Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

мастер в штопальном деле, все штопальщики в этом городе его ученики. Отнеси к нему покрывало, заплати ему столько, сколько он потребует. Самый лучший мастер не найдет места, которое он заштопал“. Фарраш взял сейчас же покрывало, отнес в лавку Ахмеда-штопальщика и сказал: „Мастер, сколько ты хочешь за то, чтобы заштопать это, но заштопать так, чтобы никто не заметил?“ Тот сказал: „Половину динара“. Сказал: „Возьми целый динар, но примени все умение, что у тебя есть“. Тот сказал: „Благодарю, будь спокоен“. Фарраш дал ему один динар и сказал: „Сделай только скоро“. Сказал: „Приходи завтра во время дневного намаза и забирай“. Тот пришел днем в назначенное время. Мастер разложил перед фаррашем покрывало и тот не мог отыскать места, где заштопано. Фарраш обрадовался, отнес домой, |79| расстелил так, как оно было на тюфяке. Султан Махмуд возвратился с охоты, пошел в полдень в летнюю опочивальню, чтобы предаться полуденному отдыху, посмотрел, увидел исправное покрывало, сказал: „Позовите фарраша“. Когда фарраш пришел, он сказал: „Это покрывало было разрезано, кто исправил?“ Сказал: „О господин! оно никогда не было разорвано, лгут“. Сказал: „Эй, дурак, не бойся! Разрезал его я. У меня был кое-какой умысел. Скажи же, какой штопальщик исправил это покрывало, кто так прекрасно работает?“ Сказал: „О, господин, такой-то штопальщик; твой раб чуть заметил, испугался; такой-то фарраш мне посоветовал“. Султан Махмуд сказал: „Приведи его сейчас же ко мне, скажи: тебя султан зовет. Когда придет, доставь его сюда“. Фарраш отправился, привел штопальщика. Увидев один на один султана, штопальщик сильно испугался. Султан спросил его: „Эй, мастер, не бойся, подойди, это покрывало ты заштопал?“ Сказал: „Да“. Сказал: „Очень умело ты сделал“. Сказал: „Хорошо устроилось благодаря счастью владыки“. Спросил: „В этом городе нет другого мастера, кроме тебя?“ Ответил: „Нет“. Сказал: „Мы у тебя кое-что спросим, отвечай по правде“. Ответил: „Чего лучше того, чтобы говорить государю правду“. Спросил: „В течение этого года не штопал ли ты в доме кого-либо знатного кошель из зеленой дибы“. Ответил: „Штопал“. Спросил: „У кого?“ Ответил: „В доме городского судьи. Он дал мне два динара платы“. Спросил: „Если этот кошель увидишь, узнаешь?“ Ответил: „Узнаю“. Махмуд сунул руку под тюфяк, вытащил кошель, дал штопальщику и спросил: „Этот кошель?“ Ответил: „Да“. Спросил: „В каком месте ты заштопал?“ Тот показал пальцем и ответил: „Здесь штопал“. Махмуд поразился добротности штопки и спросил: „Если понадобится, можешь ли дать показание перед судьей?“ Ответил: „Почему не дать?“. Махмуд сейчас же велел кому-то позвать судью и послал за хозяином кошеля. Судья явился, поздоровался и по обычаю присел. Махмуд обратился к нему и сказал: „Ты — человек старый, ученый, я дал тебе судейство, вручил тебе имущество и кровь мусульман, оказал тебе доверие, а ведь в этом городе и стране имеется две тысячи людей более ученых, чем ты, и все они пропадают втуне. Допустимо ли, чтобы ты совершал вероломство, нарушал оказанное доверие, захватывал достояние мусульман, обездоливал |80| их. Судья сказал: „О, господин! Что это за слова. Кто говорит, что я так сделал?“ Сказал: „Это ты сделал, лицемерный пес“. Затем он показал ему кошель и сказал: „Вот то, что тебе было доверено, а ты распорол, вынул золото, положил медь вместо золота, кошель же отдал заштопать и передал хозяину денег закрытым и запечатанным. Таковы твое поведение и честность!“ Судья сказал: „Никакого кошеля я никогда не видал, ни о деле этом ничего не знаю“. Махмуд приказал: „Приведите этих обоих людей“. Один из слуг отправился, привел хозяина кошеля и штопальщика. Махмуд сказал: „Эй, лгун, вот хозяин золота, а вот — штопальщик. Он этот кошель заштопал вот здесь“. Судья смутился, так задрожал от страха, что не мог вымолвить ни слова. Махмуд сказал: „Возьмите этого пса и смотрите за ним, пусть он отдаст сейчас же деньги этому человеку, а не то порублю ему шею“. Полумертвого судью увели от султана, поместили в караульне, потребовали денег. Судья сказал: „Позовите моего управляющего“. Управляющий пришел. Судья дал ему указания; тот принес две тысячи полновесных золотых нишапурских динар. Их передали хозяину золота. На другой день Махмуд во время разбора жалоб всенародно огласил вероломство судьи. Потом приказал привести судью и повесить вверх ногами на зубце дворцовой стены. Вельможи заступились, человек, дескать, старый, ученый. Судья предложил выкупить себя за пятьдесят тысяч динар. Это имущество с него взяли и сместили с должности.[152]

Подобно этому много рассказов. Это количество приведено для того, чтобы владыка мира знал, каким образом старались государи о правосудии и справедливости, какие меры они принимали, чтобы удалить злодеев с лица земли. Сильный разум для государя лучше сильного войска. Слава богу, у господина есть и то и другое. Эта глава относительно лазутчиков и доверенных: надо, чтобы люди, выполняющие это дело, были этакими и надо их посылать повсюду.

Глава четырнадцатая.

О постоянном рассылании скороходов и птиц.[153] |81|

Следует устанавливать скороходов на нескольких известных путях; им следует определять ежемесячную плату и жалование. Когда все будет устроено, то в одни сутки дойдет известие о происшествии, что произойдет за пятьдесят фарсангов пути. По прежнему обычаю у них должны быть накибы, которые должны заботиться, чтобы не уклонялись от работы.[154]

Глава пятнадцатая.

О проявлении внимания к приказам в опьянении и в трезвом состоянии.

Приказы идут в диван и казнохранилище. Они касаются важных дел правления, икта и даров. По некоторым из этих указов требуется иногда немедленное решение. Это дело тонкое. В этом деле надо проявлять всю внимательность. Бывает так, что скажут, а в том случится противоречие или не будет должным образом расслышано. Следует, чтобы эти поручения совершались кем-нибудь одним, и это лицо говорило бы само, а не через заместителя. Необходимое условие таково: всякий раз как доставят указ, пусть он не идет к подписи, пока о нем в другой раз из дивана не доложат до высочайшего сведения, и тогда уже исполняют, если захочет всевышний.

Глава шестнадцатая.

О приближенном вакиле и успешности его дела.

В наше время должность вакиля[155] сильно упала. Всегда на этом деле был человек доверенный и известный. Тому лицу, до которого касаются дела кухни, винного погреба, конюшни, дворцов государя и его детей, а также лиц, принадлежавших ко двору, следует |82| ежемесячно, а то, пожалуй, и ежедневно бывать в высоком собрании государя, говорить с ним, являться во всякое время,