Мумия в меду - Татьяна Коростышевская

Говорить или нет? Чем мне грозят лишние знания? В принципе ничем.

– Капитан Рашука, организм в процессе регенерации. И думаю, что сейчас ты лежишь в своем саркофаге, а некая астральная проекция… Есть такой термин?

Звуки негромкого горлового смеха:

– Ты знаешь много забавных слов, Таисия.

– Но не знаю твоего имени. Как к тебе обращаться?

– Как насчет «дорогой» или «желанный»?

Прохладные ладони накрыли мои груди.

– Или надоедливый? – я оттолкнула проекцию. – В вашей галактике приняты ментальные изнасилования?

– Мне показалось, ты не была против?

Честно говоря, он был не так уж и не прав.

– Ты уже здоров? Сможешь принять командование экипажем?

Вопрос был не праздным. Рашук пообещал помочь, научить меня мстить. Боюсь, что, когда его начальство оставит свой саркофаг, с планами болезненного убийства господина Баринова мне придется распрощаться. Не до меня будет бравым инопланетным охотникам. Они арестуют своего сердцееда и отчалят в звездные дали. А в моих интересах, чтобы инопланетный лидер «болел» как можно дольше, ну хотя бы ближайшие две недели. Интересно, успею ли я отомстить за четырнадцать дней?

– Нет.

– Что? – Я уже забыла, о чем его спрашивала, увлеченная своими мыслями. И томная слабость растворилась под их напором.

Чем я здесь вообще занимаюсь? Чем это лучше одиноких шалостей в ванной? Да ничем!

– Я все еще прикован к ложу, но как только смогу его покинуть… примерно через пятнадцать ваших земных суток, накажу пилота за разговорчивость.

Значит, зря я была откровенна, надо было язык за зубами держать. Теперь Рашук от моего легкомыслия пострадает.

– Как ты меня нашел?

Движения невидимых рук возобновились, мне нужно было отвлечься, пока окончательно не потеряла голову.

– Ты меня разбудила, – шепот в ухо, от которого сладко ухнуло в груди. – Я запомнил твою ауру.

– Значит, с Рашуком или с роем ты можешь связаться таким же образом?

– Нет, – это прозвучало невнятно, как будто его рот был чем-то занят, например, поцелуем, например, моей груди.

– Почему?

– Потому что я мужчина… А ты…

Что-то произошло. Он будто исчезал.

– Жаль, дорогая, мне придется оставить тебя без сладкого, – в голосе появились деловые нотки. – Скажи господину Ра-Шу-и-Ки, что если завтра он не явится ко мне с докладом, я разжалую его в корабельные золотари.

И все. Он пропал. Даже не поцеловав в щечку на прощание.

«Все мужики козлы, – думала я, обнимая подушку, – даже инопланетные мумии. Да что он там себе вообразил? Да от него любая барышня в ужасе сбежит, если увидит. А кстати, любопытно, если бы наша встреча сейчас произошла в реале, я бы убежала?»

Сон накрыл меня неожиданно, глубокий, без сновидений.

Наг

В спальне кто-то был, пришлось выныривать из приятнейшего транса. Он отправился к Таисии с вполне определенной целью – забрать браслеты, он даже пару раз успел прощупать застежки перед тем, как планы изменились. Она была такой готовой, такой податливой, что дайгон не смог устоять. Астральная проекция? Неплохое название, вполне отражающее суть его способности, доставшейся ему от многих поколений предков. Он действительно мог отделиться от тела и найти женщину по ауре. Именно женщину, движимый видовым инстинктом поиска пары. Видимо, инстинкт и толкнул его в девичью постель, пахшую медом и свежестью.

– Включи свет! – громко сказал он фигуре, стоящей у двери.

Щелкнул выключатель. Под потолком вспыхнули лампы. Лерочка Козлова кокетливо улыбнулась:

– Ты меня ждал?

Он посмотрел на нее равнодушно. Несколько минут назад у него почти была женщина, нисколько не похожая на эту, но во много раз более желанная. А эта… Эту ему не хотелось. Абсолютно.

– Конечно, ждал, дорогая. Надеялся, что ты найдешь возможность проскользнуть в мою спальню.

– Тогда… – она резко приблизилась, протянула к нему руки.

– Сначала нам надо кое-что обсудить. – Наг усадил девушку на постель.

Таисия

Утро, петух, солнце, смятая постель. Кто-то вчера немножечко пошалил. Я с отвращением отбросила одеяло. Пискнул таймер наручных часов, оставленных на тумбочке. Рука автоматически потянулась за блистером.

– Это что? – Рашук стоял на пороге с подносом. Из толстостенных обливных кружек валил пар. – Кофе.

– Это таблетки. А кофе я не употребляю.

– Самое время начинать. – Рашук поставил поднос на тумбочку, выхватил у меня из рук блистер, прочел название, уселся на краешек постели. – Так-так, интересненько.

Мальчишка достал из кармана пижамы – пижаму выдала я, потому что он собирался ночевать голышом – коммуникатор, пробормотал в микрофон прочитанное на фольге название и углубился в интернет-серфинг.

– Неизлечимо? – спросил он, когда я, поморщившись, сделала первый глоток.

На вкус, кстати, было неплохо, тем более что гость мой не забыл подсластить напиток медом.

– Да, я скоро умру.

– Скорби в голосе не слышу.

– Ее нет, – я пожала плечами, – есть смирение и желание отомстить. Так ты мне поможешь?

– Времени у тебя сколько осталось?

– Две недели.

– Немного, – он поднялся с постели, блистер отправился в мусорную корзину, стоящую под письменным столом. – Но я такие задачки люблю, меня они стимулируют. Во-первых, таблетки эти ты пить прекращаешь.

Я кивнула, не уточняя, что бросила их пить еще вчера.

– Во-вторых, ты увольняешься с работы. Терять восемь часов в день, не считая дороги, мы себе позволить не можем.

– Но я же туда устроилась только для того, чтобы поближе к Баринову быть…

– Глупая идея, – строго проговорил Рашук, – и расточительная. Давай показывай.

– Что?

– У тебя точно есть какое-то помещение, где ты покушения планировала. Ну, в ваших фильмах такое показывать очень любят. Подвал, одна из стен обклеенная вырезками из старых газет, фотографии предполагаемой жертвы. Веди, дитя мое.

Я покраснела, выскользнула из-под одеяла и накинула на плечи халатик.

Крышка подпола открылась без скрипа: хорошо смазанные петли и частое использование. Мы спустились по лесенке, я дернула за шнур выключателя.

– Точь-в-точь как в кино! – хлопнул в ладоши Рашук.

– Покушений было три, – я указала на висящую на стене таблицу.

– Я знаю. Отказ тормозов на серпантине, выстрел на яхте, выстрел на вечеринке в «Пирамиде».