий этаж, перескакивая через ступени. Дверь в комнату переводчиков была заперта. Сначала он подумал, что девушка по какой-то причине опаздывает, но что-то подсказывало ему – случилось худшее.

Тогда он, быстро семеня ногами, стал спускаться вниз на проходную. Каждый, входящий в Управление Британской Колониальной полиции предъявлял пропуск и расписывался. На проходной дежурил тот самый сержант Хаттон, который участвовал вместе с Кроузом в осмотре сгоревшего жилища Ся Бо.

– Послушайте Хаттон, – начал Кроуз, не поздоровавшись, – Вы помните нашу переводчицу Ляо Вэнь Лянь? Молодая такая китайская девчонка, сидит на третьем этаже…

– Так точно, сэр – чётко, по Уставу выпалил верзила Хаттон.

– Она заходила сегодня в управление?

– Никак нет, сэр. Сегодня её не было, – Хаттон тупо уставился на старшего по званию.

– А что с ней?! – Кроуз спросил так, как если бы в отсутствии переводчицы был виноват лично, допрашиваем им сержант, – за ней посылали?

– Не могу знать, сэр! – Хаттон вытянулся, и подобострастно хлопал глазами.

– Дайте мне немедленно ключи от её служебной комнаты!

– Сэр, но…

– Мне, под расписку! – Кроуз требовательно протянул ладонь.

Хаттон медленно снял ключи со стенда и нехотя опустил на ладонь инспектору.

– И пошлите за ней немедленно дежурный наряд! Она живёт, по-моему, здесь недалеко.

– Есть сэр! – Хаттон вообще плохо понимал, что происходит и откуда такая чрезвычайная надобность.

Офицер быстро расписался за ключи и, чуть наклонив голову набок, автоматической походкой вновь зашагал по лестнице вверх.

После двух оборотов ключа в замочной скважине дверь распахнулась, Кроуз быстрым профессиональным взглядом оглядел комнату – пусто. Ему показалось, что в комнате скопилась какая-то зловещая и насмешливая тишина. После небольшой паузы он решительно шагнул к столу Ляо. На столе лежал номер газеты «Сны Британского Льва», в которой была напечатана заметка о том самом пожаре в квартале Устриц и о загадочном исчезновении Ся Бо, больше на столе не было ничего.

Инспектор отыскал в связке ключ от выдвижного ящика, открыл его, произнося вслух неприличные ругательства, и сразу стал рыться на дне, в поисках знакомых листков желтоватой бумаги. Он сразу узнал круглый, почти каллиграфический почерк Ляо. Это был очередной переведённый отрывок. Офицер почти в бессилии упал на стул и стал читать.

«Никогда не проигрывайте до начала игры, но так же никогда не выигрывайте до начала игры! Ибо проигрыш до начала игры – это проигрыш своей неуверенности, а выигрыш до начала игры – своей самонадеянности. Чтобы вы не думали о своём сопернике, поверьте, он ещё умнее! Идеальный выигрыш должен случиться даже не в процессе игры, но вместе с её внезапным завершением…

Далее, в этом месте шёл «английский отрывок № 4», иллюстрирующий смысл сказанного «метафорой Удава», и в котором Ся Бо напоминал, что никогда не следует ставить своего противника в безвыходное положение до момента решающего удара. Далее следовал перевод Ляо:

«…Стратегия Удава – мудра и универсальна, её выигрышность оттачивалась и подтверждалась на протяжении миллионов лет. Удав идеально подготавливает выигрыш и психологически и физически… Идеально подготовленный выигрыш – потому идеален, что ничего другого кроме вашего выигрыша произойти уже не может. Идеальный выигрыш происходит тогда, когда эту мысль внезапно осознаёте не только вы, но и ваш соперник. В этот момент вы со своим соперником достигаете полного согласия относительно настоящего и будущего, а ситуация идеального выигрыша становится вашей общей реальностью…