Лимб. Анафемные души - Елена Филон

запугивать неподдающихся воспитанию новеньких душ. И эта Ворона тащит меня всё дальше и дальше от Шоу! Я даже понятия не имею, в какой части Лимба мы находимся и где собственно наша конечная точка.

А ещё после неудачной попытки побега, когда Рэйвену даже шевелиться не пришлось, чтобы догнать меня, ведь за него это сделала Лори, у меня теперь связаны руки. Тугой канат с такой силой врезается в запястья, что даже пальцы онемели.

– Попробуешь снять и больше не стану заверять Лори, что ты не вкусная, – внушительным тоном сообщил Рэйвен и продолжил путь.

Промежуточный сектор, по которому шагаем сейчас, пестрит обилием золотистого песка, который то и дело проникает в ботинки и работает, как наждачка, а солнце печёт с такой силой, словно пытается поджарить всех имеющихся здесь заблудших. И одного волка.

– Почему бы тебе не избавиться от меня сейчас? – бросаю Рэйвену в спину очередную мысль, даже не рассчитывая на ответ. Но нет, в этот раз проводник решает ответить, нехотя поворачивая ко мне голову:

– Зачем? Чтобы отправить тебя на перерождение, а потом снова искать? – Щурится. – Я что, дурак?

Этот ответ окончательно вводит меня в ступор.

– Но ты же вроде прикончить меня собирался.

– И я вроде как не передумал. Но не сейчас. Сперва надо кое-что сделать. – Ускоряется, так что мне приходится едва ли не бежать следом, потому как Лори уже давно точит клыки, чтобы попробовать на вкус не только мою лодыжку.

– Зачем ты приказал этой стерве выстрелить в Шоу? – кричу, обливаясь потом с ног до головы.

– Шоу? – оборачиваясь, хмурит брови проводник и отводит задумчивый взгляд в сторону. – А, Шоу… Всё время забываю, кто это.

– Ответь на мой вопрос!

– Откуда мне знать, что с твоим Шоу, – отмахивается. – Саня с ним разберётся.

– Саня? – думаю, что ослышалась, а затем смеюсь: – Чёрт, ты даже имени её не помнишь! Как она вообще пошла на сделку с тобой?

– Не было никакой сделки.

– А… ты значит, просто приказал ей это сделать? А Мори в курсе?

Рэйвен не отвечает. Молча тащится по песку с таким видом, словно на беззаботную прогулку выбрался. А потом вдруг хмурится и спрашивает:

– Кто такая Мори?

– Ты сейчас издеваешься, да?

– Мне надоело с тобой разговаривать.

– Куда ты меня тащишь? – сверлю его профиль взглядом, едва передвигая по песку свинцовые ноги.

Рэйвен выдерживает паузу, для чего-то смотрит на солнце и щурит один глаз, так что чёрные радужки отливают цветом горького шоколада, а затем резко меняет направление, и я едва поспевая за ним падаю и кубарем скатываюсь с песчаной дюны. Лори бежит следом, злобно рыча и скалясь, а Рэйвен… чёрт, а Рэйвен наблюдая за тем, как я принимаю сидячее положение и, кашляя, выплёвываю изо рта песок, беззвучно посмеивается, тряся плечами.

Спускается по дюне вслед за мной и Лори, упирает руки в бока и со всем своим высокомерием смотрит на меня сверху вниз, как на только что отложившее личинку насекомое.

Не сдерживаюсь и отправляю ему в лицо горсть песка.

Первой на столь варварский жест реагирует Лори: набрасывается на меня и вдавливает массивными лапами в землю, но уже спустя секунду прыгает в сторону, а моя шея оказывается в захвате у Рэйвена. Он поднимает меня с песка, так что ноги барахтаются в воздухе, а я, хрипя и задыхаясь, цепляюсь связанными руками за его запястье и изо всех сил пытаюсь сделать вдох.

Больше проводник не намерен смеяться. Кажется на этом его «добренькая» сторона окончательно повернулась ко мне задом. Потому что взгляд чёрных глаз безумен настолько, словно он готов меня сожрать со всеми потрохами, а косточки бросить своей дорогой волчице. Черты его лица настолько напряжены, что вот-вот начнут лопаться сосуды, а челюсти так сжаты, будто он сдерживает себя с огромными усилиями, чтобы прямо сейчас не лишить меня головы.

И теперь я понимаю почему Рэйвена все так боятся. Он не просто проводник, нет… Он самый настоящий псих!

– Ты думаешь, – притягивает к себе и шипит в лицо, – что я с тобой развлекаюсь?.. Что мне больше заняться нечем, как таскать за собой убогую анафему и умиляться её выходкам?

Пытаюсь ответить, но кроме хрипа изо рта ничего не вылетает, а мир перед глазами превращается в размазанные блеклые картинки.

«Почему ты считаешь меня анафемой»? – хочется спросить мне.

«За что ты со мной так?»

«Чем я это заслужила?»

«Что тебе надо от жалкой проклятой души?»

«И сколько времени нужно провести в Лимбе, чтобы стать таким психом?!»

– Проклятое существо, не имеющее права на существование, решило, что может требовать от меня ответов? – Лицо Рэйвена оказывается ещё ближе, так что чёрные радужки становятся тем якорем, который ещё не позволяет мне отключиться. Слова слышатся отрывками: – Смотри… Смотри, говорю! – Приподнимет голову, указывая на свою шею, где красуется отметка «красного солнца». – Видишь?.. Это ты… Ты это сделала.

Смотрю ему в глаза туманным взглядом и ещё пытаюсь сообразить, почему он обвиняет меня в том, к чему я совершенно точно не причастна? Но вместо того, чтобы бороться с отключающимся сознанием, протягиваю к Рэйвену руки и не по собственному желанию, а словно по чьему-то велению касаюсь пальцами отметки «красного солнца».

И всё меняется одновременно с расширяющими глазами Рэйвена. Вспышка белого света ударяет по зрению, и я ощущаю удар, проваливаясь в темноту.

Глава 9

Я – маленькая черноволосая девочка с большими голубыми глазами. Мои босые ноги бегут по паркетному полу, а звонкий смех приглушённым эхом отражается от деревянных панелей на стенах. На мне пышное синее платьице, а в волосы вплетены крохотные полевые цветы.

– Где моя малышка? – смеётся высокий красивый мужчина, подхватывая меня на руки и кружа над полом. – Ну-ка посмотрите на неё! Какое красивое платье!

– Мама мне купила, – счастливо улыбаюсь, крепко обнимая мужчину за шею.

– Поставь её на пол, помнёшь платье! – строгий женский голос раздаётся за нашими спинами и в просторную гостиную заходит стройная женщина в белом брючном костюме. Она держит в руках детские туфельки цвета морской волны и недовольно поджимает губы. Её светлые волосы убраны назад и слегка приподняты на затылке, лицо кажется серьёзным и безупречным, с правильными тонкими чертами и выразительным макияжем.

– Мне сегодня пять лет, – улыбаюсь я маме. – И я разрешаю папе в последний раз подержать меня на руках. Уже завтра я стану слишком взрослой.

– И тяжёлой, – смеётся папа.

Мама тяжело выдыхает:

– Ну ладно. Нам пора. Машину сейчас подадут.

Отец берет меня под живот, и