Звездная бабочка - Бернард Вербер

Левый «глаз» «Бабочки» представлял собой просторную комнату округлой формы с кожаным креслом, установленным напротив большого оконного проема со сверхпрочным стеклом. Перед креслом находились пульт управления и штурвал из резного дерева. Последний вносил капельку старины в ультрасовременный облик космического корабля.

Кабина управления парусами была оформлена в стиле «под древность» по настоянию Каролины Толедано. Она, в частности, распорядилась оборудовать индикаторы медных фотометров стрелками, а не жидкокристаллическими экранами. Каролина даже повесила две большие бархатные гардины пурпурного цвета по бокам оконного проема, который служил ветровым стеклом межзвездного судна. Элизабет проплыла над панелью управления и нажала на несколько кнопок. В невесомости ей не приходилось пользоваться ногами, которые доставляли женщине столько боли.

Зная, что процедура развертывания парусов займет часы, Адриан Вейсс в свою очередь расстегнул ремень безопасности, покинул летное кресло и выплыл из рубки.

– Пойду запущу «стиральную машину», – заявил он, открывая дверь, которая вела во внутреннюю часть корабля.

Ив Крамер также освободился от связывавших его пут, поднялся в воздух над своим местом, покинул капитанский мостик, помогая себе обычными для невесомости движениями, и направился в левый глаз «Звездной бабочки», чтобы присоединиться к Элизабет. Изобретатель расположился рядом с занятой делом мореплавательницей, расстегнул скафандр и освободил котенка. Тот был поражен тем, что пол не торопится на встречу с его лапами. Маленький мохнатый комочек крутился под самым потолком, пытался ухватиться за воздух и при этом непрерывно мяукал. В криках звереныша звучал сначала страх, затем удивление и наконец восторг.

– Мне ни в коем случае не следовало дарить вам этого кота, – сказала Элизабет, не отводя глаз от панели управления.

– Мы смогли стартовать именно благодаря ему.

Крутанув Домино, изобретатель приблизился к женщине.

– Покинув корабль, вы едва не провалили весь проект, ведь полицейские могли вас убить!

– Они плохо стреляли.

Экс-спортсменка нажала на несколько кнопок и сверилась с показаниями приборов.

– Началась зарядка батарей, улавливающих солнечную энергию с помощью панелей на поверхности корабля. Когда батареи накопят достаточно энергии, включатся маленькие электромоторы, и паруса развернутся. Нам остается только ждать.

Теперь они оба повернулись к оконному проему.

– Занавески из красного бархата выглядят красиво, – признал Ив. – Можно подумать, что мы находимся в кинозале.

– А я обожаю вот этот штурвал из резного дерева.

Она знала, что изобретателю очень хотелось самому придумать рисунок, выгравированный на штурвале. Элизабет дотронулась до металлической пластины на неподвижной оси вращения с выпуклым изображением бабочки среди трех звезд. Над символом располагался девиз проекта: «Последняя надежда – это бегство». Мореплавательнице нравилось и то, как украшена рулевая рубка в целом: зеленый ковер, который должен был напоминать о травяном газоне, пульты управления, также отделанные резным деревом, индикаторы в корпусах из меди, три других кресла, обитые красной кожей. Демонстрируя хороший вкус, девушка-астроном продумала интерьер до мелочей и даже расставила в разных местах зеленые растения.

– Вон там – пальмы, а вон – бамбук, – перечисляла мореплавательница, а ее длинные и пышные рыжие волосы подрагивали в такт словам.

– Это первая ракета, интерьер которой разработан и украшен женщиной, – признал изобретатель.

Ив Крамер подплыл к пульту управления. Каждый монитор был помещен в позолоченную резную рамку из дерева, выполненную в стиле «под старину». Каролина уделила пристальное внимание даже мельчайшим деталям вплоть до того, что поместила на каждом приборе символ проекта – голубую с золотом бабочку в окружении трех звезд.

– Для путешествия продолжительностью в несколько недель стиль внутренней отделки, конечно, не имеет большого значения, но если полет продолжается столетиями, каждая мелочь начинает играть свою роль, – заметила мореплавательница.

– Тем более разителен контраст с кабиной пилотов в правом «глазу», где пульты управления и мониторы оборудованы в бездушном стиле техно.

– Это напоминает человеческий мозг, где одно полушарие отвечает за поэзию, рассуждения на основе аналогий, за мечты, а другое – за математику, операции с цифрами и строгую логику.

Собеседники как зачарованные смотрели на Землю. Ив включил фрагмент классического музыкального произведения, звучной и величественной симфонии, накатывавшей на слушателей волнами. Неожиданно по щеке мореплавательницы поползла слезинка. Капелька влаги превратилась в точку, сверкающую подобно жемчужине. Элизабет стерла ее одним движением руки.

– Что с вами? – спросил Ив.

– Там... – сказала она с глубоким вздохом. – Там мы жили раньше.

– Там была наша тюрьма, и теперь нам удалось оттуда сбежать.

– Она была нашей колыбелью.

– Когда ребенок вырастает, он покидает свою колыбель, – мрачно ответил Крамер. – Если мыслить масштабами космоса, мы провели там наше детство, а теперь пришла пора взрослеть. В любом случае, если бы мы потерпели неудачу, нам на смену пришли бы другие, а следом за ними – все новые и новые люди, и так продолжалось бы до тех пор, пока человечество не добилось успеха.

– Полагаю, я все еще не осознала, что именно нам только что удалось совершить. У нас будет нормальная сила тяжести, нормальное освещение, нормальный воздух. Мы будем все равно что на Земле, – признала Элизабет.

– Покинуть известный мир и отправиться на поиски неизвестного – процесс, диктуемый логикой эволюции.

Изобретатель пальцем поправил очки на переносице.

– Вы можете представить первую рыбу, покинувшую воду, чтобы начать ползать по твердой земле? Она должна была испытывать чертовски сильные чувства. Едва выйдя из воды, она наверняка сразу же захотела туда вернуться. Впрочем, многие потом возвращались назад, – заметила женщина.

– А небольшое число существ сумело приспособиться к новой невероятной среде обитания.

– Как по-вашему, кем были эти существа?

– Неудовлетворенными. В воде они не чувствовали себя хорошо. Когда вам удобно, у вас нет ни малейшей причины желать перемен в собственной жизни. Только страдания открывают нам глаза на окружающий мир и пробуждают желание переделать всю нашу жизнь.

В кабине пилотов по-прежнему раздавалась величественная музыка.

– Я верю в то, что у нас есть возможность развиваться без страданий, – произнесла Элизабет.

– Я тоже на это надеюсь, однако если взглянуть на историю человечества, всякое его движение вперед всегда сопровождалось страданиями... Это стало привычным делом.

– Мы можем изменить наши привычки.