Большое волшебство - Элизабет Гилберт

Мне лично всегда казалось, что это слишком жестоко по отношению к моему делу – требовать, чтобы оно регулярно оплачивало мои счета, будто творчество – это служба в госучреждении или банке. Слушайте, если вы можете позволить себе жить за счет своего творчества, это просто фантастика. О таком можно только мечтать! Но не позволяйте же этой мечте превратиться в кошмарный сон. Финансовые потребности могут оказаться слишком тяжким бременем для такой тонкой и капризной штуки, как вдохновение. В общем, лучше вам взять этот вопрос на себя. Заявить, что вы слишком творческая личность, чтобы заниматься прозой жизни и думать о деньгах, значило бы показать себя незрелым человеком – уверена, вы не хотите выглядеть незрелыми людьми, это унизительно. (Другими словами, очень здорово быть в душе ребенком, т. е. чистым и искренним в своем деле, как дитя, но опасно быть инфантильным.)

Есть и другие инфантильные заморочки, а именно: мечта о выгодном браке ради денег, мечта о наследстве или выигрыше в лотерею, мечта о супруге-служанке (неважно какого пола), которая взвалит на себя все бытовые проблемы, пока вы на пару с вдохновением беззаботно занимаетесь чистым искусством.

Да вы что?

Тут вам мир, а не материнская утроба. Вы вполне можете позаботиться о себе, одновременно заботясь о своих творческих силах, как делают люди испокон века. Более того, если вы можете сами заботиться о себе, это позволяет уважать себя, а самоуважение полезно и для ваших произведений, оно придает им силы.

К тому же бывают времена, когда искусство может вас прокормить, но часто бывает иначе. Не надо отчаиваться, это не кризис – в потоке творческой жизни это совершенно нормальное явление. А может, случилось так, что вы пошли на риск, чтобы воплотить творческую мечту, но дело не окупилось, и теперь вы вынуждены работать «на дядю» и копить деньги, пока не настанет время для погони за новой мечтой. И правильно, так и надо. Но повышать голос на свое творческое начало и заявлять: «Ты должно зарабатывать мне деньги!» – все равно что кричать на кошку. Она не поймет, о чем вы говорите, и вы только отпугнете ее, потому что кошке не нравятся такие громкие звуки и злобно перекошенные физиономии.

Я так долго не отказывалась от основных заработков, потому что желала своему творческому началу свободы и безопасности. Источники дохода нужны были для того, чтобы, когда вдохновение не будет бить ключом, успокоить его: «Не волнуйся, дружище. Не торопись. Когда соберешься, позови, я здесь». Я всегда работала усердно и охотно, а творческому началу позволяла не напрягаться. Таким образом я стала сама себе хозяйкой, сама себе служанкой.

Сколько раз меня подмывало сказать раздраженным и вымотанным из-за безденежья художникам: «Расслабься, приятель, и просто иди работать!»

В том, чтобы работать, нет ничего позорного. Позорно другое: отпугивать собственный талант требованием взять себя на содержание. Вот почему каждый раз, как кто-то заявляет, что уходит с работы, чтобы писать роман, мне делается не по себе. И вот почему, когда кто-то сообщает, что намерен разделаться с долгами, выгодно продав свой первый сценарий, я прямо балдею, я думаю: ну-ну.

Давай пиши свой роман! Вперед, пытайся продать сценарий! Желаю от чистого сердца, чтобы фортуна тебе улыбнулась и осыпала наградами. Но умоляю, не рассчитывай на выигрыш, потому что выигрыши исключительно редки, а ты рискуешь погубить свой творческий дар, предъявляя ему такие жесткие ультиматумы.

Вполне можно заниматься искусством в свободное от основной работы время. Так я написала целых три книги – и, если бы не чумовой успех «Есть, молиться, любить», поступала бы так же до сих пор. Так же поступала Тони Моррисон[7]: вставала в пять утра, чтобы поработать над своим романом, а потом бежала на основную, реальную работу в издательстве. То же самое делала Дж. К. Роулинг – тогда еще неимущая мать-одиночка, – борясь за существование и попутно работая над книгами. И подруга моя, Энн Пэтчетт[8], делала то же самое, когда работала официанткой в «Фрайдис», улучая свободные минуты, чтобы писать. А взять других моих приятелей, супружескую пару, – оба художники-иллюстраторы, но у обоих есть и другая, основная работа. Каждое утро они встают на час раньше своих детей, чтобы спокойно порисовать, сидя вдвоем в тесной студии.

Люди делают так не потому, что им некуда девать время и силы, а потому, что творчество для них важно и ради него они готовы на всяческие жертвы.

Именно так поступают все, кроме, конечно, богатых помещиков.

На протяжении всей истории множество людей занимались искусством, улучив минутку, урывая эти крохи свободного времени, мало того, зачастую они еще и использовали ворованные материалы. (Ирландский поэт Патрик Каванах чудесно написал об этом: «Глянь только, эта краса / создана собственноручно / человеком обычным / из матерьяла подручного».)

Однажды в Индии я встретила бедняка, у которого не было ничего, кроме одного-единственного быка. Но у быка было целых два великолепных рога. В знак того, как он дорожит своим быком, бедняк выкрасил один рог пронзительно-розовой краской, а другой – бирюзовой. Потом приклеил на концы рогов маленькие колокольчики, так что стоило быку повернуть голову, и его ослепительные рога, розовый и голубой, начинали мелодично звенеть.

Тот индус был почти нищим, влачил жалкое существование, но он украсил быка по максимуму, в дело пошли все подручные материалы, все, что он смог раздобыть: строительная краска, тюбик клея и колокольчики. Он доверился своему творческому порыву – и стал обладателем самого красивого и необычного быка в городке. Зачем? Да просто так. Потому что украшенный бык лучше, ясно же! (Судите сами: тот фантастичный бык стал единственным животным, которое я отчетливо помню – через одиннадцать лет! – после поездки в ту индийскую деревушку. Какие вам еще нужны доказательства?)

Идеально ли это для занятий творчеством – поневоле создавать искусство урывками, из «матерьяла подручного»? Не особо. А может быть, самое то. Может быть, это вообще неважно, потому что именно так было всегда. У людей вечно не хватает времени и средств, у них, как правило, нет спонсоров, меценатов и наград… и все же они упорно занимаются своим делом. Продолжают создавать свои произведения, потому что им это небезразлично. Потому что они призваны быть творцами, чего бы это ни стоило.

Деньги помогают, кто с этим поспорит. Но если бы все дело упиралось только в них, представьте, какими великолепными художниками, какими оригинальными мыслителями стали бы миллионеры! Но так просто не бывает. Ведь предпосылки творчества одинаковы для всех: храбрость, волшебство, разрешение себе, упорство, вера, – и все они общедоступны. Впрочем, это не значит, что творческая жизнь проста и легка. Это значит только одно: она в принципе всегда возможна.