Смерть приходит в конце - Агата Кристи

— Мне пора к Тети, — вдруг вспомнила Ренисенб.

Вслед ей долго слышался довольный смех Изы. Щеки у Ренисенбгорели, пока она бежала через двор к водоему. С галереи ее окликнул Камени:

— Ренисенб, я сочинил новую песню. Иди сюда, послушай.

Но она только покачала головой и побежала дальше. Сердце еестучало сердито. Камени и Нофрет. Нофрет и Камени. Зачем старая Иза с еепристрастием зло подшутить подала ей эту мысль? А, собственно говоря, ей-то,Ренисенб, что до этого?

И вправду, не все ли равно? Камени ей безразличен,решительно безразличен. Навязчивый молодой человек с улыбчивым лицом и широкимиплечами, напоминающий ей Хея.

Хей… Хей…

Она настойчиво повторяла его имя, но впервые его образ непредстал перед нею. Хей был в другом мире. У тех, кому приносят жертвы…

А с галереи доносилось тихое пение Камени:

В Мемфис хочу поспеть и богу Пта взмолиться:

Любимую дай мне сегодня ночью!

3

— Ренисенб!

Хори пришлось дважды окликнуть ее, прежде чем она оторваласьот созерцания Нила.

— Ты о чем-то задумалась, Ренисенб? О чем ты размышляла?

— Я вспоминала Хея, — с вызовом ответила Ренисенб.

Хори смотрел на нее несколько мгновений, потом улыбнулся.

— Понятно, — отозвался он.

А Ренисенб смущенно призналась себе, что он в самом делепонял, о чем она думала.

— Что происходит с человеком после смерти? — поспешноспросила она. — Кто-нибудь знает? Все эти тексты, что написаны на саркофагах,так непонятны, что кажутся бессмысленными. Нам известно, что Осириса убили, чтоего тело было вновь собрано из кусков, что он носит белую корону и чтоблагодаря ему мы не умираем по-настоящему, но иногда. Хори, все этопредставляется выдумкой и так запутано…

Хори понимающе кивнул.

— А мне хочется знать, что на самом деле происходит с намипосле смерти.

— Я не могу ответить на твой вопрос, Ренисенб. Спроси ужрецов.

— Они ответят так, как отвечают всегда. А я хочу знать.

— Узнать можно только тогда, когда мы сами умрем, — мягкосказал Хори. Ренисенб задрожала.

— Не надо так говорить! Замолчи!

— Ты чем-то взволнована, Ренисенб?

— Да, меня расстроила Иза. — Помолчав, она спросила:

— Скажи мне, Хори, Камени и Нофрет знали друг друга до.., доприезда сюда?

На миг Хори приостановился, а потом, продолжив путь к дому,сказал:

— Значит, вот в чем дело…

— Почему ты говоришь: «Значит, вот в чем дело»? Я ведьтолько задала тебе вопрос…

— …на который я не могу тебе ответить. Нофрет и Камени зналидруг друга, но хорошо ли, я понятия не имею.

И тихо добавил:

— А это имеет значение?

— Нет, — ответила Ренисенб. — Это не имеет никакогозначения.

— Нофрет умерла.

— Умерла, ее набальзамировали, и погребальный гротзамуровали. Вот и все.

— А Камени вроде и не горюет… — спокойно договорил Хори.

— Верно, — согласилась Ренисенб, удивляясь, что сама этогоне заметила. И вдруг повернулась к Хори:

— О Хори, как ты умеешь утешить!

— Я ведь чинил игрушки маленькой Ренисенб. А теперь у неедругие забавы.

Они уже подошли к дому, но Ренисенб решила сделать еще одинкруг.

— Не хочется мне входить в дом. По-моему, я их всехненавижу. Не по-настоящему, конечно. Просто я очень зла на них — они ведут себятак странно. Не подняться ли нам к тебе наверх? Там так хорошо, будто паришьнад миром.

— Очень меткое наблюдение, Ренисенб. Именно такое ощущениепоявляется и у меня. Дом, поля — все это не заслуживает внимания. Надо смотретьдальше, на реку, а за ней — видеть весь Египет. Очень скоро он снова станетединым, великим и могущественным, как в былые годы.

— Это так важно? — пробормотала Ренисенб.

— Для маленькой Ренисенб нет. Ей нужен только ее лев, —улыбнулся Хори.

— Ты смеешься надо мной. Хори. Значит, это действительноважно?

— Важно ли? Для меня? Почему? В конце концов, я всего лишьуправляющий у хранителя гробницы. Какое мне дело до того, велик Египет или нет?— сам себя спрашивал Хори.

— Посмотри, — показала Ренисенб на скалу, которая была какраз над ними. — Яхмос и Сатипи ходили наверх. И теперь спускаются.

— Да, — сказал Хори, — там нужно было кое-что убрать.Бальзамировщики оставили несколько штук полотна. Яхмос сказал, что возьмет ссобой Сатипи, посоветоваться, на что их использовать.

Они остановились и смотрели на спускавшихся по тропинкеЯхмоса и Сатипи.

И вдруг Ренисенб пришло в голову, что они как разприближаются к тому месту, с которого сорвалась Нофрет.

Сатипи шла впереди; за ней на расстоянии нескольких шагов —Яхмос.

Внезапно Сатипи повернула голову, по-видимому, желая что-тосказать Яхмосу. Наверное, подумала Ренисенб, говорит ему, что именно здесьпроизошло несчастье с Нофрет.

И тут Сатипи неожиданно застыла на месте. Замерла, глядяназад, через плечо. Руки ее взметнулись вверх, словно она пыталась заслонитьсяот страшного видения или защитить себя от удара. Она вскрикнула, пошатнулась и,когда Яхмос бросился к ней, с воплем ужаса сорвалась с обрыва и рухнула накамни внизу…

Ренисенб, зажав рот рукой, неверящими глазами следила за еепадением.

Распростершись, Сатипи лежала на том самом месте, гдекогда-то лежала Нофрет.

Ренисенб подбежала, наклонилась над ней. Глаза Сатипи былиоткрыты, веки трепетали. Ее губы шевелились, словно она силилась что-тосказать. Ренисенб наклонилась ниже. Ее потрясло выражение ужаса, застывшее вглазах Сатипи.

Потом она услышала голос умирающей.

— Нофрет… — с хрипом выдохнула Сатипи. Голова ее упала.Челюсть отвисла. Хори повернулся навстречу Яхмосу. Они подошли одновременно.

Ренисенб выпрямилась.

— Что она крикнула, перед тем как упала? Яхмос тяжело дышал,не в силах вымолвить ни слова.