Принц с опасной родословной - Мария Жукова-Гладкова

– Он еще не знает, как арестовывают, – процедил начальник. – Может, устроить ему ночку в обезьяннике? Полезно будет… Песню, может, сочинит на эту тему. Блатная тематика сейчас в большом фаворе.

– Да он вас потом сожрет, а не прославит в своем творчестве. Вернее, прославит, но не так, как нужно, – задумчиво произнесла я. – Не отписаться будет. Потерпите до вечера. Я его покажу во всей красе.

– Спасибо, Юля, – начальник долго тряс мне руку.

– Как вы ко мне, так и я к вам, – улыбнулась я обворожительно. – В вашем Управлении меня всегда любили. Любовь эта взаимная.

– Ну ты и стерва, – тихо сказал Андрюша, когда мы остались вдвоем. Помолчал и добавил: – А вообще будь осторожна.

Я вопросительно посмотрела на приятеля.

– Ящер давно враждует с твоим любимым Иваном Захаровичем. Лучше бы ты ему хвалебных передач не делала и в защиту не выступала – если уж рекламируешь инициативы Ивана Захаровича. У Ящера своих защитников и защитниц хватает.

– А что они не поделили? – уточнила я. – Вроде насчет баб Сухоруков всегда был спокоен. А Ящер ни мосты, ни тоннели не строит. Иван Захарович один такой.

– И Ящер, наверное, из-за бабы в бутылку бы не полез. Тут другое. Наркота, борьба за рынки сбыта. И я думаю, что Ящера хотел подставить именно Сухоруков. Больше некому.

– Так а мне-то ты почему говоришь, чтоб была осторожна? Или ты это вообще?

– Тебе может угрожать опасность от Ящера, Юля. Обдумай ситуацию хорошенько. Твое имя замешано в этой истории. А что подумает Ящер – не знает никто, ни бог, ни черт. Это такая хитрая тварь… Явно родственник – или потомок – одного известного вредного пресмыкающегося под яблоней.

Вернулся Сан Саныч с фотографиями, правда, только убитой девушки и окружающей труп обстановки.

Фотографий Ящера я опять не получила. Ну ничего, попробуем пойти другим путем.

Я распрощалась с мужчинами и вышла на улицу, чтобы предстать перед очами народа в целости и сохранности, а также дать Пашке несколько ЦУ – после того, как похвалила его за проявленную инициативу. Митингом дирижировал известный певец. Глотка, отдать должное, у него оказалась луженая. Может, ему переквалифицироваться и агитировать народ… за советскую власть, например? Или еще за какую-нибудь. Думаю, у него может получиться. Причем гораздо лучше, чем исполнение любовной лирики.

Барон уже давно установил у себя антенну, принимающую русские каналы, правда, раньше его телевизор в доме под Мюнхеном принимал только НТВ и РТР. Он вызвал мастера и сказал, какой канал ему нужен. Мастер был из эмигрантов, говорил по-русски и по-немецки.

– Вы не жалеете, что уехали из России? – спросил Отто Дитрих фон Винклер-Линзенхофф у мастера, колдующего над антенной и какой-то аппаратурой, названия которой немец не знал.

– Иногда, – вздохнул мужчина.

– А почему?

– Почему? В России все время что-то происходит. А тут у вас, то есть теперь у нас…

– Скучно? – подсказал барон, а сам вспомнил Россию…

Да, скучать там не приходится, и думать надо постоянно, как живым остаться, как сделать так, чтоб тебя не обокрали, не сделали – как это у них говорят? – лохом. И зачем только Тамара туда поехала? Зачем она рисковала? Он бы и так решил вопрос. Пусть это отняло бы больше времени… Но Тамара хотела сделать что-то для него. Показать, что она ему нужна…

России все можно простить за ее женщин… Какие у них женщины!

Вначале Тамара, потом Светлана, потом эта, с которой он не успел познакомиться лично, – Юлия. Ради нее он и вызвал мастера. Ну не только ради нее, конечно. Но она освещает криминальную хронику в Питере, причем как раз то, что интересует барона. Ради ее статей он и «Невские новости» заказал. Чтобы – как там говорят у русских? – держать руку на пульсе.

Светлана сказала: хочешь знать, как события развиваются, смотри и читай Смирнову. А Светлана обещала направить интерес Смирновой в нужную сторону – если та сама по какой-либо причине не заинтересуется их делом.

И Отто Дитрих смотрел. И читал. И, несмотря на загруженность работой, скучал по России в своей Германии, где ничего не происходит. По меркам России.

Следующие два дня митинги в защиту Ящера (то есть Вячеслава Николаевича Астахова) прошли в разных частях города – у Смольного, у Мариинского дворца (где у нас заседает ЗакС), во дворе на Захарьевской (там, где расположен ГУИН), ну и, конечно, на Арсенальной. Такого на памяти старожилов еще не случалось. «Интересно, кто это все оплачивает и организует?» – прикидывала я, впрочем, не я одна. Этот вопрос активно обсуждался в нашем холдинге, даже его владелец Кирилл Александрович вызывал меня в свой кабинет и любопытствовал, кто за всем этим стоит, а также интересовался, какую линию я намереваюсь проводить в своих репортажах. По ходу дела напомнил, что я должна думать не только о себе, но и о коллегах, чтобы никого не подставить. «Вы хотели сказать: начальстве», – хмыкнула я про себя, но вслух произнесла:

– Нейтральную. По-моему, это лучший вариант.

Чело Кирилла Александровича омрачила мысль.

– То есть Астахова поддерживать не будем? Вообще-то все поддерживают…

– Во-первых, никогда не следует быть такими, как все, – позволила себе заметить я. – Таким образом можно поднять рейтинг.

Слово «рейтинг» было хорошо понятно медиамагнату, и он тут же закивал.

– Во-вторых, правоохранительные органы, регулярно снабжающие меня информацией, убедительно просили не вмешиваться в эту вакханалию. А с ними ругаться не хочется.

– Правильно. С органами надо дружить, особенно поставляющими информацию, – кивнул магнат и нажаловался мне на налоговую инспекцию, в которой ему вчера, бедняге, пришлось жрать водку до девяти вечера. Сегодня головушка сильно болит. Ни народные, ни буржуйские средства не помогают.

– В-третьих, если следственные органы разрешат интервью с Ящером в «Крестах», то оно обещано мне.

Кирилл Александрович приободрился и закивал с удвоенной силой, потом велел приложить все усилия, чтобы получить нужное разрешение. Я скромно обещала постараться.

– В-четвертых, Ящер является конкурентом моего постоянного консультанта с другой стороны закона Ивана Захаровича Сухорукова.

– Да-да, с Иваном Захаровичем ни в коем случае нельзя ругаться, – заметил медиамагнат, видимо, с ужасом вспоминая визит Ивана Захаровича с «мальчиками» в офис холдинга. Да и, пожалуй, Кирилл Александрович не исключал, что ему удастся когда-нибудь получить какие-то деньги с Ивана Захаровича – в качестве благотворительной помощи. Сухоруков-то у нас слывет меценатом и спонсирует не актрисулек и певичек, как Ящер (их Иван Захарович, кстати, вообще не спонсирует), а более серьезные проекты. Кирилл же Александрович, несмотря на свои доходы от холдинга, всегда готов протянуть руку дающему. Да и мои эксклюзивные репортажи с мест благотворительных акций Сухорукова имеют высокий рейтинг.