Зачет по приворотам - Ольга Романовская

– Ну, оправились?

Леди Отой неуверенно кивнула и аккуратно ощупала плечо. Вроде, ничего не болело, только вот одежда разорвана, теперь девушка словно замарашка.

– Вот зачем, скажи мне, вы прыгали? – бурчал де Грассе, подталкивая не торопившуюся идти Даниэль в спину. – Хотя за то короткое время, которое я вас знаю, умных поступков вы не совершали.

Девушка сначала обиделась, но затем вынужденно признала: он прав, ее действия в академии далеки от идеала.

– Не хотела оставаться с милордом наедине, – странно, но она ответила правду.

– Так зачем согласились на прогулку? Молчу про моральную сторону дела, но пусть останется на вашей совести, не принесете в подоле, и ладно.

Леди Отой вспыхнула и, резко остановившись, ткнула ладонью в грудь Антуана.

– Послушайте, вы, – от волнения она задыхалась, – если местные студентки столь невоздержаны… Я леди, а не поломойка!

Сказала и запоздала сообразила: с антонимом она промахнулась, полы ей приходилось мыть не далее, как вчера. Де Грассе хмыкнув, видимо, вспомнив о том же, и убрал ее руку.

– Я понял. Дальше?

Чуть склоненная в мнимом внимании голова раздражала еще больше. Черный клубок внутри Даниэль вновь заворочался, нашептывая, что может решить проблему раз и навсегда. Звучало так сладко и притягательно, но девушка не поддалась на соблазн. Она опасалась, что вырвется на свободу чужая сила и снова возьмет контроль над ее телом.

– Дальше ничего. Милорд оказывал мне слишком явные знаки внимания и испортил вечернюю прогулку, куда я его не приглашала.

Антуан цокнул языком и перекатился с пятку на носок.

– Сколько приворотного зелья вы прихватили на мою академическую квартиру? И, самое главное, куда еще вы его налили?

– То есть как – куда? – опешила Даниэль.

– Да так. То-то я смотрю, что Роберт на себя не похож, обычно он не бросается на студенток. Ну да сами разберетесь. Да, сами, – повторил де Грассе, расслышав легкий вздох разочарования собеседницы. – За свои поступки надо отвечать.

Зашедшее солнце, и стремительно сгущавшиеся лиловые сумерки преобразили окрестности академии. Сама она теперь напоминала иллюстрацию к мрачной сказке: четкие, агрессивные силуэты башен, парящие над темным парком, замкнутые на ключ ворота. Казалось, где-то там, под черепичной крышей сейчас зажжется огонек, и одинокая фигура в черном балахоне склонится над старым манускриптом, выпустив наружу древнюю магию. Даже кандидат на роль чернокнижника имелся, вышагивал рядом с Даниэль. Кто знает, чем в действительности занимался Антуан де Грассе в своей башне…

Когда последняя темно-розовая полоса поблекла на небосклоне, девушке стало не по себе. Вокруг ни души, только чуть слышно шелестит травой и листвой ветер, даже дорога, по которой запоздалые студенты возвращались в общежитие, осталась позади. Впереди же маячило то темное и непонятное, которое леди Отой прежде приняла за деревушку. Теперь она понимала, что ошиблась, жестоко ошиблась.

Старое кладбище под защитой часовни с острым вытянутым шпилем притаилась между рощей и логом. Часть могил спускалась по склонам, не найдя места на основном погосте. Тут, наверное, похоронили бедняков, более богатым достались склепы и обнесенные оградками могильный плиты с причудливыми памятниками. Коленопреклоненные девы, взвившиеся на дыбы кони, рвавшиеся ввысь драконы – фантазия камнетесов и литейщиков казалась безграничной. И за всем этим неусыпно следило мерцающее алое окно лампадки, подвешенной в арочном проеме часовни. Впервые увидев ее, Даниэль испугалась, чем изрядна насмешила спутника. Он против воли подвел ее ближе и доказал: поводов для беспокойства нет. Только страхи никуда не ушли. Девушке мерещился ледяной ветер, гулявший между могилами, мнилось, будто то там, то здесь зажигаются новые огоньки. По коже гуляли мурашки. Леди Отой ощущала могильный холод. Она могла поклясться, что это не игра воображения. Неужели ее дар откликался на незримую силу, сконцентрированную на кладбище, магию смерти.

– Жуткое место! – пробормотала Даниэль, присев на верхнюю ступеньку часовни.

Лампадка раскачивалась над ее головой, отбрасывая багровые тени на руки и колени.

– Обычное, – отмахнулся Антуан.

Он стоял напротив, пренебрежительно опершись о столбик ограды богатого склепа. Кто-то не поленился, привез мрамор, а не довольствовался песчаником или обычным серым камнем. Леди Отой показалось, что де Грассе не просто стоял, а жадно впитывал исходившую от могил темную энергию. Вот, даже едва заметно улыбается.

– И в чем же состоит мою испытание?

Даниэль хотелось скорее вернуться в академию, юркнуть в безопасную постель. Пусть кровать узкая и жесткая, зато там точно нет мертвецов.

– Погуляйте по кладбищу.

– Что?!

Леди Отой показалось, будто преподаватель сошел с ума.

– Прогуляйтесь по кладбищу, – невозмутимо повторил Антуан. – Дар обязательно проявится. Потом вернетесь и расскажете мне об ощущениях. Я до поры ничего не скажу, чтобы вы не выдали ложную специализацию за истинную.

Преподаватель шагнул к часовне. Даниэль поневоле пришлось встать и уступить ему место на ступеньках. Ночь на кладбище казалась особенно темной, даже луны, и той сегодня нет, идти никуда не хотелось, но де Грассе не оставил выбора. Шаг за шагом, постоянно оглядываясь, девушка удалялась от единственного, пусть и инфернального пятачка света. Тьма раскрыла объятия и, мнилось, только ждала удобного момента, чтобы поглотить ее. Обратно можно и не вернуться. Даниэль решила не сходить с центральной дорожки и не углубляться к оврагу. Она пройдет могил пять и остановится, Антуану со ступенек ее точно не увидеть – помогут деревья. Под ними и вовсе одна тень, если темный маг не обладал зрением кошки, не разгадает хитрость студентки. Даниэль выждет немного, вернется и что-нибудь соврет.

Песок шуршал под ногами – слишком громкий звук посреди всеобщего безмолвия.

Леди Отой вздрогнула и остановилась. Ветер? Точно ветер, именно его она приняла за шепот среди крон.

Тоненький детский голосок упрямо врывался в сознание. Девушка никак не могла понять, откуда он доносился. Сверху? Справа, слева?

«Ну и богатое у тебя воображение!» – покачала головой Даниэль и направилась к намеченной цели – скульптурной группе из женщины и ребенка, возлагающих венок к гладкой могильной плите на постаменте. Родственники явно навещали захоронение, вот, даже лампадку поставили. До ограды оставалось всего ничего, когда светильник неожиданно взмыл в воздух. Девушка замерла, скованная страхом. Сколько ударов сердца минуло? Один, два? Она на время потеряла счет времени, не сводя взгляда с могилы. Вот лампадка разгорелась ярче, такая же алая, зловещая, как в часовне, и леди Отой поняла, что та не висела в воздухе, нет, ее держал человек. Осознав, что его обнаружили, он поднялся в полный рост. Беззвучный крик вырвался из груди Даниэль, и она опрометью, спотыкаясь, бросилась прочь. У человека не было головы! Совсем, вместо нее – обрубок шеи. Предательские ноги отчего-то понесли не к Антуану, а петляли между могилами, продирались сквозь кустарник к параллельной дорожке. Даниэль не видела, но чувствовала, кладбищенский обитатель следовал за ней. Он не торопился, словно верил, жертве никуда не деться. Сухой валежник хрустел под тяжелой поступью. Но этого не может быть, призраки нематериальны, а мертвецы не разгуливают как живые.