Сила Единения - Юрий Иванович

Из самого здания Лубянки тоже просочились сведения: все службисты на казарменном положении. Да и вокруг всей площади и близлежащего квартала стоит плотное оцепление из состава внутренних войск. Движение и проход для посторонних перекрыты, стоят заграждения и устанавливаются ежи из рельсов. Все чекисты работают по категории «наивысшая боевая готовность». При этом грозные приказы, циркуляры и разъяснения идут во все иные подразделения и структуры государственной безопасности.

Лаврентий Берия ещё накануне вечером уехал из Москвы на один из секретных оборонных объектов. Скорей всего поездка плановая. Но одновременно с этим на квартиру его юной любовницы наведалось два представителя МВД. Они забрали Валентину Дроздову и увезли в неизвестном направлении. Арест ведьмы, а может чего и похуже, не вызвал каких-либо эмоций у Киллайда.

Товарищ Сталин — на «ближней» даче. Поездку в Москву — отменил. Штатная подавальщица возле него, Истомина, тоже никуда не выбиралась, хотя ей было сделано внушение выйти по возможности на связь. Видимо властный любовник никуда от себя не отпустил.

В Кремле все притихли. Хотя кто-то попытался инициировать срочный созыв всех членов Политбюро. Но большинства не было в столице, да и сам вождь издалека прикрикнул на товарищей. Поэтому заседание перенесли на два дня, на пятницу. Самым недовольным при этом оказался Микоян Анастас Иванович. Возмущался, разругался сильно с товарищем Молотовым. Почему-то накричал на товарища Маленкова. Удостоился короткой беседы с министром внешней торговли и Никита Хрущёв, прибывший неожиданно на поезде с Украины. После разговора вышел весь красный, вытирая платком блестящую от пота лысину. И поспешил устраиваться в ближайшую гостиницу возле московского обкома.

После этого министр Микоян поехал с большим кортежем к самому товарищу Сталину. Как позже стало известно, выехать за пределы столицы так и не смог, нужное направление оказалось перекрыто наглухо.

В воздухе зависло что-то сумрачное и неопределённое.

А ближе к вечеру по радио передали крайне неутешительную для москвичей сводку погоды на ближайшие часы: сильная метель, налипание мокрого снега, гололёд, резкий, порывистый ветер.

Январским вечером темень вступает в свои права очень рано. В шесть часов — уже полная ночь. Тут ещё и метель разбушевалась, кидая снег не просто горстями, а большими лопатами. Так что пришлось группе спелеологов-любителей отправляться в путь часа на два раньше. Иначе могли забуксовать среди резко нарастающих сугробов. То есть вышли в 20:00. Плюс минус пара минут.

Ещё хорошо, что отысканный и подготовленный вход в катакомбы находился почти рядом, всего минут двадцать пришлось преодолевать снежные заносы. Кстати, точка проникновения в подземные чертоги находилась в одном из подвалов с углём, принадлежащим районной котельной, и считалась вполне официальной, известной властям. На двух железных дверях входа висело по парочке замков, да всё это было опутано бумажными лентами с печатями и с грозными надписями запрета. Проверялись печати раз в неделю участковым, и раз в месяц представителями высших инстанций.

Но разве остановят какие-то замки с печатями, таких личностей как Пасечник или Дхарма? Кого надо — переубедили, кому следовало — внушили, где оказался пакри — там грамотно подмазали. Так что прибывшие в котельную семь человек, оказались практически невидимками. Не смотря на то, что стряхивали с себя кучу снега, топали и фыркали, на них никто не обращал внимания. Как и на тот факт, что замки уже были сняты, а обе двери даже смазаны в районе петель.

Правда, когда вошли внутрь и закрыли за собой всё те же двери, Бельских обеспокоилась:

— Вдруг нас потом не откроют?

— Что ты, милая, что ты! — отмахнулся на это Лётчик. — Здесь работают добрейшие люди! А если кто и придёт посторонний с неожиданной проверкой, так они этих гостей приветят и прогреют основательно.

— Что значит, прогреют? — не поняла Настя, спрашивая уже в спину шустро ушедшего вперёд творца страшных рассказов.

На это Шульга мог ответить правду, мол, попросту забросят надоедливых проверяющих в топку, где те настолько согреются, что больше права качать не будут. Но ведь имелись понимания, что любимую не стоит напрягать подобными страшилками. Поэтому ответ прозвучал в мажорном варианте:

— Да у них здесь приготовлена и закуска солидная, и водочка со снотворным. Поэтому угостят согревающим напитком хоть участкового, хоть папу римского. И …всё будет хорошо! Осторожней!..

Это он подставил руку над головой Насти, чтобы та не ударилась о низко нависающий выступ. Ведь лёгкого пути группа не искала, сразу свернув в какой-то отнорок и начав спускаться по мало хоженым тропам.

Не прошли и ста метров, как Бельских вновь напряглась, хватая мужа за руку:

— Ой, мамочки! — грунт под ногами вздрагивал, и нечто страшное рычало где-то за стенами. — Что это?!

— Гордость нашей столицы! — последовали пафосные объяснения. — Метрополитен имени великого Ильича. И время-то не позднее, поезда ещё ходят.

Идущий впереди Пасечник, добавил:

— Они здесь порой и поздней ночью гудят. То ли тренируются, то ли просто предсвадебные хороводы водят.

— Так уж и хороводы? — фыркнула смехом Бельских.

— Как иначе-то? — на полном серьёзе рассуждал древний пчеловод. — Ведь берутся откуда-то потом маленькие манёвренные паровозики? А дрезины? А детские вагончики в парке Горького?

В любом случае девушка успокоилась и больше ничем не заморачивалась. Даже опасные, крайне сложные места, которые она проходила с двойной страховкой, преодолевала с азартом и юношеским задором. А так как путь всё больше пролегал вниз, то достигли выбранной пещеры довольно быстро, часа за полтора.

Вначале осмотрелись на месте, отдохнули, попили взятые с собой в термосах напитки. Подсвечивая фонарём на своды и пытаясь прочитать надписи на стенах, Настя только и спросила:

— Может всё-таки стоит поискать сокровища? Вот спинным мозгом чувствую, что они здесь обязательно зарыты.

— Потом, моя конфетка, всё — потом! — ответил ей Александр, расчехляя армейскую сапёрную лопатку. — Пока вот посиди в этом, самом безопасном месте и пожуй печенье. Кстати, твоё любимое.

И вместе со своими помощниками приступил к обустройству места, в котором произведут ритуал. Причём знал обо всех тонкостях предстоящего действа, только он. Хотя и выглядела вся подготовка с точки зрения любого землянина слишком банально и не романтично. Никаких рисунков с пентаграммами на грунте и черепами на углах, никаких свечей и пролитой крови, никаких костров, плясок с бубном или перестука костей.

Вначале выкопалась яма, в которой человек мог стоять по пояс. Потом на утрамбованной вокруг почве, уложили плашмя короткие доски, в виде пятиугольника. На каждую доску поставили низенький раскладной стульчик, которые обычно используются рыбаками на природе. Потом все мужчины сняли с себя все металлические детали одежды, оставшись только в рубашках и тонких брюках. Вот и вся, так сказать, предварительная подготовка.