Под счастливой звездой - Дженнифер Стилл

— В чем же я не права, позволь тебя спросить?

— Охотно объясню! Симона появилась здесь неделю назад, и с самого первого дня ты ее невзлюбила. Ты грубишь ей, язвишь, отпускаешь обидные замечания, и все потому, что она — подружка Трейса. Ты ведешь себя непрофессионально!

— Очень приятно слышать такое от своей лучшей подруги, — ошарашенно проговорила Кесси.

— Здесь я тебе не подруга! — обрубила Вэнди. — Я старшая медсестра. И когда я вижу, что с пациентами обращаются плохо, то не могу пройти мимо такой несправедливости.

— Я не поставила ей диагноз? Не лечила ее? Не проверяла, как она себя чувствует, по три раза за день? — Кесси не на шутку рассердилась. — Что я еще должна была для нее сделать? Может, почитать ей сказочку перед сном? К моей работе у нее не должно быть претензий!

— Врач — это не только человек, который ставит диагнозы!

— Если Симоне нужно с кем-то поболтать, пусть позовет Винсента! В крайнем случае, ты сама можешь поговорить по душам с Симоной, раз уж тебе так необходимо, чтобы все пациенты нашей клиники были счастливы.

— Кесси, ты даже признать не желаешь, что относишься к Симоне хуже, чем ко всем остальным. Да, ты лечишь ее, но при этом делаешь вид, что тебе это неприятно. Она после твоего ухода психует, а ведь ей нельзя нервничать!

— Она тебе пожаловалась? — поинтересовалась Кесси.

— Да, жаловалась!

— Так я и думала. А Симона в курсе, что ты — моя лучшая подруга? Или точнее была ею до сегодняшнего дня.

— Вот только угрожать мне не надо! Если ты готова расплеваться со мной, лишь бы не признавать своих ошибок, — пожалуйста, дело твое! Однако на твоем месте я бы перестала себя вести как стерва и взялась бы наконец за ум. У всех нас много проблем, но мы не срываем свою злость на ни в чем не повинных пациентах. Я не позволю тебе издеваться над Симоной! И, если ты не прислушаешься к моим словам, я по всей клинике разнесу слух, что ты некомпетентна.

— И люди, разумеется, прислушаются к тебе, обыкновенной медсестре, — съязвила Кесси.

— Старшей медсестре! — холодно поправила ее Вэнди. — Поверь, если нужно будет, я и до главврача дойду.

Она выбежала в коридор.

Кесси подперла дверь кладовки шваброй и опустилась на перевернутое ведро. Вэнди постоянно совала нос не в свое дело, давала множество ненужных советов, лезла в чужую жизнь, но столь бесцеремонно и решительно — никогда. Кесси не понимала, почему подруга вдруг так яро принялась защищать такую проблемную пациентку, как Симона.

Вэнди всегда относилась к пациентам клиники с уважением! — сказал Кесси внутренний голос. Недаром все ее называют душкой. Она очень любит людей и находит общий язык даже с ворчливыми стариками. Вэнди частенько сетовала на то, что врачи не уделяют должного внимания душевному состоянию больных. Так что Симона была просто очередной пациенткой, которой, по мнению Вэнди, требовалась защита.

«Симона славная. Ты убедишься в этом, когда узнаешь ее поближе», вспомнила Кесси слова Трейса. Может быть, он прав? Возможно, Симона действительно милая и добродушная, а капризничает только потому, что ей не нравится лежать в больнице.

Ревность меня погубит, подумала Кесси. Сама не знаю, чего я так завелась. У нас с Трейсом нет будущего. Я веду себя глупо. Видимо, в глубине души я так хочу выйти замуж, что воспринимаю как потенциального партнера любого симпатичного мужчину, не обремененного узами брака. Однако в таком случае мне непонятно, почему я не мечтаю, к примеру, о Дэвиде? Не потому ли, что он уже рядом со мной? Неужели я из тех сумасшедших дамочек, которые вечно ищут лучшее, отталкивая все хорошее, что уже с ними произошло?

Пойду-ка я отсюда, решила Кесси. Попробую позже разобраться в том, что со мной происходит. А для этого мне необходимо хорошенько отдохнуть. Сейчас съезжу к Филу — давненько я его не навешала — и потом отправлюсь домой. Вот только предупрежу Дэвида, чтобы сегодня он не приходил. Если он будет маячить у меня перед глазами, то я точно не сумею понять, что мне нужно на самом деле.

Кесси покинула кладовку, переоделась и, негромко напевая популярную песенку, направилась к черному входу — незачем искушать судьбу, пусть главврач думает, что все его подчиненные находятся на своих местах.

— Подожди! — окликнул ее кто-то.

Кесси, мысленно выругавшись, повернулась и увидела бледную как полотно Вэнди. Та мяла в руках носовой платок, которым только что вытирала свои красные от слез глаза.

— Ты из-за меня плачешь? — удивленно спросила Кесси. — Ой, да перестань ты… Я вовсе на тебя не сержусь.

— Дело не в тебе. Патрик… — Вэнди не договорила, ее душили рыдания.

— О нет… — прошептала Кесси. — Как же так? Я ведь разговаривала с ним всего полчаса назад. Я обещала, что еще зайду к нему сегодня…

— Увы, он тебя не дождался.

— Бедный Патрик…

Кесси и Вэнди переглянулись и, не сговариваясь, шагнули друг к другу и обнялись. Так смерть Патрика Фишера помогла двум лучшим подругам помириться.

— Тяжело… Боже мой, как тяжело!

У Кесси гудела голова. Глаза были красными от пролитых слез. Она вошла в здание другой клиники и остановилась у палаты другого пациента, больного лейкемией. Кесси не могла не сравнить Фила с Патриком Фишером. Младший братишка Трейса, без сомнения, шел на поправку. Щеки его порозовели, в глазах появился здоровый блеск, да и настроение уже не менялось так часто.

Прежде чем войти, Кесси достала из сумочки помаду и подкрасила губы. Яркая помада отвлекала внимание от заплаканных глаз.

— Я видел, как ты прихорашивалась, — смеясь, сказал Фил, когда Кесси появилась в его палате. — Скажи, это ведь ради меня, да? Я всегда знал, что ты в меня тайно влюблена.

Кесси чмокнула его в щеку и долго с нежностью смотрела на него, держа его руки в своих ладонях.

— Как твои дела, солнышко?

— Солнышко? — удивленно переспросил Фил. — Эй, ты здорова? Ты никогда не разговаривала со мной так ласково.

— Ты же сам сказал, что давно догадывался о моей влюбленности, которую я тщательно скрывала, — улыбнулась Кесси. — Я решила, что, раз уж моя тайна раскрыта, притворяться больше нет смысла. Чему же ты удивляешься?

Фил поежился.

— Иногда я не понимаю, серьезно ты говоришь или шутишь.

— А сам-то как думаешь?

— Ты влюблена в Трейса, — уверенно произнес Фил, — но никак не в меня.

— Я до смерти устала всем отвечать, что никогда не любила и не полюблю Трейса.

— Вы же с ним встречались, когда учились в школе.

— Это было сто лет назад.

— Признай, что между вами существует некая связь. — Фил хитро прищурился. — Страсть, влечение, интерес — называй как угодно. Иначе вы не пытались бы побольнее задеть друг друга при каждом удобном случае.