Полярный круг - Лиза Марклунд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сив Юханссон: Карина, ее не оставили в то лето в муниципалитете, но Густав взял ее осенью на коммутатор в участке. Так она потом там и осталась. А та, которая заикалась, как бишь ее, она звонила мне потом и просила послать ей выписку из церковной книги для паспорта, она изучала экономику в Карлстаде, да-да, Агнета, вот именно…
Ведущая: Каким образом София могла оказаться там? Замурованная в опоре моста?
Карин Стормберг: Приходится думать, что случилось нечто ужасное. Но кто-нибудь должен что-то знать. Как она там оказалась?
Ведущая: Что происходило в городе потом, как бы ты это охарактеризовала?
(пауза)
Карин Стормберг (тихо): С людьми определенно что-то случилось. Народ начал запирать двери. Многие повесили плотные шторы и стали занавешивать окна. Казалось, все перестали доверять друг другу.
(пауза)
Ведущая: Как вы думаете, кто это сделал? Кто убил Софию?
(долгая пауза)
Сив Юханссон: Ну, знаешь ли… Должно быть, это кто-то со стороны. Кто-нибудь с базы. Наверняка. Никто из местных такого бы не сделал. Из тех, кто живет в Стентрэске.
Ведущая: Карин, а ты как думаешь?
(долгая пауза)
Карин Стормберг: А я вот совсем не уверена, что это кто-то со стороны. Это вполне может оказаться кто-то из наших. Кто-то, кого мы все знаем. И он по-прежнему ходит среди нас.
* * *
Карина сидела по другую сторону соснового стола и ела запеченную фалунскую колбасу. Столешница между ними была такая узкая, что они время от времени соприкасались коленями. Пиджак она сбросила на спинку стула, он висел наперекосяк. Один рукав лежал на полу. Ее взгляд был прикован к тарелке, и она жевала без сомнений или размышлений, как всегда и делала.
Сусанна по другую сторону стола ела медленно и собранно, в первую очередь сосредоточившись на том, чтобы не допустить срыва. Впервые она оказалась в Стентрэске без Кристера, ничем не защищенная от полного равнодушия Карины.
– Хочешь еще, Сусси?
Она улыбнулась младшему брату, подняла ладонь, жестом отвергая миску с картошкой.
– Спасибо, очень вкусно. Давно я не ела фалунской колбасы.
Ужин приготовил Поросенок. Запеченная колбаса, нарезанная до половины, заполненная в разрезах сыром и горчицей. Банка томатов без кожи и рассола, выложенная в огнеупорную форму. Лук кольцами, плавающий в растопленном масле. Вареный миндалевидный картофель в мундире, который каждый чистил в своей тарелке, складывая кожуру на край. Твердые хлебцы без тарелки, крошки собирались в кучку на термосалфетке. За едой пили «Йокк» – из концентрата, купленного в супермаркете, который разводили водой из-под крана, – за исключением Адама, который пил молоко. От «Йокка» Сусанна отказалась, подозревая, что в нем есть сахар, не пожелала сбивать свой уровень инсулина.
По правде говоря, фалунскую колбасу она теперь вообще не ела, уже много лет как не готовила. Сама уже успела забыть, почему. И правда, вкус у этого блюда потрясающий: вкус детства и белых ночей. Его обычно готовила мама – рецепт она нашла в газетке продуктовой сети Ica. Хокан поставил миску с картошкой рядом с Сусанной на случай, если она передумает. Сервиз Сусанна хорошо знала: Карина получила его в качестве премии, когда привела в книжный клуб издательства Bonnier двух новых членов – свою маму и ее. Маме пришлось купить огромное количество книг, прежде чем она смогла выйти из клуба, Сусанна ощущала ее раздражение, не острое, но явное. Судя по всему, купленные тогда романы окупились – сервиз используется до сих пор, глазурь не поблекла и не откололась.
Вот Карина доела. Отодвинула тарелку и выпила свой «Йокк».
– Кто-нибудь хочет кофе?
И Хокан, и Сусанна отказались.
Все же жаль, что Карина состригла свои роскошные волосы. После нескольких экспериментов в салоне Гины в городе она остановилась на варианте прически, при котором волосы торчали во все стороны, слишком явно крашенные в каштановый цвет. Видимо, она не бывала там некоторое время – у корней проступила седина.
Они так и не поженились, Поросенок и Карина. Сусанна задумалась, означает ли это что-нибудь, и если да, то что.
– Я, как уже сказано, решила сделать подкаст, – проговорила она, аккуратно сложив приборы на краю тарелки.
За ужином имя Софии Хельстен не упоминалось, но в кухне словно бы повисла ее тень. Карина стала ковырять в зубах зубочисткой, Поросенок потянулся за мобильником.
– Вы слушаете подкасты? – спросила Сусанна.
– Ну не то чтобы каждый день, – ответил Хокан и стал прокручивать в телефоне aftonbladet.se. Сусанна отметила, что он кликнул на заголовок: СОФИЯ, 17, НАЙДЕНА УБИТОЙ.
– True crime[32] сейчас очень популярна, – сказала она. Карина сделала большие глаза – как всегда, когда ей что-то не нравилось.
– А я и не знала, что Kommunal Ekonomi освещает старые криминальные дела, – сказала она, поднялась и начала убирать со стола.
– Спасибо за еду, – проговорил Адам и ускользнул в свою комнату.
– Мы смотрели на Netflix сериал «Создавая убийцу», – сказал Хокан.
Карина гремела, возясь с посудой и объедками в своей старомодной кухне – даже не из ИКЕА, но это не имело значения. Она вписывалась в любую обстановку. Все вокруг нее становилось само собой разумеющимся и начинало играть всеми красками. Она немного располнела, но формы и пропорции остались те же: узкие бедра, танцевавшие при каждом ее движении, то, как она держала спину, немного выпятив грудь. Будь она источником энергии, наверняка была бы атомной электростанцией: четырехугольная, холодная снаружи, с очагом внутри, готовым при неправильном обращении взорваться с разрушительными последствиями.
И ей прекрасно известно, что Сусанна уволилась из узкоспециализированной газеты и теперь работает как журналист-фрилансер для нескольких работодателей.
– Я уже взяла интервью у мамы и Карин Стормберг, они по-прежнему очень ясно помнят те дни летом 1980-го. Строительство моста, прочесывание леса, грозу, повисшую в воздухе…
– Хочешь вина или еще чего-нибудь? – спросил Хокан.
– Не откажусь, если у тебя есть пино-нуар.
– На нижней полке в кладовке есть красное, – сказала Карина, стоя спиной к ним, указывая щеткой для мытья посуды.
Хокан пошел и открыл кладовку, наклонился, достал темную бутылку с завинчивающейся пробкой и яркой этикеткой – авось это можно пить. Карина взяла ее грязную тарелку и
