Это подиум, детка! Сказка о московских куколках - Маша Царева

– У тебя депрессия? Да, солнышко?

Не ожидающая такого поворота событий, Алена растерялась.

– Может быть… Мне просто страшно. Если бы вы знали, что я пережила в том клубе! Еще несколько минут, и меня затащили бы в машину. И кто знает, выжила бы я.

– Не драматизируй, – ласково попросила Марина Аркадьевна, – хотя я тебя понимаю… И работенка сомнительная опостылела, и домой возвращаться неохота, так?

– Ну, так, – нехотя согласилась Алена.

– И что же мне с тобой делать? – Марина словно с ней советовалась.

– Не знаю, – окончательно растерялась Алена.

– И терять мне тебя не хочется, и платить за твою квартиру невыгодно. Если я буду на каждой девушке так прогорать, то грош мне цена как руководителю.

– Я понимаю, – уныло отозвалась Алена.

– Послушай: есть у меня одна идея, только не знаю, как ты к ней отнесешься. Ты же у нас инженю пи-пи.

– Если вы об эскорте, то я…

– Да подожди ты, выслушай меня сначала, – с досадой перебила Марина Аркадьевна, – не знаю уж, что тебе Янка об эскорте наболтала… Но у меня есть один хороший знакомый, Леонид Сокольский. У него на этой неделе важные переговоры. И он не хочет идти туда один, а пойти ну совершенно не с кем. И вот если бы ты согласилась его сопроводить, он бы тебе заплатил. Делать ничего не придется. Просто сходить с ним в ресторан, посидеть с отсутствующим видом, выпить кофе, поболтать с девушкой его партнера.

– И все? – недоверчиво переспросила Алена.

– И все, – твердо сказала Хитрюк.

– Ага, а потом он потребует, чтобы я сопроводила его домой, и…

– Никаких «и», – перебила Марина Аркадьевна, – это серьезный бизнесмен, а не какой-то браток из клуба. Ну так что, согласна?

– Ну… я даже не знаю…

– Вы посмотрите на нее, она еще сомневается! – возмутилась директорша. – Да любая другая девчонка за такую непыльную работенку, за легкие деньги такие передралась бы со всеми! А тебе это досталось даже без конкуренции, без кастинга. Просто жаль мне тебя, дуреху, стало. Вижу, как ты прикипела к Москве, да и отпускать тебя не хочу.

– Значит… вы в меня еще верите? – ее голос дрогнул. – Верите, что моя модельная карьера… может сложиться?

– Послушай меня, девочка, – серьезно сказала Марина Аркадьевна, – если бы я в тебя не верила, я бы тебе сейчас не названивала. И в агентстве бы ты в моем не числилась. И никто не стал бы делать тебе фотографии и снимать тебе квартиру бесплатно… Конечно, верю, глупая. У тебя такие данные, такие ноги, такое лицо! Я еще на том злополучном конкурсе красоты тебя заприметила. Все у тебя получится, надо только немного потерпеть. Конечно, если ты предпочитаешь заранее сложить лапки и вернуться домой, к мамочке, то никто тебя держать не будет.

– Я не хотела бы возвращаться домой, – тихо призналась Алена.

– Вот и славно! – обрадовалась Марина Аркадьевна. – Значит, я могу сказать Сокольскому, что девушка найдена?

И, немного помявшись, Алена все же ответила:

– Да.

Много лет спустя, откинувшись на сиденье очередного лимузина, пригубливая розовое шампанское в ожидании очередного мужчины, Алена вспоминала тот день, когда она, прямая, нервная, бледная, тряслась в переполненном вагоне метро, спеша на первое в своей жизни оплаченное свидание. В кармане ее купленного в секонд-хенде клетчатого пальто лежал свернутый вчетверо листочек, на котором торопливым кривым почерком Марины Хитрюк было написано: «Леонид Сокольский, гостиница „Советская“, напротив входа будет ждать Audi A6, номерной знак 666, 19:00». Время от времени Алена теребила листок потными пальцами. Напряженно посматривала по сторонам: ей все казалось, что окружающие смотрят на нее с презрительным осуждением. Что все они – и вон та тетка с перманентом, и воняющий п?отом мужик, и перехихикивающиеся студентки в тонких курточках, и пенсионерка с мрачным лицом, – все они знают, что она, начинающая манекенщица Алена Соболева, продала себя на вечер за сто пятьдесят условных единиц. И каждый раз, когда поезд останавливался, а равнодушный механический голос объявлял очередную станцию, ей хотелось выскочить из вагона и быстрым-быстрым шагом уйти прочь.

Собираясь на это свидание, подкручивая плойкой волосы, подрисовывая тоненькую коричневую линию на верхнем веке, она даже пару раз всплакнула – и приходилось заново возиться с макияжем. Яна суетилась вокруг: то приносила из кухни свежий чай, то пузырек с «Новопасситом» – кто бы ожидал от нее такой нежности. Еще неделю назад она была ершистым ежом, поджимала губы, если Алена что-то у нее спрашивала, смотрела исподлобья, не то жалея соседку, не то завидуя ей. Теперь же все изменилось – ведь московские модельные тропинки наконец привели Аленку в ту глухую чащу, где давно королевствовала Яна. И теперь она приветливо встречала новенькую на пороге своего мира – мира, где у каждой обладательницы конкурентоспособного тела был собственный прайс-лист.

– Да не переживай ты так, дурочка, – уговаривала Янка, – тебе Хитрюк что-нибудь об этом мужике рассказала?

– Ничего, – прошептала Алена, скорбно рассматривая в зеркале свое бледненькое лицо.

Господи, да за что же это все ей, да как же она могла такое допустить и почему продолжает машинально причесываться, вместо того чтобы остановиться, послать всех к черту?!. Ну да – послать к черту легко, а что дальше? Самолет унесет ее за тысячу километров на восток, в постылый, крошечный, тесный N-ск, где она вновь срастется с привычной кожурой посмешища, потому что никто из местных не понимает, что рост метр восемьдесят пять – это не уродство, а роскошь. Поступит в Педагогический, будет учить ребятишек рисовать в прописях ровные закорючки? Еще недавно она честно мечтала именно о такой судьбе. Но как смириться с этим сейчас – после карнавала московских красок, после волнующего предвкушения праздника, после посеянной куда-то в глубину ее сознания наивной мечты о туфельках Кристиан Лабутен – черных, с алой подошвой и тонким каблучком!

– Но она ведь сказала, для чего ты ему понадобилась? – допытывалась Янка. – Вы встречаетесь возле гостиницы, но не пойдете сразу в номера, так?

– Она сказала, что мне вообще необязательно подниматься в его номер – ни сразу, ни потом, – испуганно отшатнулась Алена, – у него какие-то переговоры в ресторане. Я должна просто посидеть рядом, побыть один вечер его девушкой.

– И что ты переживаешь? – искренне изумлялась Яна. – Посидишь пару часиков, еще и пожрешь на халяву. Легкие деньги.

– Но все будут знать! Смотреть на нас и знать, что он меня купил.

– Странная ты… Ну почему ты так решила? Мало ли – может быть, у вас и правда роман.

– Ну да, – нервно усмехнулась Алена, – наверняка он какой-нибудь горбатый карлик, раз в его записной книжке нет номера красивой девушки, которая согласится посидеть с ним в ресторане просто так.