Ах, эта волшебная ночь! - Алина Кускова

– Премного благодарны, – рассыпался в любезностях Константин Бенедиктович.

– Каролина, здравствуй! – в гостиную зашла Клементина, торжественно неся поднос с яблочным пирогом. – Как мы рады! Ты уже познакомилась с нашей Адочкой? Костик, помоги мне освободить место на столе.

Константин послушно вскочил и принялся сдвигать закуски. Евгений тут же воспользовался моментом и выхватил из-под него стул. Константин Бенедиктович, не глядя, сел обратно и свалился. Раздался дружный смех, но Анжеле стало жаль.

– Ах, у нас просто беда со стульями, – Клементина укоризненно поглядела на племянника. – Теперь их нужно отдавать на перетяжку.

Аполлинарий внес пару стульев (зверски разодранную обивку Клементина старательно зашила). Следом за Аполлинарием зашла Юля с чайником. Троица смотрелась настолько органично, что Анжела поняла: врать придется и дальше.

– Так вы настоящая долларовая миллионерша, – насмешливо поинтересовалась Каролина, – про которую так много говорили ваши родственники?

– Евровая, – возразила Анжела.

– В Швеции не евро, а кроны, – надменно заметила Каролина.

– Значит, – обрадовался Евгений, – она кронная, а лучше коронная миллионерша. – И получил подзатыльник от поднявшегося дяди.

– Подлец, малец, – наградил племянника Константин Бенедиктович и принял стул из рук сына.

– Ой, шашлык забыла! – спохватилась Юля. Поставила чайник на стол и вернулась на кухню.

Она, похоже, была единственной, кто помнил о старике. Каролина с ним даже не поздоровалась. Вероятно, она привыкла, что мужчины сами ее приветствуют. Но Бенедикт Аполлинарьевич был не так прост. Когда Каролина зашла, он сделал вид, что дремлет. Анжела заключила, что брюнетка ему не нравится. К сожалению, этого нельзя было сказать об остальных мужчинах. Единственное, Анжела не понимала, как к ней относится Крылов. Казалось, индифферентно.

– А вы были в Париже? – поинтересовалась Каролина, поправляя пальцами, вернее, кольцами, выбившуюся прядь уложенных в длинный хвост волос.

– Я везде была, – пробурчала Анжела.

– Тогда расскажите нам о Стокгольме. В Швецию я не ездила. Говорят, туда можно добраться на шикарном лайнере-пароме.

– Я поеду в свадебное путешествие на шикарном лайнере-пароме! – провозгласил Евгений.

– Ты поедешь в Урюпинск, – пригрозил дядя, – если будешь мешать взрослым! Адочка, действительно, а расскажи нам про паром.

– Он такой, такой, – Анжела задумалась, – большой!

– Неужели? – прищурилась брюнетка.

– У вас плохое зрение? – посочувствовала ей Анжела. – Могу порекомендовать хорошего врача, мы с ним вместе в детском доме отбывали… в одном доме бываем. Там много детей. Семья многодетная.

– Спасибо. То, что надо, я вижу достаточно хорошо.

– У меня будет многодетная семья! – заявил Евгений.

– В Урюпинске, – пригрозил дядя. – Сиди и думай, как ты будешь ее кормить, когда я лишу тебя наследства.

– Так что же паром? – допытывалась Каролина.

Анжела чувствовала себя партизаном на допросе. Паром в ее понимании выглядел плотом для перевозки рогатого скота и сельскохозяйственной техники, ну, еще парочки селян, ими владеющих. Но то, что паромом заинтересовалась состоятельная роскошная Каролина, говорило о каком-то подвохе. Выручила Юля, вернувшаяся с блюдцем фарша, отдаленно пахнувшего костром.

– Паром? А знаете, нам с Адой там не понравилось. Слишком много палуб, слишком шумно. Но один раз проехаться можно. Казино там отличное. Ада выиграла три тысячи евро!

– Везет же некоторым, – завистливо произнес Евгений.

– Деньги к деньгам, – высказался Константин Бенедиктович.

Юля красочно описала свое путешествие на лайнере, который она почему-то называла паромом. Затем они с Каролиной переключились на Париж, где Юлька тоже бывала. Казалось, они нашли друг друга. Но Анжела понимала, что, мило болтая с Юлей, Каролина ищет, за что зацепиться, чтобы уколоть миллионершу. Почему? Чем ей так досадила Анжела, если, едва познакомившись, она ее невзлюбила?! Из-за Евгения? Из-за Константина Бенедиктовича? Или…

Анжела посмотрела на Крылова. Тот обсуждал с Клементиной вкус шампанского и советовал, где приобрести более или менее приличное.

…Или Каролина приревновала ее к Крылову. Но она замужняя дама. Впрочем, это не мешает ей иметь любовника.

– …Все в этом мире происходит не случайно, – продолжала тем временем Каролина. – К примеру, если бы не холера, то человечество лишилось бы цикла «Болдинская осень». Пушкин написал его в деревне, где спасался от эпидемии. А останься он на карантине в Петербурге?!

– Да уж, – поддержал ее Константин Бенедиктович, – все определено нам свыше.

– А я в некотором роде оптимист! – возразил Евгений.

Анжела потеряла нить разговора, но была рада, что от нее отстали. Она мучилась догадками, почему не понравилась Каролине. Из-за елки? С другой стороны, не должна же она всем нравиться, не доллар или, как его там, не евро и не крона. Нет, Крылову Анжела нравилась определенно. Он за ней явно ухаживал. И если Константин Бенедиктович, опрометчиво уступивший свое место, не мог теперь до нее дотянуться, то Алексей подливал ей чаю, подавал пирог, салфетки, варенье… И Анжеле это очень нравилось.

– Выпьем за любовь! – неожиданно провозгласил тост Евгений.

– Шампанского! – радостно воскликнул дед.

– Мы разве не чай пьем? – скривилась Каролина. – К тому же любовь – это атавизм. Тридцатилетний британский математик Питер Бакус в течение трех лет искал девушку своей мечты. Когда поиски не принесли желаемого результата, взялся за выведение формулы любви, чтобы по ней действовать наверняка, а не заниматься бесплодными изысканиями. Он вывел уравнение с множеством переменных. И что, думаете, получил? Шанс встретить свою половинку равняется одному к двумстам восьмидесяти пяти тысячам! Так что математик доказал, что любви как таковой не существует и заниматься поисками глупо и непродуктивно.

– Как и все теоретики, он ошибся в практических расчетах, – сказал Крылов.

Анжела полагала, что он не прислушивается к разговору!

– Любовь – это награда, – пробурчал дед и обратился к сыну: – Проводи меня, Константин.

– Давайте, я вас провожу, – предложила Анжела, которой общество Каролины не доставляло удовольствия, даже несмотря на то что рядом сидел Крылов.

– Идет, барышня, – согласился старик.

Анжела проводила Бенедикта Аполлинарьевича в его комнату, но старику спать не хотелось, он достаточно подремал за столом.

– Не обращай на нее внимания, Наденька, – махнул он рукой в сторону гостиной. – Каролинка всегда вредная была. Прицепится, как клещ к собачьему хвосту, ничем не оторвешь.