Фемида его любви - Ингрид Ельская

всю жизнь будешь чувствовать ее нити в закромах своего подсознания. Необычные ощущения. Пугающие и завораживающие.

Про самого Вестника было не так много информации. Всего одно фото плохого качества и краткое описание. Алекс был скрытен, но того, что я прочитала, было достаточно для того, чтобы ошеломиться. Оказалось, я помогла не уголовнику, бежавшему из тюрьмы, а правой руке известного в нашей стране лидера преступной группировки — Назара Волкова.

Вестник появился в нашем городе всего год назад, но за эти двенадцать месяцев успел подмять под себя значительную часть территории. Его методы были жесткие, но действенные. Его слава была громкая, но кровавая. Его имя было на слуху, но при этом, кроме имени никто не знал ничего. Он будто родился ровно год назад сразу в зрелом возрасте из ниоткуда. Ни семьи, ни прошлого, ни возраста. Лишь догадки. Алекс был опутан слухами и аурой запрета. Мне показалось, что СМИ боялись его даже фотографировать, не то что писать детали его биографии.

Я обескуражено читала про тех, кого ликвидировал Алекс, ощущая, как по всему телу волоски становились дыбом. Он дьявол во плоти! Его даже полиция обходила стороной и опять же по слухам у Вестника среди полицейских было полно своих подвязок.

— Это просто жесть… — протянула я сестре в трубку. — Я переспала с правой рукой криминального авторитета. Люди его имя не рискуют произносить, чтобы не явился вдруг, а я в экстазе его стонала, да не раз. Поверить не могу…

— Ты меня переплюнула. Я таких перцев не цепляла! — Алекса была полна восхищения. — Я чисто по приколу решила пошариться в инете и вбила его данные, а тут такое. Не могла не позвонить. Честно говоря, думала, ты в курсе.

— Я даже не думала лазить по сети… И я его не цепляла, — поправила ее. — Почему про него так мало информации? Ничего личного, даже фото нет…

— Ну... Хочешь узнать больше о человеке, узнай про того, на кого он работает. Ты знаешь, на кого работает твой Шурик?

— Я особо не вникала. Кто такой Волков? Кроме того, что он криминальный авторитет.

— У... Садись лучше. Только сразу предупреждаю, не знаю, поможет тебе это или нет, но то, что Вестник работает на Волкова — слухи. Пруфов никаких нет. Но если он правая рука Назара, то...

— Что?

— То в следующий раз ты должна доставить ему райское наслаждение в постели. Такие связи нам нужны. Читай в мессенджере, я тебе накидала там.

Открыв ссылки, я повторно окунулась в другую реальность. Если Алекс — Белиал, то Волков в тысячу крат хуже. Его даже в ад не возьмут.

Про Волкова упоминаний было предостаточно. Того журналисты мусолили вдоль и поперек, смазывая пугающие статьи фотографиями привлекательного мужчины немного за сорок. Привлекательной в нем была только внешность. Остальное отторгало и вводило в состояние ужаса и протеста. Как такой человек мог вообще жить на земле и преуспевать?

Он насильно взял в жены свою нынешнюю супругу, жестоко убил ее родителей, устраивал многочисленные прилюдные казни, взрывал целые ангары с людьми, устраняя конкурентов. Жесткость, принципиальность — это все он. И работали на него только такие же безжалостные и безрассудные люди. Такие, как Алекс. В каждом городе у Волкова были свои доверенные лица. Владивосток был под вопросом. Как и сказала сестра, доказать связь Назара с Вестником никто не сумел, но почерк был похож.

— У него хватит власти чтобы сделать так, что тебя и меня вообще не было. Стереть биографию, понимаешь? — сообщила Алекса.

— Мне показалось или ты восхищаешься? — возмутилась я.

— Да! Он нереальный, этот Волков. И твой Вестник — тоже. Только фото вообще нет, странно очень. Темная лошадка. Думаю, это тоже происки Волкова и какой-то его план. В противном случае твой Алекс — весомый оппонент для Назарчика и не ровен час, схлестнуться могут. Волков всех таких убирает со своего пути, а тут не трогает.

— Мне это неинтересно. Я вообще никакого отношения к криминалу не имею и хочу все забыть, — отрезала я, отложив в сторону планшет.

— Забыть хочешь, но рисуешь уже двадцатый портрет своего красавчика. Ага.

— Это просто вдохновение. Не больше. Тебя я тоже рисую.

— Может ты ему позвонишь хотя бы?

— Нет.

— Гордая? Может он номер потерял твой?

— Он записи с камер удалил, вещи мои нашел. Думаешь, ему составит труда найти его заново?

— Тоже верно... Ну значит тебе выпала честь, потрогать член Вестника. Гордись этим.

Алекса прыснула со смеху, вгоняя меня в краску. Но вместо того, чтобы перевести нежеланную тему, я добавила:

— Его, кхм, коллеги, сказали, что имя Алекса — визитная карточка. Если у меня будут проблемы, можно смело ею прикрываться.

— Надеюсь, что тебе не пригодится. У тебя брат есть, его именем тоже можно прикрыться. Кстати, про сбитого чувака никакой инфо нет?

— Тишина, — я вздохнула. — Семен злится жутко. Считает это заговором против него. Вот, сижу дома уже неделю под замком.

— Приезжай ко мне, пока все не уляжется.

Ответить я не успела. Услышав стук в дверь, быстро скинула вызов и присела за мольберт, имитируя увлеченность процессом.

— Сашуль?

Услышав голос брата, я уронила карандаш и спешно начала прятать рисунки. Не хотелось показывать Семе причину своих многочасовых посиделок в комнате. Я так и не поделилась с ним деталями своих приключений и пока решила оставить свои чувства при себе. А рисунки… Это единственный способ сублимировать свои эмоции и не впасть в депрессию. Своеобразная психотерапия вместо алкоголя, который мой организм не переносил.

— Что ты там прячешь? У тебя появились от меня секреты? — с деланной строгостью произнес брат и попытался заглянуть за мольберт, но я быстро накрыла его платком.

— Это секрет. Подарок тебе на день рождения, — нашлась я.

— А я думал, что ты оставишь меня в этот раз без подарка, — он улыбнулся.

Эти семь дней мы с ним практически не разговаривали. После того, как брат узнал про аварию, он не только запретил мне выходить из дома, но и продал моего крокодильчика. Я протестовала, как могла, но Семен был неумолим. Он на следующий же день продал мою малышку, взамен подогнав под окна лупоглазый «Порше» красного цвета с откидным верхом. Не впечатлил, от чего разозлился. Назвал меня витающей в облаках барышней,