Сыщик Вийт и его невероятные расследования - Эд Данилюк

– Что вы такое говорите, барон! – воскликнул Сташко. – Все знают, что это сделали луддиты!

– Сюда действительно проник луддит, – кивнул Вийт, – но он был своевременно обнаружен, а теперь схвачен. У полового Агафошки было намерение напугать публику значками, не более того. Не следует, кстати, забывать, что он бежал ещё до того, как начали готовить пунш. Никакой возможности отравить напиток у него не было. У него-то не было, а вот у вас – было!

– Но я пил из той же чаши! – проговорил лёдщик. Он обернулся к стоявшим по соседству гостям и повторил со слезами в голосе: – Я ведь тоже пил!

По зале пронёсся приглушённый шум. Гости заперешёптывались, оглядываясь на Вийта.

– Мы все видели, как пил Апрон Несторович! – воскликнула госпожа Квят. – Ещё и разбил осушённый до последней капли бокал!

– Действительно, Ронислав Вакулович… – извиняющимся тоном неуверенно промямлил Таде. Ему было неудобно за своего именитого гостя.

Дедуктивист усмехнулся и сделал шаг к лёдщику. Орлиный нос Вийта едва не уткнулся в нос Сташко. Огонь карих глаз пронзил ошарашенного преступника.

– Вы высыпали замороженную настойку мышника в Кубок и, пока она не растаяла, тут же, буквально в секунду, наполнили бокалы – свой и экипажа, – сказал сыщик. – При этом вы следили, чтобы в ваши сосуды лёд не попал. Таким образом, ваше питьё не содержало снотворного. Затем, давая отраве в чаше время растаять, вы устроили представление с выносом вёдер настоящего льда. Когда наконец остальные соревнованты зачерпнули в свои бокалы напиток, в нём уже было достаточно яда.

– Но с чего вы взяли! – вскричал Сташко. – Ведь нет никаких доводов!

– Надо признать, что сундук, в котором вы доставили снотворное, сразу же унесли, – пожал плечами Вийт, – а мешок, содержавший отравленный лёд, исчез…

– Ну вот видите… – с надеждой стал говорить Апрон Несторович.

– Но мы ведь найдём в вашем поместье и заготовленный мышник, и остатки настойки, и запас замороженной в лёд отравы, не так ли? – улыбнулся дедуктивист. – И в вашей дворне кто-нибудь да разговорится?

Сташко побледнел.

Руки его опустились.

Дагеротиписты, быстрее всех сообразившие, что произошло, тут же подхватили свой агрегат и с воплями бросились к Вийту.

А тем временем половые стройной цепочкой вносили под звуки скрипок подносы с замороженным какаовым питьём…

или Глава 4, в которой из закрытой комнаты музея таинственным образом исчезает древний молот жестоких богинь Триполья. Мощь, которой нет названия, вырывается из глубин времён. Помогут ли и теперь сыскному надзирателю Вийту невероятное напряжение сил, находчивость и неслыханная наблюдательность?

Телеграф, стоявший в закутке читальной залы Большой библиотеки, зажужжал, заскрипел, задрожал. Многочисленные шестерёнки пришли в движение, заставляя вращаться сверкающие медные колёса. Спустя ещё мгновение, сопровождаемая мощной струёй пара, в массивный лоток вылетела металлическая капсула. Она ударилась о висевший тут же гонг, издав мелодичный гул, запрыгала, отскакивая от стенок, и, повертевшись, замерла на дне.

Старший архивариус в соответствующем мундире, при сабле и шпорах, сделал знак одному из книгохранителей, и тот, поправив форменную фуражку, чинно прошествовал к аппарату. Уже через минуту он появился в общей зале с чёрной дощечкой в руках. На ней мелом было написано: «Сыск. надзир. б-н ф. Вийт».

Фирс, друг детства и слуга детектива, оторвался от покоившегося перед ним медицинского трактата на латыни.

– Нам нужно скрыться? – спросил он сыщика.

– От этого не скроешься! – ответил тот, вздохнув.

Служитель библиотеки с табличкой в руках бесшумно скользил по центральному проходу читального зала. Он всматривался в посетителей, пытаясь найти знакомые каждому по газетным дагеротипам черты лица.

Имя Вийта заставляло головы поворачиваться вслед. Каждый хотел увидеть детектива.

Тот отложил подшивку спортивных листков и поднялся.

– О, господин надзиратель! – воскликнул книгохранитель, мгновенно просияв. – Вам послание!

Затихшая аудитория ахнула, увидев наконец дедуктивиста.

– Не может быть! – тихо, будто сам себе не веря, произнёс какой-то мужчина с моноклем. Он поднялся, чтобы лучше рассмотреть детектива. – Да, да, это он!

– Господин Вийт! – воззвал к сыщику некий пылкий юноша. – Мы все восхищены вашим гением!

Он зааплодировал, и эти аплодисменты были в единодушном порыве подхвачены остальными посетителями читальной залы. Отовсюду понёсся звук отодвигаемых кресел, тут и там стали подниматься люди. Приветственные возгласы, сопровождаемые овацией, сотрясли обшитые старинным морёным дубом стены Большой библиотеки. Огоньки в многочисленных газовых светильниках затрепетали.

Суровый старший архивариус не бросился наводить порядок. Он лишь вытянулся по стойке смирно и отдал честь.

Сыщик принял из рук зардевшегося служителя библиотеки конверт с телеграммой.

«Дорогой Вийт, – прочитал детектив, – в Музее раскопок и находок непонятное происшествие. Единственная надежда – на вас».

– Коляску? – спросил Фирс.

– И немедленно! – ответил Вийт.

Слуга, которого в давние времена называли бы «кучер», а в просвещённом двадцать первом веке гордо именовали «истопник», натянул на непослушные вихры английский кепи и бросился к выходу. При его умениях достаточно было лишь одного ведра обогащённого угля, чтобы довести до кипения воду в котле парового экипажа.

– Господа, господа… – бормотал оставшийся в зале Вийт. Он скромно кланялся рукоплещущим ему людям. – Ну зачем же так!..

К нему подскочил тот самый пылкий юноша, предложив для автографа газету «Чутки» с кричащим заголовком огромными буквами: «Наш Вийт вновь блестяще справился с расследованием! Загадка века разрешена!» Сразу под надписью располагался довольно чёткий дагеротип сыскного надзирателя.

Сыщик обмакнул собственное позолоченное перо в казённую чернильницу и начертал уверенным стремительным почерком: «Преступникам не спастись! Барон Р. В. фон Вийт».

К столу детектива немедленно бросились остальные посетители читальной залы. Кто предлагал для подписи всё ту же газету, кто – припрятанный в заветный медальон профиль, а кто и просто манжету…

Долг, однако, звал сыщика навстречу неизвестности.

Уже через пять минут Ронислав Вакулович прошествовал из высоченных массивных дверей библиотеки в яркое солнечное утро, утро, перемешанное с суетой неугомонного города Володимира, в непередаваемую смесь азота, кислорода и угольной пыли.

Ревущий пламенем топки паромобиль ожидал его.

Вийт плюхнулся на диван. Фирс пристроил лопату в специальный держатель, ловко взобрался на шест шофёра и потянул за шнур. По всей улице разнёсся предупреждающий гудок. Экипаж, окутавшись облаком пара, тронулся с места.