Обручённые Хаосом - Александра Гринберг

Дядюшкин тяжеловоз, самое то для местных дорог, показался на дороге через пару минут. Ехал быстро, я едва успел отойти от Джинни на шаг. Нехотя. Зверь внутри злобно заревел, взбешённый тем, что его снова лишили так нравящейся ему самки. Я и сам был готов зареветь, но только и смог, что посмотреть на растерянную Реджину. Медвежий зуб даю — она бы с радостью осталась сейчас только со мной. Быть может, снова поссорилась бы. Или поцеловала. Чего она не хотела точно, так это объясняться перед Шандаром. Который, едва выметясь из своей колымаги, тут же уставился на меня так, что кто другой немедленно бы скакнул на тарелочку и сервировал сам себя.

— Хота, — начал он обманчиво добродушным тоном, — я готов не спрашивать, что ты и моя дочь делаете посреди шоссе в три часа ночи. По правде говоря, я уверен, что не хочу знать. Но какого хрена ты ей сделал, что она вся зарёванная и выглядит так, словно по ней каток прошёлся?

Что он вообще?.. Да как он смеет? Я подался было вперёд и зло оскалился, но тут мне на грудь легла узкая ладошка, вынуждая замереть в замешательстве.

— Хота, ты не будешь рычать на отца. Уймись. Сейчас же, — строго отчеканила Реджина, жуть как напомнив мою маму. И тут же отвернулась к Дару. — Пап, ну что ты несёшь вообще?! Это же Хота, он никогда бы мне не навредил! А если бы даже попробовал — вмиг бы расстался с причиндалами.

Хотел бы я поспорить, но что-то подсказывает — да, расстался бы. Трогательная маленькая кошечка вмиг оборачивается злобной тигрицей, когда ей это надо.

И в обратную сторону оно тоже работает. Прямо сейчас я могу воочию в этом убедиться.

— Папа, инквизиторы забрали Олли! — Реджина бросилась к Дару, который тут же растерял весь свой грозный вид и машинально приобнял её, заставив меня невольно стиснуть зубы. — Пожалуйста, сделай что-нибудь! Ты же знаешь, Олли очень хороший, добрый, и он столько для меня сделал, и…. Он виновен только в том, что у него магия не того цвета! Это так нечестно!

— Я знаю про Олли, милая, — пробормотал Дар, погладив её по голове, точно котёнка. — Сделаю всё, что в моих силах. Обещаю, мы скоро его вытащим.

Я ведь прекрасно понимал, что Джинни просто решила растащить нас с Даром по углам, чтобы мы не сцепились. И довольно грамотно это провернула, не могу не отдать должное.

Но я всё равно разозлился и, что уж там, по-глупому обиделся. Стоило только папочке нарисоваться в поле зрения, она тут же бежит к нему — не ко мне, а к нему, к другому альфе! — и просит за своего грёбаного мажонка, в котором, похоже, души не чает.

— Не сделаешь, — заверил я. — Видишь ли, Дар, уголовники — не твоя специализация, а моя. И мне, вот уж увы, хороший и добрый оленёночек не так чтобы нравится. А за попытку воспользоваться своим сомнительным блатом ты сам угодишь за решетку. За сговор, подкуп или что ты там ещё любишь.

Дар прекрасно владел собой, тут уж впору позавидовать. Вместо того чтобы наброситься на меня, он лишь рассмеялся.

— Мальчик мой, яйца курицу не учат. Зачем мне кого-то подкупать, когда верховный инквизитор — мой старинный друг и собутыльник? Одна просьба — и делом Оливера он займётся самолично. Да и без просьб можно обойтись: Виттар пока ещё в своём уме и не станет почём зря держать за решёткой сына Палача. Всё провернут быстро, профессионально и абсолютно законно. Ну что, мы уже выяснили, у кого хрен длиннее? — мой дядюшка ухмыльнулся донельзя самодовольно, выбесив меня до кровавых медведей перед глазами — и плевать, что точно так же обычно делаю я сам. — Тогда доброй ночи, ваше прокурорство.

— Очевидно, что у меня подлиннее будет, — отозвался я ему в тон, старательно сдерживая порыв как следует отмудохать этого самоуверенного козла. — Потому что пить ты можешь с кем угодно, но на стороне обвинения буду я. А ты знаешь, насколько я хорош. Впрочем, без этого можно было бы обойтись, дядюшка, следи ты получше за своей доченькой. Или правило «не отпускать её куда попало» работает только на меня?

Вот теперь Дара проняло — стоило только помянуть добрым словом его особенную снежинку.

— Я вполне ясно велел Арти не оставлять её одну. Этого было бы достаточно, не окажись твой бета слишком занят своей лисонькой, — холодно отрезал он.

Я открыл было рот, чтобы возмутиться — какого хера старик вообще командует моими бетами? — но меня бесцеремонно оборвали:

— Со своей дочерью я разберусь сам, Хота. Ты же от неё отказался, верно? Пять лет не желал о ней даже слышать. Ну так вот что я тебе скажу, племянничек — не твоё сучье дело, куда и с кем я её отпускаю!

Моё и только моё. Потому что Джинни принадлежит мне. А я — ей. С самого рождения, с той минуты, как я понял, что та маленькая кошечка, родившаяся в семье Маграт, — самое большое чудо, какое мог создать Хаос.

— Я отказался? А быть может, это ты так решил? Или тебя уже мучает склероз и мне стоит напомнить твои охуительные выкладки о том, как я недостоин твоей драгоценной дочки? — я приблизился к нему, не обращая уже никакого внимания на пытающуюся удержать меня Джинни. — Но разве не ты воспитал меня, такого недостойного, плохого и разочаровывающего?

— Верно, это я тебя воспитал, — согласился Дар, не разжимая зубов. — И, как теперь вижу, кругом проебался.

По груди будто полоснули раскаленным ножом. Выходит, и об этом он тоже жалеет? Обо мне, о том, что я вообще появился на свет, принёс проблем в его счастливую жизнь порядочного медведя? К горлу подступил неприятный ком. Сам не понял, как умудрился не пустить жалкую слезу. А ведь хотелось. Так сильно, что стоило бы бежать, не позволяя никому видеть меня таким… слабым.

— Быть может, — всё же выдавил я тихо, — тогда не стоило убивать моего отца? Думаю, он бы справился лучше. По крайней мере, я бы уже давно расправился с тобой, а не жалел бы любимого дядюшку, столько для меня сделавшего.

— А может, мне давно стоило бы проучить тебя за наглость, сопляк? — в тон мне отозвался Дар. — Напомнить, кто здесь альфа Севера, а кто мелкий зарвавшийся говнюк с непомерным самомнением?..

— Ну так сколько можно трепаться, давай уже!..

— Хватит!

Окрик Реджины, гневный и истеричный, гулко разнёсся по пустой дороге, заставив нас обоих осечься и отступить от неё на шаг. Никто из нас не хочет иметь дело с разозлённой женщиной-альфой.

А придётся. Реджина снова вся в слезах, но от неё только что дым не валит — так она взбесилась. Казалось, облик хрупкой девчушки только чудом ещё не сменился тигриной шкурой.

— Перестаньте сейчас же, вы оба! — этому командному рыку позавидовала бы даже её деспотичная матушка. — Да вы сами-то слышите, что несёте?! Мы же семья, мы не должны так обращаться друг с другом! Не должны, не можем и не будем! И уж тем более вы, парочка альфа-козлов, не смеете стоять тут и делить меня, как… как… Я не кусок мяса, не ваша вещь и уж точно не ваша сучка!

— Джинни, милая… — заворчал было Дар, но заняться любимым делом — то бишь заговаривать зубы и навязывать своё никому не нужное мнение — ему не позволили.