Зачарованный - Алекс Флинн

Я все беру с собой. Я не вернусь. Я понимаю, что надул Сэма на триста баксов, и думаю их ему оставить, потому что патологически честен, но потом решаю этого не делать. Я же все равно собираюсь украсть его птицу. Ладно, я воспользуюсь мантией, и к тому времени, когда он проснется, меня уже и след простынет.

И вот, я закутываюсь в мантию и выхожу в коридор.

В мотеле слишком тихо, так что каждый шаг громко отдается. При помощи мантии я попадаю вниз, но не в бар, еще нет. Если лис ошибался, говоря, что там будет пусто, я хочу хотя бы иметь возможность быстро ускользнуть. Я встаю за дверью. Лампочка над ней перегорела, но ярко светит луна. Я вижу свою тень длиной в шесть метров. Темнота успокаивает и одновременно пугает. Там может быть кто угодно, в том числе и та, которая меня вчера опутывала чарами.

Я заглядываю в бар. Никого. Лис был прав. Никого, кроме птицы. Ну что — пан или пропал! Я включаю фонарик и направляю его на клетку. Она мерцает, словно утренняя заря. Даже перья птицы кажутся сделанными из чистого золота.

Я стараюсь не светить ей в глаза. Не хочу разбудить.

Я помню инструкции лиса: пересадить птицу из золотой клетки в деревянную. Зачем?! Было бы гораздо легче транспортировать ее в той клетке, в которой она уже находится. Но я помню, что случилось в прошлый раз, когда я не послушался лиса.

Так, теперь я прошу мантию перенести меня в бар. Без шуток. Очутившись по другую сторону двери, я запихиваю ее в рюкзак и свечу фонариком в пол, пытаясь найти деревянную клетку. Наконец вижу — она у дальней стены. Лежит на боку и закрыта на задвижку. Я подхожу и пытаюсь ее открыть, но задвижку заедает. Я тяну. Дверца с треском отламывается.

Я тихо выругиваюсь. Как я теперь понесу птицу? Но я все-таки решаю попытаться и поднимаю клетку за ручку.

Ручка тоже отваливается.

Как вообще Сэм держит птицу в этой раздолбанной клетке? Но может, именно поэтому он и сажает ее на ночь в более надежную, а днем использует ту, которая меньше бросается в глаза.

Я беру клетку за прутья — и в ту же секунду моя ладонь оказывается полна веточек.

Я снова ругаюсь.

И смотрю на птицу. Она крепко спит. Глаза привыкли к темноте, поэтому я выключаю фонарик. Мне придется взять золотую клетку. А в чем разница? Если лис хочет, чтобы птица была не в этой клетке, то ему придется самому ее оттуда вынуть.

Но в полумраке мне не дает покоя одна мысль: если это экзамен на достоинство, то я недостоин. Однако выбора у меня нет, поэтому я пододвигаю барную табуретку, забираюсь на нее и тянусь за птицей, пытаясь не потерять равновесие. Отсвет луны вспыхивает на искрящихся прутьях клетки. Я трогаю ее кончиками пальцев.

— Клёк!

Я подпрыгиваю. Табуретка начинает раскачиваться. В последнюю секунду я хватаюсь за клетку и удерживаюсь. Я поднимаю голову — это невероятно, но птица спит. Я снова тянусь за ней.

— Клёк!

В этот раз я готов к этому, потому не подпрыгиваю. Но выпускаю клетку. Крик прекращается, а птица спит, как и раньше.

Я в третий раз тянусь за клеткой. Птица опять начинает орать и визжать, но теперь я не обращаю на это внимания и снимаю клетку. Она тяжелая, но не настолько, чтобы я не мог ее нести. Если бы только эта идиотская птица не кричала во сне мне в ухо.

— Заткнись! — говорю я ей.

Но она не слушается. Потом вверху раздается топот ног. Я обречен. Норина или дядя Сэм поймают меня. Они вызовут копов или еще хуже — они вызовут того парня, который хочет меня убить. Я роняю клетку и едва успеваю подхватить ее, пока она не рухнула на пол. Я ставлю ее на землю. Как только я выпускаю клетку, птица замолкает и опять засыпает.

Топот уже на лестнице, все ближе. Слишком близко. Кто бы ни пришел за мной, у него не будет оснований сохранять спокойствие. Я осматриваюсь, пытаясь найти место, где спрятаться, но мне все равно некуда деть птицу или поломанную деревянную клетку. Я обречен.

Тут я вспоминаю о мантии. Вытаскиваю ее из рюкзака и набрасываю на себя.

Я бы хотел оказаться в мусорном контейнере вместе с лисом. Я загадываю это желание как раз в тот момент, когда на пол рядом со мной падает серебристый луч света.

Я в безопасности. Ладно, настолько, насколько можно быть в безопасности, сидя в мусорном баке прямо рядом с тем местом, которое ты пытался ограбить; я тяну за мантию.

Рядом со мной шевелится лис.

— Ты принес ее? — требует он.

— Не совсем.

— Не совсем? Или она у тебя есть, или нет.

— У меня ее нет, — признаюсь я.

— Почему нет? Ты что, не можешь выполнить простые инструкции? — Так всегда говорит мама, когда я лажаю.

— Они были не простые. Птица начинала безостановочно орать, когда я пытался ее взять.

— Я снова нащупываю мантию, но на ней сверху что-то есть. И это что-то мокрое.

— Ты ведь пытался нести ее в золотой клетке? Знай же — это не птица кричала, а сама клетка. Она под сигнализацией и ее нельзя было трогать. Вот почему нужно было использовать деревянную клетку.

— Но она сломалась.

— Ты всегда найдешь оправдание.

Лис молчит какое-то время. Я тоже. Мы сидим, нюхая пиво с мусором, и слушаем, как вокруг нас жужжат мухи. Еда у Сэма была не слишком свежая. Протухшая. Это невыносимо.

— Ну? — наконец говорит лис.

— Что «ну»?

— Ты вернешься туда и принесешь мне эту птицу?

— С ума сошел? Если я вернусь, они поймают меня и посадят в тюрьму. Или вызовут того маньяка, который преследует меня.

— Хорошо, тогда тебе нечего здесь больше делать. Выметайся из моего контейнера!

— Я не могу сейчас уйти.

— Можешь — и уйдешь.

— Дай мне только секунду.

Я снова нащупываю мантию.

Острые когти вонзаются мне в руку. Я смотрю и вижу, как лис скалится на меня.

— Пожалуйста, — говорю я. — Мне просто нужно…

— А мне нужна эта птица. Я, может, и был когда-то человеком, но сейчас я — лис, и в данный момент я чувствую некоторое бешенство… так что иди… и не возвращайся без этой птицы.

Я в последний раз пытаюсь достать мантию, но лис прыгает на меня и заставляет выкатиться из контейнера с пустыми руками.

У входа в мотель какой-то шум. Я пробираюсь к улице с другой стороны. Мне бы только ее перейти, а дальше я смогу ускользнуть.

Вдруг в лунном свете вспыхивают золотые перья.

— Случайно, не это ищешь? — слышится голос Норины.

— Что? Нет… э-э… Я ничего не искал. Я просто…