Книги онлайн и без регистрации » Разная литература » Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

Сиасет-намэ. Книга о правлении вазира XI столетия Низам ал-Мулька - Низам аль-Мульк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 107
Перейти на страницу:
— царь ему вручил кровь и имущество мусульман. Доверюсь я ему, он ни в коем случае не совершит вероломства“. Я отправился и тихонько переговорил с ним. Он согласился. Я обрадовался, встал на рассвете, отнес к нему в дом, вручил, и отправился в путь. Совершил я хаджж ислама, пошел из Мекки в Медину, а оттуда направился в пределы Рума, присоединился к газиям, несколько лет был на священной войне, в одном сражении был окружен неверными и, раненый во многих местах тела и лица, попал в руки румийцев. Четыре года я провел в неволе и темнице. Вот заболел кесарь Рума, отпустили на свободу всех пленных, и я освободился. Опять я пришел к корабельщикам,[145] служил им для приобретения средств к жизни. Но я крепко уповал, что положил двадцать тысяч динар у казия Багдада. В надежде на них я собрался в путь. После десяти лет, с пустыми руками, в изношенном платье, с отощавшим от невзгод и недостатков телом я пришел к судье, поклонился, присел и сейчас же встал. Два дня я ходил к нему таким образом, он ничего мне не говорил, на третий день я пришел, сел перед ним, и, улучив удобный случай, приблизился к нему, и сказал тихо: „Я — такой-то, сын такого-то, совершил хаджж, был на священной войне, много перенес невзгод, все, что захватил с собой, ушло из рук, я очутился в этаком состоянии, не располагаю ни одной крупицей золота и нуждаюсь в том, что доверил тебе“. Казий не дал мне никакого ответа, не попытался узнать, дескать, „со чем ты говоришь?“, встал направился в покои, а я ушел со стесненным сердцем. Из-за своего плохого вида и наготы я стыдился отправиться в свой дом или в дом своих близких и друзей. Ночь я спал в мечети, а днем прятался по углам. Что долго рассказывать, два-три раза я говорил ему относительно этого дела, он не давал никакого ответа. На седьмой день я стал настойчивее. Он ответил мне: „Ты страдаешь умопомешательством, твой мозг пересох от |71| дорожной пыли и невзгод. Ты говоришь много пустого. Я не знаю тебя и не имею представления, о чем ты говоришь. Ведь тот, имя которого ты упоминаешь, был красавцем, состоятельным, одетым“. Я отвечал: „О, казий! Я — тот самый; я отощал от невзгод и ранений, лицо мое стало безобразным“. „Вставай, — сказал он, — не причиняй мне головной боли. Уходи подобру поздорову“. Я ответил: „Постой, побойся бога, ведь после этого мира придет другой мир, за всякий поступок следует награда и возмездие. Пусть будут твоими пять тысяч из этих двадцати тысяч динар“. Он ничего не ответил. „Пусть будет, — воскликнул я, — из этих двух афтабэ один твоим, законно и правильно, один же возврати мне, ибо я нахожусь в очень затруднительном положении; я закреплю это своей подписью на расписке, в свидетельство и в отказ от каких-либо требований с моей стороны“. Он ответил: „Тебя мучит безумие, ты, очевидно, добиваешься, чтобы я вынес решение о твоем безумии и приказал запереть тебя в больницу, наложить оковы, от которых ты не освободишься, пока жив“. Я испугался, понял, что он решил ничего мне не возвращать; а ведь какое бы он ни сделал приказание, люди так и поступят; тихонько-тихонько поднялся и вышел от него, рассудив сам с собой: „Когда мясо портится, его посыпают солью, но что делать, когда портится сама соль? Все судебные дела подлежат судье, а когда судья совершает несправедливость, кто на него подаст жалобу? Если бы Азуд ад-даулэ был правосуден, мои двадцать тысяч динар не остались бы в руках судьи и я, голодный и лишенный средств к существованию, не отчаивался бы в своем имуществе, царе, городе и родине“. И вот я ушел“. Когда фискал выслушал все, что произошло, сердце его воспылало и он сказал: „О, благородный человек! всегда надежды следуют за безнадежностью. Прилепись душой к богу, который устрояет дела своих рабов“, затем фискал добавил: „у меня в этой деревне есть один друг, благородный человек, гостеприимец. Я направляюсь к нему в гости. Ты мне весьма понравился. Сделай милость, проведем день и ночь в доме этого друга, а завтра видно будет“. И он его повел к дому этого друга. Им принесли то, что имелось, они поели и направились в комнаты. Фискал же описал все это дело на бумаге и передал одному поселянину:[146] „Отправляйся к воротам дворца Азуд ад-даулэ, позови такого-то слугу, отдай ему письмо, чтобы оно сейчас же дошло до Азуд ад-даулэ“. Когда Азуд ад-даулэ прочел, он поразился и сейчас же послал кого-то сказать фискалу: „Приведи ко мне в этот же вечер того человека“. Узнав об этом, фискал сказал: „Собирайся, пойдем в город. Азуд ад-даулэ призывает меня и тебя. Он прислал гонца“. Тот человек спросил: „Это к добру?“ „Ничего не должно быть, — отвечал фискал, — кроме хорошего. Возможно, что до его слуха довели то, что ты мне рассказывал дорогой. Питаю надежду, что ты добьешься своей цели и освободишься от этого горя“. Он встал и отвел его к Азуд ад-даулэ. Азуд ад-даулэ приказал, чтобы все ушли из собрания, расспросил у того человека о его деле. Тот снова рассказал все, как было, с начала и до конца. Азуд ад-даулэ почувствовал к нему жалость и сказал: „Будь спокоен. Это дело со мной случилось, а не с тобой. Он мною поставлен и мне надлежит принять меры по этому делу. Всевышний сотворил меня для того, чтобы я заботился о людях, не допускал, чтобы кого-либо постигло несчастье, хотя бы и от судьи, ведь это я его поставил над имуществом и состоянием мусульман; я ему даю содержание и ежемесячную плату, чтобы он устраивал дела мусульман по правде, не делал бы пристрастия и лицеприятия, не брал бы взяток. Если же в моей столице происходит этакое от человека старого и ученого, какое же должно происходить вероломство от опрометчивых молодых судей. Поначалу этот судья был человеком бедным, семейным, тот размер ежемесячной платы, что я ему положил, должен быть только достаточен ему. Теперь же у него в Багдаде и по округам столько земельных владений, пальмовых рощ,[147] садов, огородов, домов, торговых помещений, предметов роскоши и ценных вещей, что всему этому нет границ. Он не мог все это добыть от своей ежемесячной платы. Следовательно, он все это добыл от имущества мусульман“. Затем он обратился
1 ... 19 20 21 22 23 24 25 26 27 ... 107
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?