Ночь с пылким негодяем - Александра Хоукинз

— Что, черт возьми, ты сказал Сэйнту?

— Ничего! — ответил Фрост, уязвленный тем, что все решили, будто он чем-то заслужил быть задушенным. — Я рассказывал Хантеру и Сэйнту о своей… — Он замолчал и бросил на Сэйнта хмурый взгляд. И вдруг распрямился и направил на маркиза палец. — Мы еще поговорим.

Его друзья затаили дыхание.

Сэйнт покрутил плечом, хрустнув суставами.

— Если ты не собрался снова подставить свою предательскую шею, нам не о чем говорить.

Выражение лица Сэйнта заставило побледнеть большинство гостей лорда и леди Дюррант, но графа оно, похоже, не впечатлило.

Краем глаза он заметил, что к ним торопливо приближается Рейн.

— Не знаю, что тут происходит, но вы заставляете волноваться дам. — Он кивнул Вейну. — Мне пришлось чуть ли не привязать Изабель к стулу, когда она увидела, как Сэйнт тебя ударил. Сейчас ее успокаивает твоя мать.

— Надеюсь, ты сказал, что Сэйнт дерется, как девчонка? — съязвил Вейн, все еще злясь из-за того, что схлопотал за какие-то проступки графа.

Рейн был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить втянуть себя в этот спор.

— Можешь сам ей это передать, — отозвался он, переводя взгляд с Сэйнта на Фроста. — Не хотите ли продолжить разговор снаружи, джентльмены? Лорд Дюррант уже набирает добровольцев, чтобы пинками выставить нас всех отсюда.

— Пусть только попробуют! — зловеще произнес Сэйнт.

— Хорошо, — согласился Фрост.

Син покачал головой, с отвращением глядя на обоих своих друзей, явно что-то не поделивших.

— Я полагаю, бесполезно просить вас переместиться в «Нокс», чтобы не унижать наших жен?

— Когда ты женился на Джулиане, я не думал, что кастрация входила в свадебную церемонию, — язвительно бросил Фрост. — Где твои волосатые орешки? Жена хранит их у себя в сумочке и достает по особым случаям или ты просто сжег их в первом попавшемся камине?

Хантер и Вейн фыркнули.

Маркиз выругался и с угрожающим видом шагнул к другу.

— Зачем я вообще вмешиваюсь? Наверное, нужно было позволить Сэйнту сломать тебе шею! — сказал Син.

— Ночь только началась, — лениво обронил Сэйнт. — А Фрост, похоже, не собирается закрывать рот даже для спасения своей жизни.

Он представил себе, как Фрост лежит в постели с мадам Венной, накрыв ее своим телом. Эта мысль как червь буравила его мозг. Ярость закипела в нем с новой силой.

Бирюзовые глаза Фроста кровожадно загорелись.

— Люблю рисковать. Посмотрим, как далеко ты готов зайти, — сказал он.

Никто не ожидал, что Фрост окажется настолько безумен, что набросится на Сэйнта прямо в элегантном танцевальном зале Дюррантов, но маркиз взорвался, как пороховая бочка. Сэйнт устоял, когда Фрост кинулся на него, пытаясь сбить с ног. Не обращая внимания на испуганные крики и ропот гостей, они стали топтаться по залу, как двое пьяных танцоров. Как друзья ни пытались их расцепить, у них ничего не вышло, потому что к борющимся невозможно было подступиться.

— Отправляйся к дьяволу! — прорычал Сэйнт.

Фрост зло засмеялся.

— Там и встретимся.

Они вывалились через открытую дверь на террасу, и там Фрост неожиданно выпустил из рук лацканы парадного сюртука Сэйнта, отчего тот упал на пол, и повернулся к сгрудившимся в дверном проеме Вейну, Сину, Рейну и Хантеру.

— Не вмешивайтесь! Мы сами разберемся, — крикнул граф, тяжело дыша. — Проваливайте! Возвращайтесь к женам… И к бренди, — добавил он, бросив взгляд на Хантера.

Убедившись, что друзья его поняли, Фрост переключил свое внимание на Сэйнта.

— Мне тебе нечего сказать.

Сэйнт тяжело дышал. Он взялся за бок, нащупывая ушибленное место.

Бумажные фонарики весело покачивались на ветру. В зале оркестр заиграл что-то быстрое. Несколько гостей подошли к двери, надеясь посмотреть на драку, но вмешиваться никто не решался.

Появившееся на лице Фроста загадочное выражение было непонятно Сэйнту.

— Странно… Мне так не показалось, когда ты вцепился мне в глотку.

— Неужели? — процедил Сэйнт. — Все равно твой великолепный шейный платок не позволил бы мне с тобой сделать что-нибудь этакое.

— Да. — Граф сложил на груди руки. — Но ты собирался, и меня это волнует. Это выходит за все рамки. Мы слишком долго были друзьями, чтобы ни с того ни с сего набрасываться друг на друга.

Сэйнт промолчал. Где-то в глубине души он понимал, что Фрост прав. Он просто не мог сдержаться, узнав об измене. Даже несмотря на то, что в постели мадам Венны он был всего лишь раз, да и то давным-давно, он всегда считал ее своей. Это какое-то безумие! Он не имел на нее абсолютно никаких прав, и все же сама мысль о том, что Фрост прикасался к ней, вызывала у него желание биться головой о стену, а еще лучше — размозжить об эту стену голову друга.

— Будь я проклят, да ты любишь ее! — помрачнев, с удивлением промолвил Фрост.

Причин отрицать это не было. Кровоподтеки, проступившие на его шее, говорили о том, что чувства Сэйнта к мадам Венне никуда не делись, они как были, так и остались в его сердце, и убеждать себя в обратном не имело смысла. Сэйнт добрел до одной из скамеек и тяжело сел.

Фрост сел рядом с ним.

— Давно?

Сэйнт решил, что должен как-то объяснить другу свою попытку задушить его.

— Шесть лет.

Он устало вздохнул и мысленно перенесся в первый свой вечер в «Золотой жемчужине». Хватило одной улыбки мадам Венны, чтобы лишить его всегдашней уверенности. Не способствовало успокоению и то, что сквозь необычайно легкое белоснежное платье, которое тогда было на ней, просвечивались синие ленты подвязок над коленями. Каждая, даже самая пустяковая деталь внешности очаровательной хозяйки выжгла след на его сердце, а вот имя женщины, с которой он той ночью лег в постель, позабылось.

— Может быть, дольше… Я хотел ее с той самой минуты, когда увидел в первый раз.

Граф какое-то время переваривал это признание.

— Ненавижу указывать на очевидные вещи, но эта женщина — хозяйка борделя. Почему бы тебе не поиграть у нее между ног? Это прекрасно помогает отделаться от чувства неудовлетворенности.

— Ты не поймешь.

— Поверь, я кое-что знаю о женщинах. Похоже, беда в том, что ты слишком много думаешь об этом. — Он махнул рукой. — Ты ведь не соблазняешь непорочную девицу. Что бы там о ней ни говорили, мадам В заводит любовников, когда ей этого хочется. Или ты считаешь, что недостаточно красив, чтобы соблазнить ее?

Сэйнт зарычал, удивленный и раздраженный одновременно.

— У меня вполне сносное лицо.

— Не забывай и о ее врожденной жадности, — посоветовал Фрост. — Пообещай ей небольшое состояние, и она перестанет замечать все твои недостатки.