Извини, меня ждут… - Аньес Мартен-Люган
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я заходила взад-вперед, всхлипывая.
– Ой… ты меня напугала, – выдохнула она в трубку. – Успокойся. Бери такси и приезжай к нам. Мы здесь все собрались, тебе сразу станет легче!
– Не хочу никого видеть, еду домой.
– Предупреждаю: если тебя не будет через час, за тобой кто-нибудь явится!
Спорить бесполезно.
– У меня нет машины, я не в состоянии добираться до вас, – заныла я.
– Все удачно складывается, мы у Марка. Он вроде оставил тебе сообщение, но ты не ответила.
При чем здесь Марк? Марк то, Марк сё! У них только это имя на устах! Ну да, я теперь вспомнила, он действительно пытался мне дозвониться. Я остановилась и услышала:
– Погоди, сейчас передам ему трубку! Марк!
– Нет, – запротестовала я, но опоздала.
– Яэль?
– Добрый вечер.
– Так ты все-таки приедешь?
– Это бессмысленно, я не в форме.
– Тем более! Я живу над антикварной лавкой. Адрес помнишь?
– Да.
– До скорого.
Он выключил телефон. А я тут же получила смс от сестры:
Мальчики готовы приехать за тобой.
Сейчас буду, —
ответила я, пересилив себя. Когда за дело берется Алиса, остается только подчиниться. Однако встречаться с ними мне хотелось не больше, чем повеситься. Впрочем, где бы я ни находилась, меня одинаково потянет намылить веревку.
Через двадцать минут я вышла из такси перед антикварной лавкой.
– Спущусь и открою! – крикнул Марк из окна второго этажа.
Ему хватило нескольких секунд, чтобы сбежать по лестнице, я различала его силуэт в полумраке магазина, потом он открыл дверь и появился передо мной с улыбкой на губах.
– И долго ты собираешься стоять на пороге?
Скрепя сердце я шагнула внутрь. Он наверняка заметил, как жутко я выгляжу, но промолчал. Я не сумела поправить макияж в такси, у меня нашлись силы только на то, чтобы прекратить плакать и не предстать в слезах перед друзьями. Судя по нервным движениям его рук и по скованному поведению, он не очень понимал, что сказать.
– Алиса говорила, у тебя на работе возникли небольшие трудности?
– Все очень серьезно! Начальник отправил меня в отпуск.
Марк расслабился и посмотрел на меня с недоумением.
– Да?! И больше ничего?! Думаю, ты сможешь это пережить. Отпуск – не такая ужасная вещь! – Он рассмеялся и добавил: – Кто и когда жаловался на отпуск?!
Ну вот, он полагает, что все в порядке! Я совсем расстроилась, возмущенно закатила глаза. Как я могла хоть на миг поверить, будто он в состоянии оценить случившееся?
– Проехали, тебе не понять.
– Подозреваю, немногим это под силу. Позже мне растолкуешь, – криво ухмыльнулся он. – Пошли.
Он взял меня за руку и повел по магазину. Я резко высвободилась. Пока еще я могу передвигаться без посторонней помощи. Однако я и десятка шагов не сделала, как тут же больно стукнулась об угол какой-то мебели.
– Ой!
– Зажечь свет?
– Лучше бы порядок навести! Никогда не встречала подобного бардака!
– В нем все очарование этой лавки, здесь же не Икеа. Иди сюда.
Он приобнял меня за плечи и подвел к двери в глубине магазина, через которую мы попали на лестницу дома. Я послушно следовала за ним. Перед тем как войти в квартиру, я остановилась, снова почувствовав, что нервы не выдерживают. Я пожалела, что пришла; я бы отдала что угодно за возможность где-то спрятаться, в одиночестве забиться в нору, ни с кем не разговаривать. Я слышала взрывы смеха, музыку. Рука Марка на талии мягко, но уверенно подтолкнула меня вперед. Квартира показалась мне достаточно большой, из прихожей мы попали в гостиную, оба окна которой выходили на улицу. Такое впечатление, будто я на съемках телесериала шестидесятых – таким был интерьер, начиная с торшера Arco. Часть помещения занимал большой диван из палисандрового дерева, обтянутый зеленовато-оливковой кожей, рядом с которым стоял кофейный столик в стиле Le Corbusier, напротив него кресло и маленький низкий диванчик, обтянутые крапчатой тканью горчичного цвета. Кому могло прийти в голову, что Марк однажды будет жить в подобном месте? Мне здесь, естественно, не нравилось, слишком много вещей, однако он, несомненно, очень тщательно выбирал меблировку и продумывал декор для своей квартиры. Все вместе совершенно не соответствовало тому представлению, которое у меня о нем сложилось. Он изменился, как каждый из нас. Я успела со всеми поздороваться, сесть на диван и взять протянутый Марком бокал красного вина, и только после этого посыпались реплики.
– Предлагается выпить за отпуск Яэль! – провозгласил Адриан, вставая. – Только что случилось чудо.
– Ну ты полный кретин! Для меня это трагедия!
Голос у меня сорвался, я опустила голову и сжала кулаки.
– Я рискую потерять работу, – мрачно объявила я.
– Кто-нибудь объяснит ей разницу между отпуском и увольнением? – завопил Адриан, схватившись за голову обеими руками.
– Он тебя не уволил, – вступил Седрик. – Он попросил тебя взять отпуск, а это совершенно другое дело. Получается, он не такой уж гад.
Я испепелила зятя взглядом. Они все уставились на меня, как если бы я прилетела с другой планеты, то есть в очередной раз никто не сделал ни малейшего усилия, чтобы понять серьезность ситуации. Алиса села рядом со мной, обняла меня. Отодвинься, Алиса. Не трогай меня. Я задыхаюсь в твоих объятиях.
– Я понимаю, что ты огорчена, но это принесет тебе пользу.
– Нет! Нет! Ты вообще не врубаешься! – завизжала я срывающимся голосом. – Что я буду делать целых три недели?
– Поехали с нами!
– Yes! – подхватил Адриан.
– Да, да, – захлопала в ладоши Жанна. – Это будет супер! На каникулы все вместе!
– О чем вы говорите? – спросила я, наконец-то высвобождаясь из Алисиных рук.
– Ты же знаешь, мы уезжаем в воскресенье, я тебе говорила.
Я об этом вообще не помнила.
– У вас, что ли, у всех отпуск?
– Тридцать первого июля многие в отпуске, Яэль! – проинформировал меня Седрик.
После его слов я вспомнила, что сейчас лето.
– Ну и лицо у тебя! – воскликнул Марк. – Ты что, не в курсе, что сейчас период отпусков? В былые времена ты только о каникулах и думала!
Седрик сделал ему знак, что безопасности ради лучше помолчать. Я опустила голову и стала теребить пальцы – собственная забывчивость потрясла меня. Лето, повышение температуры, яркое солнце не ассоциировались у меня с отпуском… Лето я воспринимала лишь в плане его последствий для работы.