Тарзан и потерянная империя - Эдгар Берроуз

Во время завтрака Тарзан разглядывал своих товарищей по заключению. Из белых здесь было еще двое — Кассиус Аста из Каструм Маре, сын бывшего цезаря, и Максимус Прекларус, патриций, капитан легионеров из Кастра Сангвинариуса.

Остальные — негры. Лукеди из племени багего, хорошо относившийся к Тарзану в деревне Ниуото, Мпингу, раб Диона Сплендидуса, предавший его. При свете, проникавшем в зарешеченное оконце, Тарзан узнал также другого багего — Огонио, который бросал на него боязливые взгляды, как бросал бы любой человек на того, кто состоит в тесных отношениях с духом его собственного предка.

Помимо этих трех негров здесь находились пятеро дюжих воинов из окрестных деревень, настоящих силачей, отобранных, благодаря их великолепной мускулатуре, для битвы гладиаторов — самого увлекательного номера программы, которая вскоре пройдет на арене для прославления цезаря и увеселения масс.

Тесная камера была так забита, что едва вмещала одиннадцать человек, хотя на стене оставалось одно свободное кольцо, указывающее на то, что темница недоукомплектована.

Прошли томительных два дня и две ночи.

Белые сокамерники как могли старались отвлечься от тягостных дум, в то время как негры были полностью деморализованы.

Тарзан не раз завязывал с ними беседу, особенно с пятью воинами из окрестных деревень. Прожив немало времени среди чернокожих и хорошо разбираясь в их психологии, он быстро сумел расположить их к себе, а также вдохнуть в них заряд решимости для предстоящей борьбы.

С Прекларусом он беседовал о Кастра Сангвинариусе, а с Кассиусом Астой о Каструм Маре. Разговор касался всех без исключения сторон жизни праздников и увеселений, военной структуры и порядков, законов и народных обычаев. Тарзан без устали затрагивал все новые и новые темы, не заботясь о том, что его, человека крайне немногословного, могут обвинить в болтливости.

На третий день в темницу привели нового заключенного — белого юношу в тунике и офицерских доспехах. Как принято, его встретили молчанием, но как только тюремщики ушли, приковав пленника к последнему незанятому кольцу, Кассиус Аста взволнованно окликнул его:

— Цецилий Метеллус!

Тот повернулся на прозвучавший из мрака голос.

— Аста! — воскликнул он. — Я узнал бы твой голос даже в преисподней!

— Какая злая судьба привела тебя сюда? — спросил Аста.

— Вовсе не злая, раз она свела меня с моим лучшим другом, — ответил Метеллус.

— Но как ты здесь оказался? — допытывался Кассиус Аста.

— С тех пор, как ты покинул Каструм Маре, произошло немало всего, ответил Метеллус. — Фульвус Фупус настолько втерся в доверие к императору, что все твои друзья попали в немилость и находятся в серьезной опасности. Септимус Фавоний также в опале, и быть бы ему в тюрьме, если бы Фупус не влюбился в его дочь Фавонию. Но самая отвратительная новость заключается в том, что Валидус Август усыновил Фульвуса Фупуса и назначил его наследником пурпурной мантии императора.

— Фупус — цезарь?

Аста разразился гомерическим хохотом.

— А прекрасная Фавония? Неужели она питает дружеские чувства к Фульвусу Фупусу?

— Нет! — ответил Метеллус. — В том-то и дело. Она полюбила другого.

— И кто же избранник Фавонии? — поинтересовался Кассиус Аста. — Может, ее кузен Маллиус Лепус?

— Нет, — ответил Метеллус. — Ты его не знаешь.

— Что за вздор! — воскликнул Кассиус Аста. — Разве я не знаю каждого патриция в Каструм Маре?

— Он не местный.

— Только не говори, что он из Кастра Сангвинариуса!

— Опять не угадал. Он вождь варваров Германии.

— Абсурд! — вскричал Аста.

— Я говорю правду, — сказал Метеллус. — Он прибыл вскоре после того, как ты ушел. Благодаря обширным познаниям в области истории Древнего и современного Рима, он завоевал расположение Валидуса Августа, но вместе с тем навлек беду на Маллиуса Лепуса и Септимуса Фавония, добившись любви Фавонии и вызвав, соответственно, ненависть Фульвуса Фупуса.

— Как его зовут? — спросил Кассиус Аста.

— Вроде Эрих фон Харьен, — ответил Метеллус.

— Эрих фон Харбен? — переспросил Тарзан. — Я его знаю. Где он сейчас? Что с ним?

Цецилий Метеллус повернулся в сторону человека-обезьяны.

— Откуда тебе знать Эриха фон Харбена, ты, сангвинарец? — сказал он. Выходит, Фульвус Фупус не солгал Валидусу, и Эрих фон Харбен действительно шпион из Кастра Сангвинариуса.

— Нет, — возразил Максимус Прекларус. — Не кипятись. Эрих фон Харбен сроду не бывал в Кастра Сангвинариусе, а мой друг никакой не сангвинарец. Он белый варвар из внешнего мира, и если он говорит правду, в чем я не сомневаюсь, то он пришел сюда в поисках этого самого Эриха фон Харбена.

— Это так, Метеллус! — вмешался Кассиус Аста. — Мои товарищи честные люди, и за то время, что мы здесь, мы стали добрыми друзьями. То, что они говорят, правда!

— Расскажи о фон Харбене, — попросил Тарзан. — Где он? Что с ним? Не докучает ли ему Фульвус Фупус?

— Он в тюрьме с Маллиусом Лепусом в Каструм Маре, — ответил Метеллус, и если уцелеет на арене, то Фупус придумает иной способ от него избавиться.

— Когда состоятся у них игры? — спросил Тарзан.

— В августовские иды, то есть пятнадцатого числа.

— А сегодня считай девятое, — проговорил Тарзан.

— Мы же начинаем завтра, — протянул Прекларус.

— Мне говорили, что празднество продлится примерно с неделю, продолжал Тарзан. — Далеко ли до Каструм Маре?

— Что, надумал прогуляться? — иронически спросил Метеллус.

— Я решил пойти в Каструм Маре, — ответил Тарзан серьезно.

— Может, и нас возьмешь с собой? — рассмеялся Метеллус.

— Ты друг фон Харбена? — спросил Тарзан.

— Я друг его друзей и враг его врагов, но я не настолько знаком с ним, чтобы называть своим другом.

— Но ты против Валидуса Августа?

— Да.

— И Кассиус Аста тоже против своего дяди? — допытывался Тарзан.

— Еще бы, — подтвердил Аста.

— Тогда возьму вас обоих, — подытожил Тарзан. Метеллус и Аста рассмеялись.

— Да хоть сейчас, — весело произнес Кассиус Аста.

— Возьмите и меня, — попросил Прекларус, — если Кассиус Аста пообещает остаться мне другом и в Каструм Маре.

— Обещаю, — согласился Кассиус Аста.

— Когда уходим? — спросил Метеллус, потрясая цепью.

— Я уйду, как только с меня снимут наручники, — сказал человек-обезьяна. — Они должны будут сделать это перед самой схваткой на арене.

— Не обольщайся. Легионеры будут глядеть в оба, чтобы ты не сбежал, заметил Кассиус Аста.