Завещание олигарха - Чингиз Абдуллаев

Все поддержали его тост.

– Чтобы наш дорогой Ринат женился и у него была бы большаясемья, – провозгласил Велиев.

– И чтобы все женщины в него влюблялись не так, какСветлана, – поддержал его Дима.

При упоминании ее имени Ринат опустил голову. Тяжеловздохнул.

– Что случилось? – всполошился Велиев. – Почему я не знаю?Кто обидел нашего друга?

– Его не просто обидели, – сказал Дима, – его оскорбили.

Если бы он был трезвый, то, возможно, не стал бырассказывать эту историю. Но после выпитого язык у него был без тормозов.

– Он поехал к своей девушке в Киев и нашел ее в номере слюбовником, – прогрохотал Сизов, – она изменила нашему другу.

– Что ты сделал? – хищно спросил Велиев.

– Ничего. Повернулся и ушел, – грустно ответил Ринат.

– Ах, – скрипнул зубами Велиев, – тебя оскорбили. В твоюпостель чужой человек залез, а ты просто так взял и ушел. Какой ты мужчинапосле этого?

– Что я должен был делать? Зарезать свою бывшую подругу и еелюбовника? А потом сесть в тюрьму? Меня бы отправили к Ходорковскому. Одинмиллиардер уже сидит, я был бы второй. Зачем мне это нужно?

– Кто говорит «зарезать», – нахмурился Велиев, – сейчас резатьнельзя. Другие времена. Никто не поймет. Даже в Чечне «кровников» сейчас мало.А если убьешь человека, то тебя начинают искать, чтобы посадить и наказать. Улюдей чести не осталось.

– Верно, – мотнул головой Дима, – раньше говорили: «Выбесчестны, сударь» – и это было самое большое оскорбление. А сейчас еслискажут, что ты нечестен, все просто засмеются.

– У нас на азербайджанском языке это по-прежнему страшноеоскорбление, – сообщил Велиев, – если мужчине скажут, что он бесчестен, ондолжен убить другого, кто произнес эти страшные слова. Человек без чести – эточеловек, способный предать свою мать, сдать свою сестру в публичный дом, снестиизмену своей жены. Невозможно после этого жить.

– Ну не нужно говорить такие страшные вещи, – рассудительнопроизнес Дима, – никто не обвиняет Рината. Не нужно ему вообще переживать. Яему всегда говорил, что эту дамочку интересуют только его деньги. А он влюбилсябез памяти. Ну и дурак.

– Подожди, – строго прервал его Велиев, – не ругайся.Человеку и так плохо. Значит, она не твоя официальная невеста была.

«Сейчас он тоже прочтет мне лекцию о разнице междуофициальной женой и женщиной у меня на содержании, – мрачно подумал Ринат,вспоминая слова Глущенко, – все они так хорошо понимают эти отношения. И готовыдаже меня учить».

– Не была, – подтвердил Ринат, – мы с ней простовстречались.

– И она тебя обманула, – подвел итог Велиев.

– Да.

– Так нельзя, – решительно заявил Играр Велиев, – ты недолжен этого прощать.

– Я ее уже забыл. Пусть живет как хочет.

– Это правильно. Но прощать все равно нельзя. Ты долженотомстить.

– Ага, правильно. Возьму нож и полезу к ней домой. Или скажусвоим охранникам, чтобы пристрелили этого гитариста. Сам говоришь, что сейчасдругие времена. Я лучше прекращу с ней встречаться и платить за ее наряды. Этодля нее самое большое наказание.

– Это не наказание, – возразил Велиев, – она найдет другогомужчину, который будет за нее платить. Такие женщины никогда не остаются одни,они умеют находить богатых кавалеров. Нет, так нельзя. Ты обязан отомстить,чтобы она поняла. Чтобы почувствовала свое место. Чтобы тебя запомнила.

– Хорошо, – махнул рукой Ринат, – я подожгу ее дом. Иливзорву ее машину. Так будет лучше?

– Нет, – Велиев нахмурился, – о чем ты говоришь? Этохулиганство, причем злостное. Я не юрист, конечно, но такие вещи нельзя делать.Все сразу поймут, что это ты организовал. Зачем тебе такие неприятности?

– Послушай, Играр, я тебя не понимаю. Ты уже несколько минутдоказываешь мне, что нужно отомстить. И тут же говоришь, что нельзя дажехулиганить. Тогда как отомстить? Звонить ей по телефону по ночам и свистеть вухо? Так это тоже хулиганство. Правда, мелкое. Или облить дерьмом ее дверь? Чтоты мне советуешь?

– А еще журналист, – обиделся Велиев, – никакой фантазии утебя нет. Причем тут свистеть в ухо? Ты разве женщина? Это брошенная женщинаможет звонить и плакать. Я тебе другой план предлагаю. Не криминальный, а оченьзаконный и приятный. Такой, который ее в самое сердце ранит. Чтобы она навсегдатебя запомнила.

– Какой?

– У нее есть лучшая подруга? Вспомни, кто ее лучшая подруга?

– Наверное, Лина из группы «Молодые сердца». Такаяфигуристая брюнетка. У нее огромный бюст, но, по-моему, это искусственныегруди. Таких размеров просто не бывает.

– Ты ее видел?

– Конечно, видел. Я хорошо с ней знаком. А почему тыспрашиваешь?

– У нее есть муж?

– По-моему, есть жених. При чем тут она? Я тебя не понимаю.

– Я тебе скажу, что ты должен сделать, – лицо Играра Велиевавспыхнуло, – ты должен отомстить. Но так, чтобы тебя самого не посадили из-заэтой женщины. Она переспала со своим музыкантом и сделала тебе больно. Сделайей еще больнее. Переспи с ее лучшей подругой. И пусть она об этом узнает. Воттогда она поймет, кем была для тебя. Никем. Ты ее совсем не уважал, а только пользовалсяее услугами. Вот тогда ей будет плохо, очень плохо.

Ринат с некоторым уважением и опаской взглянул на своегонового друга. Похоже, этот кавказец понимал толк в мести. Он вспомнил, какСвета всегда напрягалась, когда он подходил к Лине. Всегда немного волновалась.У Лины формы были гораздо роскошнее, чем у Светланы. Но ему она не нравилась.Слишком хищный, чувственный рот, слишком крупные формы, слишком яркая, почтивосточная красота. Светлана нравилась ему больше. Но Велиев прав. Такая встречавыбьет Светлану из равновесия. Она просто не поверит, что он способен наподобное. Велиев абсолютно прав. Эта самая изощренная месть, которую толькоможно придумать. И самая безнаказанная. Нет такой уголовной статьи, по которойего можно было бы наказать. Конечно, если он не собирается насиловать Лину. Нос ней он быстро договорится.

– Почему замолчал? – спросил Велиев. – Ты думаешь, что этонекрасиво? А она поступила с тобой очень красиво? Если ты будешь поступатьвсегда красиво и честно, а другие всегда некрасиво и нечестно, то ты будешьвсегда проигрывать. Нельзя победить только добром, так не получается.

– Об этом говорил еще Маккиавелли, – поднял голову Дима.

– Он был умный человек, – согласился Велиев, – а я тебескажу как мужчина. Садиться в тюрьму можно из-за своей любимой жены, ради честисвоей сестры или дочери, ради своей матери, ради мужской дружбы, ради своейземли, своего рода, своей родины. А попадать в неприятную историю из-за певицы,которая тебе изменила, очень неприятно. И неправильно.