Лимб. Анафемные души - Елена Филон

взглядом. Брови мужчины хмурятся, губы приоткрываются, и с новым хрустом вниз отъезжает челюсть, ходит по кругу, словно он её просто разминает и с жутким щелчком становится на место.

Замираю. Потому что кем бы ни было это существо, оно только что поднялось с пола, и в этот раз ноги держат его крепко, кисти сжимаются в кулаки, губы кривятся в удовлетворённой ухмылке, а изо рта вырывается короткое хриплое слово:

– Подходит.

А в следующую секунду на меня уже одновременно летят два тела: тело Лори и тело существа с энергией заблудшего.

Лори настигает меня первой: бьёт массивными лапами в грудь, и я отправляюсь в полёт к дальним столикам. Ударяюсь лопатками о столешницу и кубарем скатываюсь на пол, вдобавок тараня затылком стену.

Слышится визг, свирепое рычание Лори сменяется жалким поскуливанием, и чёрное тело волчицы проносится перед глазами, ударяется в стену и, оставляя в ней вмятину, падает на пол и замирает.

Один удар сердца. Два. Три… Это всё, что я слышу в собственной голове.

Один вдох. Один выдох. И дыхание замирает. Горящие жаждой глаза заблудшего оказываются в сантиметрах от моего лица, пасть разевается, ударяя в нос запахом тухлятины и из глотки вырываются клубы чёрного непроглядного дыма. Они тянутся ко мне, как скользкие змеи, пока руки заблудшего стальными клешнями впиваются в мои плечи. Клубы дыма тянутся к у лицу, так что всё меркнет перед глазами, и делают рывок вперёд.

Боль вспышкой пронзает тело, а серебристые блики зеркального шара вихрем проносятся перед глазами, когда понимаю, что куда-то лечу, а ко мне навстречу стремительно движется лакированная барная стойка.

Удар приходится по рёбрам, так что лёгкие сжимаются и с каркающим звуком выплёвывают на свободу драгоценные остатки кислорода. Грудой камней падаю на пол, переваливаюсь на бок и дрожащими пальцами пытаюсь нащупать дыру в теле, если в нём вообще должна быть дыра.

– Ну давай! Чего ждёшь?! – раздаётся знакомый голос, и мой затуманенный от боли взгляд находит белое пятно у дальней стены – волосы Рэйвена. Он держит заблудшего за глотку, вжимает в один из круглых столиков и что-то яростно требует, пока изо рта мужчины не вылетает безумный смех, а следом за ним на свободу вырываются клубы чёрного дыма, настолько густого и ясного, что кажется, его можно сжать в ладони и он не развеется.

Наконец лицо Рэйвена озаряет удовлетворение, и в его тело острыми стрелами вонзаются длинные чёрные щупальца, пробираются внутрь разрывая на лоскутки тонкую ткань футболки и оставляют на коже тёмные пятна.

На миг кажется, что всё происходящее просто мерещится.

Какое-то безумство… Сплошное безумство!

Хватаясь пальцами за ножку барного стула, подтягиваюсь и принимаю сидячее положение, не сводя потрясённого взгляда с Рэйвена и с тела заблудшего, которое тряпичной куклой съезжает со столика и чернеет на глазах.

Пытаюсь подняться.

Не в состоянии держаться прямо из-за переломанных рёбер бреду к Рэйвену и даже рычание волчицы, которая шатается не меньше моего, не останавливает меня, пока острые зубы не вонзаются в ногу и я не падаю на колени.

– Что это за чертовщина? – игнорируя волчицу, во все глаза смотрю на Рэйвена и на то, что с ним происходит.

Его футболка разодранными лоскутами валяется на полу, а на обнажённой спине один за другим, словно кто-то выводит их невидимой кистью, появляются тонкие чёрные круги.

Челюсти Рэйвена сжимаются, а губы бледнеют – с такими усилиями он пытается заставить себя молчать. Ему больно. Больно! Вижу это так ясно, как волчицу с окровавленными зубами перед собой.

Ладони Рэйвена упираются в стену, а голова опускается. Мышцы спины вздуваются и перекатываются под гладкой кожей, вены тугими жгутами перетягивают руки, бицепсы стонут. А я как заворожённая смотрю на идеально ровные чёрные круги, тонкой спиралью вырисовывающиеся на спине Рэйвена.

– Твою мать… – Обычно я не ругаюсь, но это именно тот случай. – Отметка «спиралевидного солнца». Кто ты такой, чёрт возьми?..

Белая ворона падает на пол и приваливается спиной к стене. Тяжело дышит, так что широкая грудь парусником вздувается. Отбрасывает в сторону налипшие на лицо волосы и смотрит на меня из-под бровей, затем на музыкальный автомат, продолжающий играть рок, затем снова на меня и вдруг ухмыляется:

– Потанцуем?

Глава 11

Отметка «спиралевидного солнца». Так это все-таки, правда? Слухи о Рэйвене – не ложь? Кому-то уже выпадало на свою голову видеть этот момент? Чёрную спираль на спине и что-то вроде поглощения дымящейся субстанции?.. Смутно верится, что кто-то видел это своими глазами и начал распускать слухи. Разве этот заблудший не должен был умереть на месте?..

Эта отметка – такая редкость, что мало кто вообще в неё верит. Как только не называют её обладателей: поцелованные смертью, послы смерти, дважды побывавшие в Лимбе души. Я только слышала о них, чему была рада. А ещё о них говорят, что обладатели «спиралевидного солнца» имеют некую особую связь с Лимбом, будто бы само это место выбрало их для какой-то особой роли, или работы. Будто бы такие заблудшие уже не просто души – они нечто гораздо большее, практически воплощение самого Лимба. Ну или – его рабы, так ещё говорят.

Не знаю чему верить. Сейчас могу верить лишь тому, что видели мои глаза, и этого было более чем достаточно, чтобы ещё часа полтора молча собираться с мыслями.

Кто он такой, этот Рэйвен? И что же на самом деле означают круги на спине, которых даже древние, и те, побаиваются?..

Мы всё ещё в казино, которое теперь разгромлено в хлам. Я всё ещё сижу на одном из кожаных диванчиков, подальше от высохшего трупа заблудшего. Ко мне всё ещё приставлена Лори, уже дважды попробовавшая мою лодыжку на вкус, и я всё ещё смотрю на барную стойку… за которой сидит Рэйвен и откупоривает уже третью бутылку.

У меня сломаны рёбра, которым нужно минимум часа три, чтобы срастись. У меня сводит желудок, потому что тело просит есть. А в моей голове куча вопросов, на которые, как я думаю, никто не собирается отвечать.

– Почему его тело не разрушается? – наконец выбираю наиболее безобидный и озвучиваю, глядя на труп заблудшего. – Разве душа не должна отправиться на перерождение, а тело исчезнуть?

– Должна, – не сразу подаёт хриплый голос Рэйвен, сидя ко мне спиной, которая уже вновь стала чиста и как белый холст. – Когда она есть.

– И что стало с его душой?

– Сожрали, – нехотя отвечает, опрокидывая очередную стопку.

– Кто? – спрашиваю неуверенно, но ответ звучит сразу: