Любимая маска смерти - Наталья Перфилова

Олеся уже чуть было не назвала имена Антипина и Силантьева, но, слава богу, вовремя спохватилась. Алиби они ее, конечно, подтвердят, в этом Олеся не сомневалась… Вспомнив последний разговор Дмитрия по телефону, она почувствовала, как по спине побежали мурашки. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы этому монстру и лицемеру Силантьеву сообщили, где ее искать… Здесь рано или поздно все равно все разъяснится, а скрыться от человека, который пообещал Питу ее убить, Олесе вряд ли удастся еще раз. Может быть, даже и хорошо, что ее задержали… Ничего приятного в этом, конечно, нет, но в милиции эти придурки хоть убивать не станут. Побоятся.

— Знаете, — немного помолчав и взяв себя в руки, ответила Олеся, — думаю, пока нет никакой необходимости беспокоить моих знакомых… После разговора с продавщицей, которая подтвердит, что продала мне ночью костюм, надеюсь, вы убедитесь в том, что я говорю правду… Жаль только, что поезд мой уже ушел. Мне хоть стоимость билета компенсируют? Обменяют на другой поезд? А то у меня такое ощущение, что я из вашего городишки никогда не выберусь.

— Стас… То есть Станислав Петрович… — В кабинет снова просунулась голова Кулькова. — Мне тут передали, что вы велели зайти.

— Что-то ты не торопишься, — недовольно заметил Ткачев.

— Да домой на минутку заскочил, мама бутерброды приготовила. Я прямо бегом туда-обратно. Возвращаюсь, а мне говорят, искала меня тетя Люся… В смысле Людмила Васильевна, — покраснел он.

— Так, ладно, объяснительную потом напишешь… Значит, сейчас гражданку Колоскову в камеру определишь, а потом пойдешь отнесешь повестку Альбине Павловой…

— Это которой? Той, что хозяйка ларька на вокзале? — уточнил Кульков.

— Да… И продавщицу тоже найди.

— Зойку? Так чего ее искать, она со своим хахалем прямо за автовокзалом живет…

— Вот и отлично, — перебил его Ткачев. — Значит, к обеим сходишь и скажешь, чтобы сюда пришли показания давать. Все ясно?

— Так точно!

— Ну, действуй. Веди Колоскову в камеру.

— Послушайте… А в камеру обязательно? Может быть, я тут пока на лавочке посижу…

— Пока что? — ехидно поинтересовался Ткачев.

— Ну, пока продавщица показания даст…

— Придумываете, как сбежать отсюда половчее, а, Олеся Геннадьевна? Кто тут следить за вами будет? У нас лишних людей в отделении нет. Так что давайте без разговорчиков, двигайтесь с Павлом, пора вам привыкать к замкнутым пространствам.

— Интересно, вы хоть извинитесь передо мной потом, когда все выяснится? — негодующе посмотрела на следователя Олеся.

— Пренепременно, — усмехнулся тот.

Милиции, а особенно тюрьмы, Олеся, как и все нормальные люди, боялась панически. При слове «камера» перед глазами вставали мрачные своды, малюсенькие окошки, грязные нары и страшные, изуродованные татуировками, синяками и шрамами люди в рваных одеждах. Не самая приятная компания… Но делать было нечего. Пришлось идти.

Камера оказалась не настолько ужасной, как представлялось. Обычная комната, темноватая, правда, мощная решетка на окне тоже не придавала красоты, но в целом было не так страшно. Даже нар, которые всегда упоминают, когда рассказывают про тюрьму, тут не было. В узкой комнате вдоль стен стояли четыре обычные панцирные кровати.

— Вот, дамы, знакомьтесь. — Кульков легонько подтолкнул девушку вперед. — Товарку новую вам привел. Прошу любить и жаловать. Обижать не вздумайте. Слышь, Земфира, тебе говорю…

— А что Земфира! Что сразу Земфира-то? Ну, скажи, чем вам всем Земфира не нравится? — С койки у окна вскочила молодая дородная женщина в цыганском наряде и, уперев руки в боки, агрессивно начала наступать на молоденького милиционера. — Чем вам всем помешала слабая беззащитная женщина, что вы даже под замок ее посадили, от детишек малых оторвали…

— Это ты-то беззащитная? — Кульков опасливо попятился в коридор. — Еще кому-нибудь расскажи!

Олеся услышала, как позади нее захлопнулась дверь. У Земфиры сразу пропали вся агрессивность и злость. Она поправила выбившийся из прически локон и улыбнулась:

— Ну, проходи, проходи, девонька… Что ты какая зашуганная, как будто к парню в гости пришла первый раз? Проходи, садись.

— А куда можно? — немного успокоившись, спросила Олеся. — Которая не занята?

— Да пока на любую садись, вот эти три свободны.

Олеся с удивлением посмотрела на женщин.

— Но вас же трое, а кроватей четыре… Значит, только одна свободная должна быть…

— А тут все надеются к ночи до своей койки добраться, вот и не занимают место… Из суеверия, понимаешь? Тут только Маня из долгожителей, — цыганка кивнула на спящую очень полную женщину, — остальных сегодня утром привели. Лично я не собираюсь здесь ночевать. Не до этого мне, дома шестеро детей ждут и муж. Я так следователю и сказала: или пусть быстро разбирается с моим делом, или все мои дети к нему в кабинет придут, и пусть он их сам тогда кормит-поит, сказки рассказывает и спать укладывает…

— А за что вас… арестовали? — Олеся была не уверена, что об этом прилично спрашивать, но разговор надо было как-то поддержать.

— Меня? — Земфира хитро посмотрела на новенькую и улыбнулась. — Меня за правду.

— Это как? — искренне удивилась девушка.

— Да просто, милая, правда — это такая вещь, которую никому на самом деле знать не хочется. Все пристают, пристают, мол, скажи, Земфира, что нас ждет в будущем, и про прошлое не забудь тоже рассказать, и про семью, и про любовь, и про работу… А чуть услышат, что им не нравится, так и орут во всю глотку, мол, шарлатанка Земфира, обманщица…

— Да хватит тебе, Земфирка. — До этого спокойно похрапывающая толстая Маня широко зевнула и начала подниматься с кровати, держась за поясницу. — Орешь как будто депутат на трибуне, разбудила. Опять свою песню завела. За правду ее, видишь ли, в кутузку упекли… Деньги у людей за пустую болтовню вымогает и еще о справедливости на каждом углу орет… — Маня посмотрела на Олесю. — А это что за чудо у нас тут появилось? Проститутка, что ли?

— Ну почему сразу проститутка? — обиделась девушка. — Я по ошибке…

— А-а-а… по оши-и-бке… — понимающе протянула Маня. — Как Земфира, что ли, за правду пострадала?

— Да нет, просто меня принимают за кого-то абсолютно другого. Я надеюсь, что разберутся и отпустят…

— Документы потеряла?

— Нет, документы у меня есть… ну… в смысле следователь забрал паспорт.

— Тогда в чем проблема? Я не понимаю, — наморщила лоб Маня. — Если документы есть, то как тебя могут за другую принимать? Фальшивая, что ли, ксива?

— Нет… Вы не поняли, с документами у меня все в порядке, просто я только сегодня приехала в Каменюки, а следователь говорит, что я вчера и позавчера тут ограбила кого-то…