Сила Единения - Юрий Иванович

«Отлично, что здесь нет на каждом углу видеокамер, как в будущем. Никто меня потом не вспомнит. А если и вспомнит, то описания будут значительно разниться… Главное — это в окружении самого министра не зависнуть. Ведь судя по мыслям моего проводника, там планируется ужин на троих. И если все трое — пакри?.. Тогда придётся Абакумова убирать!»

Пока дошли до целого комплекса помещений, являющейся зоной работы и отдыха министра, Киллайд узнал много секретных сведений. Кто будет ужинать с министром, кто обслуживает эту компашку, кто из заместителей где живёт и как передвигается по улицам Москвы. Кто нагло и насколько пользуется своим положением. Кто сравнительно честен, а кто пытается подсидеть начальство и отпихнуть от кормушки товарищей. Удалось даже коснуться рабочих моментов: на кого заводят новые дела и кому в данный момент не повезло оказаться в застенках печально прославленной на весь мир Лубянки. Да и остальных сведений, порой противоречивых, теперь хватало.

Очень, очень многое знают адъютанты, особенно молодые, имеющие хорошую память. И этот проводник имел её на все сто, до склероза ему было ещё лет сорок.

Фактически уже находясь в небольшой столовой, в которую вела дверь справа в приёмной, мемохарб узнал самое необходимое. Теперь можно и бежать отсюда со всей юношеской прытью. Но вначале задержал второй адъютант, оказавшийся пакри:

— Чего так долго? И кто этот юнец? — спрашивал он строго по праву, имел звание капитана.

— Из ресторана пацан, пусть забирает накопившуюся посуду!

Пока стали складывать красивые тарелки и расписные блюда в освобождённые коробки, в столовую вломился крайне недовольный полковник, один из замов министра:

— Чего так долго возитесь?! Виктор Семёнович сейчас вас сожрёт без хлеба и без соли!

— Да вот, стол накрыт! — отозвался угодливо капитан. — Сейчас только этого мальца спровадим с тарелками в ресторан…

Эти слова услышал и сам Абакумов, тоже входящий в столовую. Причём выглядел он вполне мирно и добродушно:

— О-о! Шашлык готов! — ещё и ладони потёр в азарте, словно сам только что снял шампуры с мангала. — Молодцы! Хвалю за оперативность!

Следом за ним вошёл тучный, престарелый генерал-майор, который в руках нёс как гранаты по бутылке коньяка. Этот вообще хихикал, словно анекдот услышал смешной:

— Оперативники, мать вашу! Хе-хе! Наверное и стрелять-то разучились… А? Чего молчим? — это он уже к капитану обращался. — Небось забыл уже, как пистолет выглядит?

— Как можно, товарищ генерал! — пытался тот состроить обиженное лицо. — У нас стрельбы — чуть ли не каждую неделю проводятся. И мы там о-го-го! Можно сказать, что самые лучшие…

— А можно и не сказать! — всё ещё посмеивался генерал. — Или соврать при этом! — он тоже уселся за стол, ловко открывая одну из бутылок и разливая коньяк по трём бокалам. — Ух! Давайте, пока мясо горячее! — тут же спохватился, и торжественно произнёс тост: — За здоровье товарища Сталина!

На адъютантов и парнишку троица сотрапезников уже не обращала малейшего внимания, сразу сосредоточившись на шашлыках и холодных закусках. Не потому, что им сделано было внушение, а потому что не привыкли считать халдеев за людей. Да и ко всему прочему, все трое оказались пакри. К огромному сожалению Киллайда:

«Да, такими не покомандуешь… Вот уж, подобралась компашка! Сразу четверо в одном помещении!.. Да на третьем посту — двое… Надо драпать отсюда, пока меня не разоблачили!..»

Не успел. Вроде уже и коробки с посудой связали, и проверили, нести ли удобно, когда полковник прожевал кусок мяса и пристально уставился на парня:

— А ты кто такой? — спросил он вроде как без угрозы в голосе.

Но именно в этом кажущемся безразличии и таилась главная опасность. Всё-таки министра окружали натуральные зубры из СМЕРШа, который он возглавлял во время войны. То есть, вылавливать шпионов и предателей у них было в крови заложено, на генетическом уровне. Наверняка некоторые посыльные из Арагви, или ещё откуда, сюда захаживали порой, но вот слишком юный парнишка явно не вписывался в нужные критерии.

Пришлось Киллайду жёстко гасить в себе завывшее сиреной ощущение опасности, и с притворной растерянностью коситься на старшего лейтенанта:

— Да вот… дядя Серёжа приказал прийти. Э-э-э… забрать посуду.

Таким образом он переводил стрелки на младшего адъютанта, который уже находился под полным контролем. И тот не подвёл, приняв главный удар на себя:

— Да Федька это, дальний родственник. Устроил его бегать на посылках, пусть пацан заработает.

Вроде полковника такой ответ удовлетворил. Он подвигал многозначительно бровями, принюхался ко второй порции спешно налитого коньяка, и пробормотал:

— Кажется мне, что часть тарелок этот пацан до ресторана так и не донесёт… Хорошо устроился!

И выпил напиток залпом, словно водку. Старый генерал после этого опять развеселился, выдав нечто из раздела искривлённой философии:

— Вот никак не могут наши люди без пинка под зад честно работать. Хе-хе! Верно про таких шустрых говорят: сколько волка не корми, а у слона ноги всё равно толще!

Тут и сам Абакумов весело хохотнул. Но глянул при этом на старшего лейтенанта вполне поощрительно. А потом и ладошкой махнул по-барски в сторону постороннего человека, мол, вали отсюда. Но только «посыльный» вздохнул свободнее и ухватился за обвязку верёвок, как всё испортил въедливый капитан:

— А что это за родственник у тебя появился? — видать биографию своего младшего коллеги знал от А до Я. Ещё и ненавидел, скорей всего, или недолюбливал: — Откуда? Если они у тебя все в войну погибли.

— Да вот, отыскался один, — выкручивался старлей. — Повезло, можно сказать! — но, несмотря на бодрый голос, выглядел он неважно. Побледнел, лицо покрылось бисеринками пота, глаза потускнели, утратив живость и блеск. Всё-таки внушение, ломающее силу воли и резко переворачивающее сознание с пластами памяти, не проходит безнаказанно для психики. — Всего несколько дней как… Через Красный Крест нашли… Ага!

— А почему мне не доложил? — капитан строго поджал губы. — Да ещё и сюда умудрился непроверенного человека приволочь?!

Теперь уже и все трое сотрапезников перестали жевать, уставившись на провинившегося служаку. Всё-таки Лубянка! Несмотря на некоторые перекосы на местах и использование служебного положения высшим командованием, свои секреты здесь хранить умели. Про режимность всего объекта — иупоминать не стоило.

Пусть и крайне нежелательный, но критический момент наступил. Следовало кардинально решить вопрос со всеми присутствующими, и самому уходить. Тем более что по итогам выкачанной информации, отождествление министра на этом этаже и отсутствие кого бы то ни было в соседних кабинетах, позволяло надеяться на лучшее. Выстрелы на ближайшем посту вряд ли услышат, при плотно закрытых дверях. А они — закрыты!

И события понеслись вскачь. Правда, младший адъютант начал грамотно, отвлекая на мгновение внимание от себя, левой рукой указывая на столик с посудой, стоявший у противоположной от него стены: